рубаху смертника. Словно читая её мысли, солнце на мгновение вышло из-за туч, окрасило розоватым светом белоснежный шелк и снова скрылось.
— Мисс, мне помочь вам?
Вопрос, скорее, был данью вежливости, но Эйлин все равно кивнула в ответ:
— Да, наверное.
Избавиться от старого платья не составило труда, оно было сшито так, чтобы его обладательница могла сама одеться и раздеться, а вот со свадебным пришлось повозиться, особенно когда выяснилось, что оно мало в груди.
— Распороть швы вряд ли не удасться, — сухо проинформировала служанка, окидывая девушку презрительным взглядом. — Да и вряд ли поможет… В вашем случае…
Эйлин не сразу поняла такую перемену настроения, а потом кровь бросилась в лицо. Разумеется, горничная решила, что она беременна и теперь требует от их хозяина узаконить ребенка. Кровь зашумела в голове.
— Я не… — Эйлин осеклась, понимая, что худшее, что она может сделать, это перед слугами, это оправдываться.
Поэтому она постаралась успокоиться и продолжила:
— Платье не мое, оно предназначалось мисс Сандрингтон.
"Как и жених," — явно читалось в глазах горничной, но язвить она не посмела.
Настроение, и без того плохое, стало еще хуже. Эйлин прекрасно понимала, что слуги будут обсуждать сегодня за ужином.
Захотелось выскочить из комнаты, заявить хозяину дома, что все происходящее абсурдно, и она отказывается от своих слов. Эйлин даже повернулась к двери. Движение было настолько резким, что она зацепилась каблуком ботинка за подол и наверняка упала, не успей ухватится за один из столбиков кровати, поддерживающих балдахин. Этого мгновения хватило, чтобы гнев прошел, а в памяти всплыло лицо графа. Его взгляд, когда он говорил о своей внешности.
Герой войны, он достаточно пострадал, и не стоило унижать его еще больше. В том, что он воспримет отказ швеи, как очередное унижение, девушка не сомневалась.
Она резко выдохнула и как можно более сурово посмотрела на горничную.
— Я не собираюсь ни перед кем оправдываться, Анна! И прошу впредь не делать поспешных выводов, которые, прежде всего оскорбляют вашего хозяина!
Тон вкупе со словами оказали должный эффект, горничная густо покраснела.
— Да, мисс, — она сделала положенный книксен. — Простите.
Эйлин кивнула и снова взглянула в зеркало.
— Если продеть сквозь петли тонкую ленту и зашнуровать, обмотав пуговицы, и тогда останется запас, — предложила она.
— Можно попробовать, — согласилась Анна.
Она подобрала одну из отпоротых лент и принялась вдевать её в петли. Через пять минут все было готово. Платье все еще вызывающе обтягивало грудь, но во всяком случае, Эйлин была уверена, что при вдохе корсаж не порвется.
Анна тем временем колдовала над волосами девушки. Расчесала их и заколола узлом на затылке, выпустив несколько прядей на плечи.
— Повезло мисс, что они у вас вьются сами, — горничная украсила прическу цветком из тех, что были ранее срезаны с платья.
— Наверное, — уныло отозвалась девушка, критически рассматривая себя. Чужое платье, чужой жених — не такой она в грезах представляла свою свадьбу.
Правда, последний год она вообще не думала о свадьбе, пытаясь свести концы с концами.
Стук в дверь прервал невеселые мысли. С молчаливого разрешения горничная распахнула дверь. Лакей, тот самый, который проводил девушку в спальню, замер на пороге. Судя по взглядам, которые он бросал то на горничную, то на странную гостью, он, как и все слуги, умирал от любопытства. При виде девушки, облаченной в свадебное платье, глаза парня вылезли из орбит, но от тут же спохватился, поскольку Анна едва заметно его пнула.
— Простите, мисс, но его сиятельство просил поторопиться.
— Спасибо, сейчас спущусь.
Сердце колотилось, как проклятое, и Эйлин пришлось сосчитать до двадцати, прежде чем она смогла выйти из комнаты.
И все равно, ноги дрожали, пока она спускалась по лестнице.
Граф ждал её в холле. Он переоделся в костюм для верховой езды: начищенные до блеска сапоги, желтые бриджи, синий редингот. Жилет в тонкую сине-желтую полоску и перстень-печатка с головой коня вызвали вызвали у девушки нервный смешок.
— Простите, — сразу же спохватилась она. — Я ожидала, что вы наденете мундир или фрак, но никак не ожидала, что вы предпочтете всему этому костюм клуба четырех коней!
Уорвик пожал плечами.
— Он ничем не хуже всего, что вы перечислили, — сухо обронил он, а про себя добавил, что к тому же этот костюм — самый новый из того, что у него есть. Он заказал его как раз перед тем, как отбыть к своему полку, а когда вернулся домой после бесчисленных госпиталей, то обнаружил нераспакованным.
— Во всяком случае, он вам по размеру, — тяжело вздохнула девушка.
Джаспер озадаченно нахмурился, но спрашивать ничего не стал, просто надел цилиндр так, чтобы поля бросали тень на маску, и протянул руку.
Эйлин покорно оперлась на нее. Карета ожидала их у крыльца. Чувствуя на себе любытные взгляды слуг, девушка поспешила юркнуть внутрь, граф заскочил следом за ней и сел рядом.
Их бедра соприкоснулись, и Эйлин, вздрогнув, быстро отстранилась.
Это было ошибкой, она поняла сразу, как только бросила взгляд на своего спутника
Он сидел с абсолютно ровной спиной, а на щеках играли желваки.
— Мне… я… — пытаясь подобрать слова, Эйлин окончательно смутилась.
— Можете не продолжать, — прервал её граф. — Я прекрасно понимаю вашу неприязнь.
— У меня нет к вам неприязни! — сразу вскинулась девушка. — Вернее не было, до этого момента!
— Неужели? — он все-таки повернулся так, чтобы была видна поврежденная половина лица. — И если я сниму маску…
— А вы снимите?
— Нет.
Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Эйлин казалось, что даже воздух в карете сгустился.
Потом граф отвернулся. Девушка тихо выдохнула и откинулась на спинку сидения.
Плечи мужчины едва заметно дрогнули, словно он подавил смешок. Эйлин послала ему в спину убийственный взгляд, но он пропал втуне, поскольку граф так и не обернулся.
Глава 4
Дом архиепископа стоял на холме. Огромное, трехэтажное здание когда-то было построено рыцарями-храмовниками, как крепость. После реформации и изгнания храмовников с территории страны, здание несколько рвз перестраивалось, и в результате о боевом прошлом напоминала только полуразрушенная башня и несколько узких окон.
Все это граф поведал Эйлин, пока карета ехала по липовой аллее к крыльцу в виде портика с восемью колоннами.
Страх снова накатил. Сердце тревожно забилось. Эйлин украдкой посмотрела на своего спутника. В отличие от нее самой, граф выглядел абсолютно спокойным.
— Подождем здесь, — приказал он, подзывая одного из лакеев. — Надо узнать, дома ли архиепископ.
Эйлин кивнула, не зная, чему она обрадуется больше: отсутствию архиепископа или же тому, что хозяин дома окажется на месте.