- Лавины? - переспросил Иван, услышав еще одно незнакомое слово.
И Евгению пришлось объяснять никогда не видевшему снега внуку принцип лавинообразного эффекта.
Они еще немного поговорили о колониальной политике и разошлись по своим делам. Но мысль о том, что даже одна капля может сыграть большую роль, крепко укоренилась в сознании молодого моряка.
Глава вторая
Хромой друг
Тирес жил за городом. Небольшой домик, собранный из стандартных металлопластиковых конструкций еще на заре колонизации, имел типовую планировку и был рассчитан на проживание семьи из четырех человек, но сейчас в нем было всего два жильца.
Иван отворил скрипучую калитку, пересек заброшенный палисадник, в котором занимались выживанием (по-другому и не скажешь) несколько чахлых цветочных кустов, и зашел в дом. Прихожая встретила его пылью и запустением. Сплетённая из водорослей циновка на полу вся истрепалась и частично скрылась под слоем песка. В углах валялись пустые банки из-под напитков и упаковки от сублимированной еды. Ничто не наводило на мысль о том, что здесь кто-то живет. Но Иван навел справки в конторе нефтедобывающей компании и узнал, что вахта Тиреса закончилась несколько дней тому назад, а значит он, скорее всего, находится дома.
Парень отворил дверь в ближайшую комнату - никого. Вернулся в коридор, толкнул следующую дверь и тут же поморщился. В нос сразу ударил резкий неприятный запах. Поиски товарища можно было считать оконченными.
В помещении царила полнейшая темнота. Иван щелкнул выключателем, и когда белый свет озарил комнату, увидел, как сидящее на столе крупное насекомое подняло голову и растопырило острые жвала. Это было единственное движение в комнате, потому что лежащее на кровати тело человека не подавало признаков жизни.
Иван горестно покачал головой. Шагнув к дальней стене, он поднял поляризационные шторки и открыл окно, впуская в комнату свежий морской воздух. Запах сожженных грязных носков стал понемногу выветриваться. Иван наклонился над кроватью и потряс товарища за плечо. Первые попытки привести его в чувство провалились, пришлось усилить воздействие. Наконец на черном лице открылись глаза. Они мазнули невидящим взором по потолку и с трудом сфокусировались на Иване.
- Бро! - прохрипело лежащее на кровати тело и приподнялось на локтях.
Тирес хотел еще что-то сказать, но закашлялся и судорожно потянулся рукой к стоящей на столе бутылке с водой. Утолив жажду, он испустил блаженный выдох и принял сидячее положение. Его нога при этом задела валяющуюся на полу стеклянную колбу с конусообразным утолщением на конце, в которое была впаяна трубка. Иван проводил взглядом звякнувший предмет и укоризненно взглянул на товарища.
- Опять куришь эту дрянь? - строгим тоном спросил Иван.
- Без дури жизнь на этой планете была бы совсем дерьмовая, - философским тоном произнес Тирес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Знаешь места получше?
- Ходят слухи, что на матушке-Земле неплохо живется.
- Я тоже такое слышал, но чтобы туда попасть, нужно сначала победить изолятов и вывести в космос гипермаяк.
- Так много дел, - Тирес закачал головой, отчего его длинные спутанные в неопрятные колтуны волосы застучали по тощим плечам. - Пожалуй, подожду прилета гостей здесь. - И он снова улегся в кровать, закинул ногу за ногу и, покачивая ей в такт, стал насвистывать какую-то веселую мелодию.
- Тир, ты серьезно планируешь весь отпуск лежать в кровати и курить буфотерию? - спросил Иван.
- А почему бы и нет, Бро! У меня работа нервная, имею право немного расслабиться. Ты знаешь, сколько раз за последний месяц изоляты нападали на платформу?
- Пять?
- Семь! А ты знаешь, как мне тяжело бегать вверх-вниз по лестницам! Только вернешься, приступишь к работе, и снова эвакуация. Почти две сотни ступеней вниз, прыжок в катер и романтическая морская прогулка в веере брызг, а через четыре часа в обратный путь, выгрузка и подъем на пятьдесят восемь метров по арматурным ступеням. Иногда, услышав сигнал тревоги, хочется забиться в какую-нибудь щель и просто переждать этот кошмар. Но нельзя, нельзя...
Тирес снова занял сидячее положение, его руки, лежащие на коленях, слегка подрагивали. Иван присел рядом с ним и приобнял за плечи.
- Нефть - это кровь нашей колонии, - напомнил он товарищу. - Почти вся продукция предприятий военно-промышленного комплекса или непосредственно изготавливается из нефти, или использует производные ее переработки. И чем больше становится военный флот, тем больше ее требуется. Я помню времена, когда наш корабль сопровождал танкер к платформе и обратно не чаще раза в месяц. Тогда и нападения изолятов на платформу случались пару раз в год. Но сейчас танкер курсирует безостановочно и вывозит практически все, что удается добыть. Изолятам остаются крохи, да и те приходится подгребать регулярно, иначе можно не успеть. Вот они и звереют.
Тирес вцепился своими длинными пальцами в руку Ивана.
- Я видел прогноз, составленный капитаном, - зашептал он, - и своими глазами регулярно вижу плачевное состояние оборудования. Износ ключевых узлов достиг критического уровня. Объемы добычи упали и будут дальше уменьшаться. Я боюсь, что однажды, не обнаружив в баках нефти, изоляты просто взорвут наше плавучее нефтехранилище, как сделали с западной установкой.
- Вот это вряд ли, - заверил Иван товарища. - Своих нефтепромыслов у изолятов нет, а флот будет побольше нашего. Так что пока черная кровь будет хоть немного капать, мы будем продолжать ее делить между собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- А когда насосы окончательно сдохнут - пересядете на весла, как в старых фильмах? - криво усмехнулся Тирес.
- Надеюсь, к тому времени война закончится, и на заводах смогут изготовить новое оборудование. Так что без работы не останешься, - улыбнулся в ответ Иван.