Ну, значит, этот недоделанный актер знает о моих подвигах.
А вот почему от ящерки-то был в шоке? Мне, наверное, этого не понять. Очень милое создание.
— Так ты точно остаешься здесь ночевать, Коля? — спрашиваю, поглаживая шипящую Натали по спинке.
— А почему бы и нет? — снова улыбается, бросая сумку возле кровати. — Душ у тебя здесь есть?
— Последняя дверь направо, — тоже улыбаюсь и понимаю, что такой ночи, которая будет сегодня, Коля определенно не видел.
Оставив этого недотуриста, иду в свою комнату вместе с Натали. А Тиана уже, конечно, там сидит. И прямо на кровати облизывает дозатор от текилы.
— Сейчас обеих вниз отправлю, — строго обещаю, и Тиана перемещается на тумбочку.
Натали опускаю рядом с ней и иду в душ. В моей комнате он отдельный. Пусть маленький, но свой.
Но, конечно, когда я выхожу, обе уже развлекаются на моей подушке. Тиана орет, тыча дозатором в Натали, а ящерка распускает капюшон и шипит.
Красавицы. Не бар с мини-гостиницей, а сплошной рассадник феминобактерий. Неудивительно даже, что никому из них не понравился Коля. Мужчин, тем более таких, в нашем царстве феминизма не приветствуют.
Надев футболку, спрашиваю у девочек:
— Ну что, устроим ему последнюю проверку?
Тиана, показав зубы, издает радостный вопль, а Натали снова раскрывает капюшон. Они согласны.
— Если не пристрелит сразу же, то сможем договориться. Наверное…
Я прислушиваюсь к звукам из коридора. Вот Коля идет в душ, через минут пятнадцать обратно, захлопывает дверь. Выглядываю — тонкая полоска света еще видна. Ладно, с тобой разберемся позже. У меня тут еще один засланный казачок, с которым не могу разобраться вторые сутки.
На цыпочках выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Пересекаю бар, захожу на склад и тяну за кольцо на полу. Фонарик лежит тут же на полке, а заодно не мешает и водички прихватить, а то человек там, наверное, иссох.
Спускаюсь по шаткой деревянной лестнице и включаю фонарик. Из угла тут же доносится мычание.
— О, у тебя еще силы остались? — удивляюсь с усмешкой.
Снова мычание, но мне показалось, что через кляп во рту я слышу «сука» на английском. Какой невежливый парень. Одним словом — американец. Ничего не понимает он в русском гостеприимстве.
— Водички хочешь? — трясу перед его носом бутылкой и замечаю в свете фонарика жадный взгляд. — Значит, я убираю кляп, а ты молчишь, понял?
Теперь взгляд, полный непонимания. Черт! С этим Колей я забыла, что здесь на русском языке не говорят.
Повторяю то же самое на английском и получаю кивок в ответ.
— У меня так пересохло в горле, что я едва говорю, не то чтобы орать, — слышу едва разборчивый шепот и откручиваю пробку.
Подношу бутылку ко рту своего «гостя», и он осушает половину, не обращая внимания, что вода льется по подбородку, шее.
— Мне вообще-то в туалет надо, — с обидой говорит он, оторвавшись от живительной влаги.
— Да хоть в Сан-Франциско, дорогой… Как тебя там?
— Лиам.
— Ирландец, что ли? Ладно, это неважно. Так вот, дорогой Лиам, куда захочешь, туда и поедешь или пойдешь, когда расскажешь, кто тебя, такого некомпетентного, послал за мной.
Поджимает губы. Видимо, больше суток в подполе его ничему не научили. Или боится потерять остатки самоуважения? Ну, если он здесь обмочится, то это будет хуже, чем расколоться перед женщиной. Ох, эти крутые парни, возомнившие себя Сашей Солоником.
— Слушай, Лиам, не заставляй меня передумать и грохнуть тебя. Неужели тебя не предупредили, за кем послали?
— Говорили, что ты крутая девчонка. Но… — фыркает, правда, тут же осекается.
— Но ты подумал: да с какой-то девкой я быстро справлюсь, — ничуть не обидевшись, улыбаюсь. — Поэтому как крутой парень из голливудского боевика ворвался в мой бар, размахивая пушкой. Да я чуть со смеху не умерла.
Обижается Лиам. Снова поджимает губы и смотрит с неодобрением.
— Да на меня просто макака прыгнула, вот я и растерялся.
— А в твоей работе надо быть готовым ко всему.
— В нашей работе, — поднимаются ростки сарказма, политые водой.
— Э, нет, дорогой Лиам, я на пенсии. Так кто тебя послал? Отец?
По взгляду вижу, что нет. «Доброжелателей» у меня много, но не каждый осмелится пустить по моему следу своих ищеек. Только если не дорожат работниками, конечно. Я сразу была уверен, что этот клоун от отца, но после появления Коли озадачилась. Все-таки Коля больше похож на тех людей, которым папуля доверяет ответственные задания, хоть и строит из себя придурка.
— Нет, — коротко отвечает Лиам.
— Парень, ну не тупи, у меня на сегодняшнюю ночь еще запланировано представление, так что или я ухожу, а ты еще сутки будешь тут думать, или сейчас мне все рассказываешь…
— И ты меня грохнешь, — печально вздыхает мой пленник.
— Да что ты! Я возьму тебя на работу, будешь полы мне драить. Ну, или сделаем так: твой наниматель думает, что я тебя грохнула и закопала где-нибудь, а ты растворяешься на просторах Латинской Америки с новыми документами. И встаешь на путь истинный, — нравоучительно замечаю.
— И ты мне на слово поверишь? — снова недоверчиво смотрит Лиам.
А почему бы и нет? Полгода беззаботной жизни прошли. Меня как-то нашел этот клоун, а через день нашел Коля. Наверное, я слишком долго задержалась на одном месте. Но уж больно оно мне понравилось.
— Поверю, — киваю.
— Меня послал Мигель.
Твою мать! Я ожидала услышать любое имя, но только не это.
— Он жив? — качаю головой, не веря.
Даже голос меняется. Если кто-то и мог выбить меня из колеи, то только эта мразь. Черт, я же была уверена, что грохнула его! Уж лучше попасть в руки отца, чем к Мигелю. Тогда смерть моя будет очень долгой и очень мучительной.
— Жив, только после твоего коктейля Молотова пол-лица у него обожжено. Жуткое зрелище, — дергает плечом Лиам.
— И почему такой человек, как Мигель, послал за мной тебя?
Ну вот, опять обижается и молчит, только глазами стреляет. Ой, задела самолюбие, подумаешь…
— Он просто хотел, чтобы я нашел тебя и сообщил ему. Но…
— Да, ты решил, если доставишь меня к нему, то получишь больше. Дурак ты, Лиам. Мигель не оставляет свидетелей. Так что беги, идиот, пока не поздно.
— Э-э-э…
— Нет, я не пугаю тебя, чтобы спасти свою шкуру. Просто я знаю Мигеля намного лучше.
— Так это правда, что он тебя трахал?
— Иногда и я его, — киваю машинально. — Ладно, я за ножом.
— Зачем? — глаза Лиама бегают по подвалу. — Мария, я, честное слово, никому, где ты…
— Да заткнись ты, не верещи. Веревки перерезать.
Выдыхает и тихо говорит:
— Спасибо. Оказывается, ты не такая сука, как о тебе говорят.
Думаю, это еще самое мягкое, что мог обо мне сказать Мигель. Надеюсь, моя выходка с Колей пройдет отлично. Нам надо сработаться.
Глава 7 Маня
— А как мне отсюда выбраться? — поежившись, спрашивает Лиам, когда я вывожу его на улицу с обратной стороны бара.
— Вот как добрался, так и выбирайся, — пожимаю плечами.
Я его из подвала выпустила, а в няньки точно не нанималась. Да и питомцев мне больше не надо — Тианы и Натали хватает.
Лиам задумчиво чешет репу и, вздохнув, спрашивает:
— А переночевать можно?
Только закатываю глаза от подобной наглости.
— Подвал подойдет? — любезно интересуюсь.
— Я это тогда… Пойду лучше.
— Иди с богом, родной.
Последняя моя фраза вызывает у Лиама шок, и я даже слышу, как в его голове крутятся шестеренки. Наверное, то, что он обо мне знал по слухам, никак не вязалось с тем, что видит сейчас. Мэйд ин Раша, что сказать.
Сделав несколько шагов, Лиам оборачивается и говорит как будто с сочувствием:
— Мигель все равно тебя найдет. И даже боюсь представить, как он станет мстить за ожоги и срыв канала поставки.
Зубы снова сводит, но я скалюсь и делаю парню ручкой.
Трудно в такой ситуации не выпить, когда у тебя целый бар. Включив только подсветку над полками, беру «золотую» текилу, которую пыталась откупорить Тиана, нарезаю апельсин, смешиваю сахар с корицей. За полгода в Мексике каких я только не видела способов употребления этого напитка. Так что привычные соль и лимон я отмела почти сразу и остановилась на апельсине с сахаром и корицей или острым соусом «Табаско». Хотя и в чистом виде ничего.