такую даль только для того, чтобы заморозить в сугробе. Слишком много усилий потрачено, слишком велик риск нарваться на грандиозные проблемы. Остаётся дождаться момента, когда он поймёт, как сильно просчитался и кинется следом меня возвращать. Вот тогда будем говорить на моих условиях.
А пока, как поётся в песне – выхода нет. С гордо поднятой головой плетусь во двор. Мороз стоит, аж кровь стынет. И перспектива ждать, пока он признает, как сильно со мной облажался так себе, но выбирать не приходится.
Часть 1. Глава 3
По колее, оставленной ещё днём внедорожником, идти не хочется. Её замело по середину икры. Да и следы на снегу добавляют нервозности. Чёрт знает что тут за зверь пробегал – лисица, волк? Проверять неохота. Поэтому я жмусь спиной к массивным воротам, чтобы хоть ветер с ног не сбивал. Холодина та же, а всё равно кажется, что так чуточку теплее.
Переминаюсь с ноги на ногу, растирая ладонями плечи, и с ненавистью смотрю на дом. В сумерках большие освещённые окна выглядят особенно уютными. Считаю секунды, гипнотизируя закрытую дверь, те складываются в минуту, но ничего не происходит.
В комнате на первом этаже загорается свет. У меня уже зуб на зуб не попадает, а он преспокойно хозяйничает у плиты. Кастрюльку ставит на огонь. Что-то наливает...
Может, правда кукушка у человека того?
Даже думать страшно, как быть, если этот чокнутый Раду не одумается.
Выбирать между жизнью и гордостью я не готова. Жертвовать первым – глупо, переступать через себя... ну не знаю. Физически не смертельно, конечно. От него приятно пахнет, сложен хорошо. В принципе можно чуток потерпеть. Вот только жуткий до чёртиков. За щетиной морду лица толком не видно, взгляд давящий, голос жёсткий. А что в голове творится вообще неизвестно. Надо было всё же карты глянуть, хоть знала бы наперёд, на что подписываюсь.
Серьёзно? – едва не вою от разочарования. Всего минута на морозе и принципы рухнули?
– Прорвёмся, Влада, – выстукиваю по слогам, тоскливо поглядывая на навес, уложенный доверху дровами.
Тот редкий случай, когда подвёл здоровый образ жизни. Зажигалки нет, костёр отменяется.
Понедельник день тяжёлый, я всё понимаю. Но, мать его, не настолько же!
Жду. Чего жду – непонятно. Раду занят своими делами, словно думать обо мне забыл. Может, и забыл, тут нечему удивляться. Никому я не нужна, только поклонникам в инсте, и то пока контент годный. Даже отец, похоже, махнул на меня рукой.
О, сегодняшнее утро я нескоро забуду.
***
– Ноги моей в этом доме не будет!
– Влада, хотя бы встреться с ним. – Перехватывает мой локоть отец. – Я бы не стал предлагать тебе в мужья кого попало.
– А ты не предлагаешь. Ты настаиваешь!
– Ну в кого, скажи, ты такая упёртая? Каждый раз одно и то же. Тебе доставляет удовольствие принимать всё в штыки?
– Слышать ничего не хочу! У меня на этого упыря аллергия.
– Я с его отцом через Афган прошёл. Дима, в конце концов, помог фирму из такого дерьма вытащить. Я теперь по гроб обязан.
– Поэтому решил рассчитаться мной, да? – Закрывая глаза, неверяще качаю головой.
Отец подаёт это как заботу, а в груди печёт как от предательства.
– Не передёргивай. – Он вырывает куртку из моих пальцев. – Ты ведь неглупая девушка. Понимаешь, что конкуренция – это всегда убытки. Слияние активов наших двух компаний позволило подмять под себя весь рынок в крае. Мы с Димой как братья, никаких махинаций за спинами друг друга. Но мы не вечны. Ваш союз – гарант, что мою единственную дочь не пустят по миру. Не фыркай. Два чужих человека всегда будут перетягивать одеяло каждый на себя. В итоге вы угробите фирму. Только дети, рождённые от вашего брака, направят ваши интересы в общее русло и приумножат капитал. Это жизнь. Почему он это понимает, а ты упираешься с категоричностью подростка? Откуда в тебе такая инфантильность?
– Наверное, потому что для него брак – чистый расчёт. А я любить хочу, понимаешь? Любить! И я не позволю распоряжаться своей судьбой.
– Одна встреча. Что тебе стоит?
– Ни за что, – чеканю, зашнуровывая ботинки.
– Уверена, что пресловутая любовь, ради которой ты сейчас порешь горячку, взаимна?
– Не смей трогать Антона, – угрожающе шиплю, задирая голову.
Отец не единожды пытался мной манипулировать через Метлицкого. Достало.
– Видит бог, не собирался этого делать...
Он что-то быстро открывает в своём планшете и суёт девайс мне под нос.
Сталь в его тоне нехорошо сжимает внутренности.
Первое время тупо пялюсь на движущуюся картинку. Узнаю вип кабинку любимого клуба. Мягкий уголок тонет в ультрамарине, выхватывая светлую женскую голову, активно работающую над пахом блаженно откинувшегося на спинку дивана Метлицкого.
Внутри что-то обрывается, растекаясь горячей обидой. Пока не решила на кого. Тоха ведь не стал бы менять меня на какую-то дешёвку? Наверное, видео старое. Мы всего год встречаемся. В прошлом самая завидная пара универа... Не мог он так облажаться. Когда б он успел так страх потерять? Инстинкт самосохранения вообще не алё?!
Не верю... Не верю. Не верю!
– Это монтаж! – Швыряю в стену планшет с омерзительным видео. – Тоха тебе с самого начала костью поперёк горла стоит. Наконец, всё встало на свои места – он просто не сын твоего драгоценного Савицкого! А как приехал его недоносок из Англии, в ход тяжёлая артиллерия пошла, да?!
– Хватит! – Отцовская затрещина укрепляет мои подозрения.
Периодически он мог наказать материально. Я не самая примерная дочь, случается косячить, чего уж. Но никогда ещё папа не позволял себе такого скотского обращения.
– Всё из-за этого козла, Савицкого. Ещё раз услышу про него, и клянусь – дочери у тебя не будет.
– Не доводи меня, – рявкает он, пытаясь ухватить меня за кисть.
– Да не вопрос! – Раздражённо отталкиваю плечом дворецкого. Дверь в свободную жизнь я и сама для себя открою. Не с Тохой, так одна. – Делай со своим дружком что хочешь. Хоть сам женись. Мне от тебя ничего не надо!
Упрямый? Я тоже. Доказано не один раз.
Так я думала ещё утром. А спустя каких-то двенадцать часов уже мечтаю, что мама в очередной раз смягчит отцовский гнев на милость и меня найдут. Но пальцы немеют, а лес продолжает звенеть тишиной.
Холод выкручивает мышцы.