на них легко не получится. Пока она перебирала в голове возможные варианты побега, бугай приблизился.
- Вот и попалась шмакодявка, ну-ка давай нам все свои монеты, - угрожающе заговорил самый старший.
- У меня нет никаких монет, даже самой маленькой, - сердито ответила Аури, пытаясь сообразить, откуда бы у нее могли бы взяться монетки.
- Значит иди воруй, - загоготал бугай, - А еще принеси нам свежего хлеба из этой, как она там у вас называется, трапезной.
Аури сморщилась, ей очень не понравилось увиденное и услышанное. И начала вести себя как обычно: она прищурилась, и в то мгновение, когда из-за угла сарая появилась голова Назира, за спиной девочки взорвалось два водных шарика, а бугай рухнул навзничь, поскользнувшись на льду. А Аури уже стояла, улыбаясь, позади Назира, который весьма недружелюбно демонстрировал всем окружающим свои белоснежные клыки.
Пацаны быстро уяснили, что мелкое недоразумение по странному стечению обстоятельств находится под опекой особенного пса настоятельницы, и с тех пор напрямую ее не задирали, но зуб в сторону девочки все равно точили.
5. Серые балахоны
Однажды осенним вечером, когда солнце еще не скрылось за горизонтом и от алого диска пошли красные всполохи, не предвещавшие ничего хорошего, к монастырю подошла группа непонятных людей. Монастырские служительницы сначала подумали, что это странствующие монахи Легиона, потом поняли что это не они. Высокие худые мужчиной в серых рясах с глубокими капюшонами, которые никому не показывали своих лиц, вели себя совсем недружелюбно и в некоторой степени даже вызывающе.
Подойдя к монастырским воротам, они потребовали саму Настоятельницу. Крайне недовольная Гантия вышла после молитвы и быстрым шагом подошла к ним.
- Кто вы и с какой целью к нам пожаловали? Уже поздний вечер и не время для светских визитов, - недовольно сказала она.
- Мы пришли к тебе отнюдь не со светским визитом, мы служители Ордена Черного Феникса, у вас в монастыре появился ребенок с огненной магией. Мы хотим забрать его, Настоятельница.
- Но у меня нет послушниц с огненной магией, если бы я знала об этом, я бы уже давно отправила такое дитя в столицу, - Гантия с сожалением посмотрела на них.
- Пока вы не покажете нам всех, кто есть у вас в монастыре, мы отсюда не уйдем, - раздраженно проговорил самый высокий служитель.
- Хорошо, завтра утром я покажу всех своих послушниц, - настоятельница скрипнула зубами.
Она понимала, что с группой мужчин она одна, вместе с монахинями и девочками, просто не справится, их перережут как кроликов, а в наличии оружия у прибывших Гантия ни капли не сомневалась.
- К сожалению у нас нет мест для ночевки такого количества мужчин, но мы можем вам предложить переночевать в сараях с сеном, - как можно вежливее постаралась сказать Настоятельница Гантия.
- Нет, - жестко ответил старший представитель ордена, - мы переночуем за пределами стен женского монастыря.
Мужчины в рясах не спеша ушли за ворота, а у настоятельницей на душе скребли кошки. Она точно знала, что у нее нет никого с даром огненной магии и, кроме того, сильно магически одаренный ребенок у нее был только один - та самая несносная проказница Аури.
Страшные темные мужчины, не показывающие своих лиц, вызывали только неприязнь и брезгливое отвращение. Черные непонятные веревки у них в тонких, костлявых, как-будто старческих руках, с непонятными значками и редко, но встречающимися какими-то красными символами, которые она не могла расшифровать и не понимала, что они означают.
Настоятельницу мучило несоответствие молодых, или не совсем молодых, но еще не старых голосов и иссушенных рук, которые были доступны для обозрения окружающим в те редкие моменты, когда прибывшие поднимали длинные рукава. В дополнение к своеобразному внешнему очарованию, от этих людей исходил неприятный концентрированный запах чего то горелого и тухлых яиц. А вот конкретно чего, никто так и не смог определить.
Когда служители ордена ушли за ворота, Настоятельница Гантия вернулась в монастырь и пошла искать Аури. Долго искать не пришлось, она обнаружила Аури на кухне, затаившуюся под рабочим столом. Без выяснения намерений девочки, которые явно носили вредительский характер, она крепко взяла ее за руку и привела в свой кабинет. Аури прижала уши и притихла, она не понимала, что случилось, и почему Настоятельница не отругала ее сразу же и куда-то ведет.
Настоятельница подвела Аури к окну на втором этаже, подняла ее и показала группу мужчин, уходящих от монастыря.
- Девочка моя, послушай, это очень серьезно, - в совершенно несвойственной для нее манере, срывающимся голосом начала Настоятельница, - ты можешь баловаться, чудить, ты можешь устраивать ледяные покатушки для ткачихи, но сейчас внимательно послушай меня. Я тебя заклинаю ликом Пресветлой Богини, сидеть тихо, когда завтра утром все пойдут на построение для того, чтобы служители Ордена Феникса могли проверить - у нас нет никого с даром огненной магии. Я хочу тебя спрятать, и не хочу, чтобы эти страшные и неприятные люди увидели тебя. Я не понимаю, почему тебя нужно спрятать от них, но я знаю что так надо. Ты уже взрослая девочка, и должна понимать, что такие люди приносят только беды.
Притихшая, съежившаяся Аури похлопала глазами и тихонько кивнула головой.
Настоятельница Гантия обустроила Аури на ночь в своем кабинете, он лучше всех помещений в монастыре был защищен от разного рода магических сканирований, да и различные артефакты, хранящиеся у Настоятельницы могли, кого угодно сбить с толку. Аури провела эту ночь под столом Настоятельницы, на стопке монашеских одеяний и укрытая теплой рясой самой Гантии. Она беспокойно спала всю ночь, свернувшись клубочком, но не плакала и не кричала, а когда просыпалась, то вздрагивала, но лежала молча, вспоминая наставления Гантии.
Аури очень хорошо почувствовала страх и волнение Настоятельницы, да и сама испугалась, увидя высоких мужчин в серых балахонах, от них веяло угрозой и ей совсем не хотелось оказаться под их присмотром. Настоятельница Гантия со всеми ее наказаниями и нравоучениями уж явно лучше, роднее, решила девочка.
На рассвете следующего дня, во дворе выстроились все послушницы и монахини, а также все те, кто помогал и приходил на работу в монастырь из деревенских. Серые балахоны долго ходили между рядами, выводя странные пассы руками, потом отошли в сторону и долго о чем-то разговаривали между собой, активно жестикулируя и временами переходя на крик. Из их рубленных, рваных фраз что-то разобрать было совсем невозможно.
После