— А тебя не интересует моя версия?
— Это твоя версия. Руби сказала, у тебя есть невеста. Хочешь рассказать, как сделал предложение? Не интересно.
Я борюсь с дверью. Он начинает смеяться. Затем с силой распахивает дверь и выходит на балкон. Он слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я поднимаю кулаки, готовая оттолкнуть его, но он крепко сжимает их.
— Ты права лишь насчет одного. Я — лжец.
Я краснею от гнева и обиды. Тошно быть правой в том, в чем не хочешь. Я бы ударила его прямо сейчас, если бы он не держал меня так крепко. Мы слишком близко, и я снова дышу прерывисто, почти задыхаясь.
— Я солгал насчет помолвки.
На секунду у меня перехватывает дыхание.
— Я придумал эту историю, чтобы ослабить нежелательное внимание, которое усилилось в последнее время.
Я смотрю в его зеленые глаза, пытаясь прочесть в них правду.
— Я хочу, чтобы все поверили в это, Ава. Все, кроме тебя.
Я глубоко вздыхаю:
— Это неправда?
— Я не помолвлен. Это правда.
— Тогда зачем лгать?
— Несмотря на четкие правила в колледже, я уже получил несколько весьма провокационных предложений.
На ум приходит Дженни. И та девушка на диване. Ее намерения были очевидны.
Он добавляет:
— Похоже, они рассчитывают, что профессора будут соблюдать здешние правила.
— Теперь тебя интересуют правила?
— Их ввели не просто так.
Значит ли это, что его предложение отменяется? Придя сюда сегодня, я была полна решимости сказать ему «нет», но, когда увидела его, поняла, что не смогу. Я разволновалась и стала думать, когда мы сможем остаться наедине, чтобы сказать ему «да». Но шок от признания в том, что у него есть невеста, довел меня до того, что я была готова столкнуть его с балкона. А теперь... Теперь я снова хочу его, хочу, чтобы мы были одни. И вот, прямо сейчас, он говорит мне, что решил следовать правилам? Я чувствую себя словно на бесконечных американских горках.
Захват Логана ослабевает. Он мягко отпускает мои руки. Мы продолжаем стоять рядом. Я не хочу уходить. Чувствую тепло его тела. Хочу прижаться к нему, но не двигаюсь.
— Это может быть слишком рискованно, — говорит он.
— Поэтому ты пошел за мной? Чтобы все закончить, не начав?
— Чтобы дать тебе возможность уйти, а еще узнать правду. Я хочу только тебя, Ава. Вот почему я придумал историю с помолвкой. Хочу, чтобы все думали, что я недоступен. Лишь ты знаешь правду.
Я отхожу на несколько шагов и кладу руки на перила:
— И какова эта правда?
— Я хочу тебя... — он встает позади меня. Достаточно близко, чтобы я чувствовала его тепло, но не прикасается ко мне. — Я хочу, чтобы ты была моей Музой.
От его слов у меня по спине бегут мурашки.
Я делаю глубокий вдох.
— Это риск. Я не хочу, чтобы меня отчислили. А если я скажу «нет»? — Мои слова звучат так, будто я действительно рассматриваю варианты.
Я не вижу лица Логана, но знаю, что он хмурится. Он вздыхает и говорит:
— Мне это не понравится, но я приму любое твое решение.
Я делаю шаг назад, чувствуя, как тепло сменяет прохладный воздух.
— А тебе нужна Муза?
— Муза выбирает художника, а не наоборот.
Сейчас этот мужчина совсем не такой, как в своем кабинете, где я чувствовала его давление, его желание, когда у меня не было выбора, кроме как упасть в его объятия и стать той, кем он хотел меня видеть. Но теперь он дает мне выход. Выбор. Думаю, я должна согласиться. Но что такое мысли по сравнению с чувствами, которые бегут по моей коже, воплощаются в каждом ударе сердца? В глубине души я уже знаю, что есть только одна дверь, через которую я войду, дверь, которую он открыл во мне.
— А как насчет твоего обещания? — Говорю я. — Чтобы открыть меня искусству и... всему остальному.
Он проводит пальцем по моему правому бедру.
— Ты должна сделать выбор для себя. Не для меня. — Его палец слегка надавливает, приглашая развернуться, посмотреть ему в лицо, взглянуть на эту возможность, этот выбор, который лежит между нами.
Я поддаюсь. Смотрю в его зеленые глаза, напряженные, ждущие моего решения. Оно уже принято, но я не тороплюсь его озвучивать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Позволь поцеловать тебя, — говорит он, касаясь моего подбородка.
— Зачем?
— Потому что ты умираешь от желания знать, как это делает тот, кто пишет о поцелуях.
Не могу сдержаться от улыбки. Отчасти он прав.
— Не знаю, так уж умираю ли я.
— О, поверь, это именно так. Понемногу каждый день. Как и все мы. Это еще одна причина, почему ты должна позволить мне поцеловать тебя.
— Потому что мы все умираем?
— Да. И поцелуй — искра жизни перед лицом неизбежной смерти.
— Мысли о смерти заставляет меня грустить.
— Но мой поцелуй — нет. Он заставит тебя почувствовать себя живой.
— Даже если ты говоришь, что я умираю? Что мы все умираем?
— Да. Поцелуй — этот вкус божественного — прямо здесь, в человеческом рту. — Его палец касается моей нижней губы. — Магия жизни взрывается между двумя людьми, когда они целуются. А когда они делают кое-что другое...
Я закрываю глаза.
Вот почему я не могу сказать «нет». Вот почему я должна рискнуть. Потому что, какой бы невинной и неопытно я ни была, я чувствую, что наша жизнь коротка и полна бессмысленных моментов, в то время как важные моменты, неожиданно возникающие на протяжении всей человеческой жизни, появляются и исчезают так же внезапно, как падающие звезды. И когда мы оказывается на пороге смерти, то помним лишь эти звезды. Одно я знаю точно: перед смертью я хочу увидеть их.
Логан убирает палец. Хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Мы стоим близко, но все же так далеко.
— Мне не нравится мысль о смерти и угасании.
— Тогда позволь поцеловать себя, и тебе не придется ни о чем думать.
Его губы в сантиметре от моих губ. Мы дышим вместе, но мягкая плоть наших ртов не соприкасается. У меня кружится голова, словно я на краю пропасти. Малейшее дуновение ветра может толкнуть меня вперед, а малейший рывок — назад. Кожа, кажется, наэлектризованной, а кровь бурлит внутри. Мы могли бы вот так стоять и дышать этим всю ночь, чувствуя этот край, эту пропасть желания. Или могли бы прислониться друг к другу... и упасть ...
— Скажи «да», Ава, — шепчет он.
Я делаю вдох. И выдох.
— Открой глаза и скажи «да», Ава.
Я открываю глаза и вижу его напряженный взгляд, направленный на меня. Я могу увидеть каждую ресницу его невероятных зеленых глаз, и каждый волосок его бровей, делающих его еще более сексуальным.
— Скажи «да», чтобы встретить жизнь и смерть с широко открытыми глазами, — говорит он. — Это призвание художника. Скажи «да» и позволь себе упасть...
В бездну.
Его слова, словно магнит, тянут меня к краю. Я склоняюсь к его словам, к своим страхам, к нашим желаниям. Чувствую, как с моих губ срывается «да». Они открываются, и мой язык мягко изгибается, когда я выдыхаю крошечное, но такое многозначительное слово. Логан мягко вбирает его и его губы преодолевают маленькое пространство между нами. Затем, когда его голодный рот завладевает моим, оно исчезает.
Глава 3
Я теряю себя в поцелуе Логана. На мгновение прерываясь и вдыхая воздух, я чувствую себя словно ныряльщик, обнаруживший сокровище на дне моря. Я хочу обратно, как только легкие наполнятся воздухом, чтобы заполучить таинственные драгоценности, скрытые в этом темном океане ощущений. Понимаю, что сжимаю его в объятиях.
— Да, — шепчу я. — Да, да, да. — Я закрываю глаза, забывая, где мы находимся, забывая обо всем, кроме вкуса его губ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И тогда я слышу:
— Ава?
Это не Логан.
— Где ты?
Руби. Мои глаза испугано распахиваются. Логан отрывается от меня.
Мы стоим за шторами, так что нас не видно, но балконная дверь приоткрыта, и шторы отодвинуты в сторону.