Читать интересную книгу Московские дуры и дураки - Иван Прыжов

Мы вызывали на общественный суд и сторонников Ивана Яковлевича, но и эти не откликнулись. Они удовлетворились одним преданием меня анафеме. Некий А. С. Каринский, встретясь со мною, дерзнул стращать меня нахлобучкой: погодите, погодите, говорил он, дождетесь нахлобучки!…. И когда я предлагал ему печатать в газетах опровержение на мои слова, то он отвечал: «Как! чтоб мы стали печатать про Ивана Яковлевича, когда он еще жив! Дайте ему умереть: тогда вы увидите!…» Поняли ли вы? Эти неизвестные люди ждут мощей Ивана Яковлевича!

Такие же сторонники Ивана Яковлевича, только прикрытые маской просвещения, недовольны мной за то, что я, говоря об Иване Яковлевиче, нисколько его не объяснил и только поднял о нем вопрос. Чего им нужно? думал я, и только после долгих разговоров с ними мог убедиться, что и они также веруют в Ивана Яковлевича и требуют объяснения действующей в нем силы.

Наконец мы считаем за особенное удовольствие упомянуть здесь, что нашу статью об Иване Яковлевиче читал в Праге известный славянский ученый Вацлав Ганка, что его благородное сердце возмутилось нечестиями, доселе живущими в православной Москве, и что он ждал других статей об этом предмете, но не дождался.

Заметки наши об Иване Яковлевиче дополнены некоторыми приложениями. Во-первых, мы приводим мнение о нем князя Алексея Долгорукого, известного магнетизера, который считает Ивана Яковлевича проницателем, действующим посредством какой-то животной силы.

Далее следуют тридцать три подлинных письма Ивана Яковлевича, из которых 30 были писаны им к одной даме, имеющей с ним сношение со времени ее выхода из Екатерининского Института, в продолжение более 20 лет. Она или сама к нему ездила за ответами, или посылала к нему девушку с записочкою. Каждый шаг ее жизни, вся участь ее детей, — все это предварительно подвергалось обсуждению Ивана Яковлевича. Задумает она, например, что-нибудь о своем сыне, и напишет Ивану Яковлевичу записочку: будет ли счастлив такой-то мой сын? и он на той же самой записочке и ответит ей: счастлив будет! она и верит, и поступает, как следует. Все эти ответы хранятся у нее бережно, но так как многие из них касаются семейных тайн, то мы получили позволение видеть и напечатать только некоторую часть их. Считаем нужным оговориться. Мы явились к этой даме и просили ее сообщить нам некоторые записки Ивана Яковлевича, чтоб издать их на поучение человечеству, с приличной похвалой их автору. Исполняем данное нам обещание.

Последнее приложение составляют три факсимиле Ивана Яковлевича, из которых одно — подпись его в письме к неизвестному лицу, а два — ответы к упомянутой даме.

* * *

Когда это житие уже совсем готово было к изданию, получили мы 46-й № журнала «Духовная Беседа», где помещена статья архимандрита Феодора, под заглавием: «несколько замечаний по поводу статейки в „Нашем Времени“ о мнимом лжепророке».

Автор этой статьи открывает некоторые новые стороны поклонения Ивану Яковлевичу, о которых мы не говорили, и которые мы рекомендуем читателю.

Так, например, он говорит об Иване Яковлевиче, как о старце, к которому многие прибегают за духовною помощию, и выходит поэтому, что лжепророк-то это я, а совсем не Иван Яковлевич, и что это против меня гремит апостольское слово: яко мнози лжепророцы изыдоша в мир.

Автор считает вопрос о лжепророках делом богословским и старается его разрешить на основании священного писания. Мы считаем этот вопрос чисто гражданским, ибо знаем, что пророков теперь нет, следовательно всякий являющийся таким есть лжепророк, и на этом основании считаем Ивана Яковлевича подсудным не Собору, а Частному Приставу.

Наконец, автор говорит про Ивана Яковлевича следующее: этот старец подвизается духом и истиною за самые современные и живые духовные наши интересы (бедная современность! несчастные духовные интересы! бедный народ!), а именно, не ведомо почти никому (да вы как же узнали это?) старается с одной стороны о возведении нашей мирской или светской жизни и мысли в духовный свет любви Божией во Христе, а с другой — о склонении и духовных и благочестивых стремлений на тот путь, чтобы во всех средах человеческой жизни выводить на свет знания и употребления несметные богатства той же любви к нам Божией. — Поняли ли вы, читатель, высокое значение Ивана Яковлевича! Ну, пойдемте ж скорей к нему и преклонимся пред ним, и уверуем в него! И окрестит он нас по-своему, и сделаемся мы все юродивыми, и станем на крестцах, на площадях пред изумленными глазами народа, вызывать из гробов матушку Русь! Греки для обращения Владимира показывали ему страшный суд; мы же для обращения народа покажем ему кое-что получше, покажем ему картину древней Руси.

Картина

«Чернецы и черницы (см. Наше Время № 45), бабы и девки, мужи и жонки, лживые пророки, и старицы и старцы волосатые, то в рубище, то босые в одних рубашках, то совсем нагие; одержимые бесами и блаженные, святоши и окаянные; лишенные разума, прокураты и целые строи каликов и лазарей, чудотворцы, подьячие и „пахабные“ (см. Послание Даниила Заточника и Лилова „о Кириловой книге“, стр. 21), ходят, ползают, лежат, гремят веригами, трясутся, скитаются по улицам, и по селам, и по деревням, и в волостях. Одни собирают на церкви, другие пророчествуют об антихристе; эти поют стихи, а те показывают раны. Во время служб по церкви бегают шпыни человек по десяти и больше, с пеленами на блюдах собирают на церковь, являются малоумными: в церкви смута, брань, драка, писк и визг, драка до крови и лай смрадный, ибо многие приносят в церковь палки с наконечниками»….

Нет училищ, и такая безграмотность, что в половине XVII века Софийский собор в Новгороде никак не может найти себя грамотного ризничего. Титул, борода, табак, да сложение перстов важнейшие государственные и общественные вопросы. Замер русский язык, а вместо народа — толпы холопов и рабов. Вместо международных отношений — нетерпимость всего чужого и страшная боязнь за свое, вместо любви — проклятия, вместо народного богатства — логовище нищих. И заключенная в самой себе, покрывается русская земля кромешной тьмой, где, не видя друг друга, борются насмерть фанатизм, ереси, крамолы, язычество, пьянство, бедность и разврат….

Чтоб быть вполне беспристрастным перед читателем и перед автором статьи в «Духовной Беседе», приводим здесь эту статью целиком, — и отдаем наше дело на суд всему, что ни есть просвещенного у нас.

* * *

— Несколько замечаний по поводу статейки в «Нашем времени» о мнимом лжепророке. В «Нашем времени» (№ 34) помещена статейка г. Прыжова, озаглавленная таким образом: «Иван Яковлич, лжепророк». Лжепророчество, — это такое ужасное преступление, в котором посягают на имя Божие и даже на вдохновение божественное в делах и словах одной лжи и обмана; это самый губительный и нетерпимый вид духовного святотатства. Потому сколько непростительно было бы, заметив такое преступление, молчать о нем, не выводить его на чистую воду истины; столько же в обличении его надобно быть основательным и осмотрительным. Итак стоит разобрать, насколько основателен отзыв г. Прыжова о старце, к которому многие прибегают за духовною помощию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});