Читать интересную книгу Русская гейша. Секреты обольщения - Таня Кадзи

– Это ты извини меня, – тихо сказал он и встал.

Он быстро вышел из гостиной, а я налила себе чай из маленького керамического чайничка и судорожно глотнула, даже не почувствовав его вкус.

«Надо что-то с этим делать, – твердила я про себя, – надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Зря я тогда не обратилась к врачу».

Со времени моего освобождения из сексуального рабства прошел почти год, но мое состояние оставалось без изменений.

«Нужно поговорить с Лизой», – почему-то подумала я.

Лиза, моя ближайшая подруга и правая рука в агентстве «Аямэ», прошла через то же, что и я, если не хуже. Она попала в рабство случайно по собственной глупости и наивности. Приехав в Москву из провинции поступать в институт, она стала легкой добычей преступников. Ее среди белого дня остановили на улице двое парней, выразили восхищение внешностью и предложили сниматься в кино. И Лиза села к ним в машину. Когда меня привезли в тот ужасный дом, она находилась там уже какое-то время и была в жутком состоянии. После освобождения Лиза намного больше, чем я, провела времени в реабилитационном отделении клиники. И у нее, как и у меня, появилась проблема с сексом. Мы почти не говорили с ней на эти темы, подсознательно стараясь как можно меньше ворошить прошлое.

«Завтра же поговорю с ней», – решила я.

В этот момент вернулся господин Ито. Он, как я видела, полностью успокоился и ласково мне улыбался. Сев рядом, внимательно посмотрел мне в глаза. Я видела, что его просто распирает от желания задать волнующий его вопрос. Но пресловутая японская сдержанность взяла свое.

– Мне доставили новый инструмент для тебя, Таня, – после паузы сказал он. – Попробуешь?

Я облегченно улыбнулась и взяла футляр. Открыв его, достала части сямисэна и ловко соединила их. Этот инструмент, что-то типа японской национальной лютни, был непременным атрибутом выступления гейши вот уже на протяжении многих веков. Обучение игре на нем входило в обязательную программу образования.

«А ведь я давно не разучивала новых мелодий, – подумала я, старательно настраивая сямисэн. – Господин Ито абсолютно прав. Я стою на месте. Но у меня совсем нет времени», – попробовала я себя оправдать.

Заиграв нежную переливчатую мелодию «Сливы в весеннем цвету», я медленно повернулась лицом к сидящему на диване господину Ито и постаралась максимально отдаться музыке. Новый сямисэн оказался отличным инструментом, и я все больше поддавалась очарованию его журчащего, словно быстрый ручеек, звучания. Завершив исполнение, я привычно поклонилась и аккуратно убрала его в футляр.

– Спасибо, дорогая, – тихо произнес господин Ито после паузы. – Я получил истинное наслаждение. Ты, несомненно, очень талантлива. Я заказал этот инструмент лично для тебя, и вот его вчера доставили из Токио.

– Вы необычайно добры ко мне, Ито-сан, – тихо сказала я. – Понимаете, хочу объяснить… – после паузы начала я и замолчала.

Рассказывать ему о рабстве оказалось выше моих сил.

– Ты можешь ничего не говорить, – подождав, сказал он. – Я понимаю, что у тебя возникли какие-то чисто психологические проблемы в отношениях со мной. Но, по-моему, я ничем и никогда не обижал тебя, – добавил он немного грустно.

– Так не только с вами, но и со всеми без исключения, – тихо призналась я. – И уже почти год. Кое-какие ужасные события произошли прошлым летом. Я не могу об этом рассказывать. Я… я подверглась жутчайшему насилию. И только поэтому я сейчас в таком состоянии, поэтому я… совсем не могу заниматься сексом! Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь знал об этом, – добавила я и всхлипнула.

– Конечно, конечно, дорогая. Вот, значит, в чем дело! А я-то никак не мог понять, – быстро сказал господин Ито и вскочил.

Он стремительно засеменил по огромной гостиной, разительно напоминая катящегося колобка. И я невольно улыбнулась сквозь слезы.

– А может, Татьяна, тебе стоит просто сменить обстановку и куда-нибудь уехать? – предположил он. – Хочешь в Токио?

Я вздрогнула от радости. Поездка в Японию представлялась мне очень заманчивой.

– К тому же встретишься со своей знакомой. И, может, она согласится прочитать тебе еще несколько лекций. Как ее зовут? – запнулся он.

– Госпожа Цутида, – улыбаясь, ответила я. – Но как я могу оставить сейчас дело?

– Но ведь в школе у тебя начались каникулы. А в агентстве, наверное, есть кому тебя заменить?

– Возможно, – неуверенно произнесла я.

– О визе и остальных формальностях я сам позабочусь. Думаю, месяца тебе будет достаточно.

– Спасибо, Ито-сан! – радостно сказала я. – Возможно, это как раз то, что мне сейчас необходимо.

Обещав все взвесить и подумать над его предложением, я вежливо попрощалась и уехала домой.

Гляжу на цветы.Нет, они не причастны,Я их не виню!Но глубоко в сердце моемТаится тревожная боль.

Сайгё

На следующий день я проснулась в твердой решимости поговорить с Лизой. Она целые дни проводила в приемной агентства, отвечая на телефонные звонки, записывая заказы и оформляя договора. Недавно Лиза привела себе помощницу, некую Злату. Когда я узнала, что ее рекомендовал Павел Николаевич, то поначалу растерялась и испугалась.

Павел Николаевич, занимающий какой-то пост в министерстве – я никогда не выясняла, какой и в каком именно, – познакомился со мной на одном из приемов, устроенных господином Ито. И получилось, что я через какое-то время стала его госпожой, ведь Павел Николаевич был мазохистом, хотя тщательно скрывал это. Между нами установились вполне определенные отношения, устраивающие нас обоих. Но после моего пребывания в рабстве бить, связывать, унижать кого-то, пусть даже в сексуальной игре, оказалось выше моих сил. И я прервала с ним отношения «госпожа – раб». Он умолял меня, но я категорически отказалась. Через какое-то время, к моему неприятному удивлению, юная, робкая и застенчивая, к тому же все еще не оправившаяся после тех ужасных событий Лиза неожиданно заняла мое место.

– Мне нравится причинять ему боль, – заявила она. – К тому же ты знаешь, как я их всех ненавижу!

Лиза, когда попала в тот жуткий дом, была девственницей. Не хочу вспоминать, какому насилию она там подвергалась ежедневно. Так что ее чувства мне были вполне понятны.

«Но как же они вступают в контакт? – думала я, быстро идя к офису от своей машины. – Ведь лучшее вознаграждение рабу – это возможность «искать зернышко»[3]. Или Лиза уже каким-то образом решила психологическую проблему и допускает до своего тела мужчину? Тогда почему же я все еще не могу?»

Я постаралась принять безмятежный вид и подошла к стеклянным дверям офиса. Охранник, стоящий у входа, быстро распахнул их передо мной и вежливо поздоровался.

– Все в порядке, Слава? – поинтересовалась я.

– Все отлично, Татьяна Андреевна, – бодро ответил он.

Лиза сидела на своем рабочем месте, утопающем в цветах, и внимательно смотрела в монитор. Выглядела она, как всегда, восхитительно. Густые темные волосы она сегодня затянула в хвост, что сделало ее узкое белое лицо еще более утонченным и нежным. Огромные темно-карие глаза с длинными густыми ресницами были слегка подкрашены, светло-розовые губы чуть блестели бесцветной помадой. Она подняла глаза со строгим, но приветливым выражением. Но, увидев, что это я, расцвела какой-то детской милой улыбкой.

– Танюша! – защебетала Лиза звонким голоском. – Как ты сегодня рано! Всего десять утра! У девушек занятия начинаются только в полдень. У тебя же вчера отчетный концерт в школе был. Я думала, ты решишь отоспаться! Зачем ты так рано встала? – заботливо спросила она, выходя из-за стола.

После выписки из клиники я привезла Лизу к себе, и она какое-то время жила в моей квартире. Мы с ней были ближе родных сестер. И хотя Лиза младше меня, но заботилась обо мне и доме как старшая. А когда я открыла это агентство, то Лиза с таким же усердием стала заботиться о Сакуре, Идзуми и о процветании нашего общего дела. Для меня она стала незаменимой помощницей.

– Хочешь, принесу тебе свежий чай в кабинет? – продолжала хлопотать Лиза. – У меня есть очень вкусные конфеты, – немного лукаво добавила она.

– Конфеты? – слегка оживилась я.

– Да, импортные. Молочный шоколад в виде морских ракушек. Просто во рту тают. Это мне Павел Николаевич вчера подарил.

Я внимательно на нее глянула и прошла в свой кабинет. Лиза устроила все так, что он выглядел роскошным и каким-то помпезным. И меня это немного раздражало. Темный полированный стол, обитые синим бархатом с золотыми прошивками кресла с дубовыми подлокотниками, тяжелые золотые шторы – все это, как мне казалось, не подходило по стилю к агентству, предоставляющему услуги гейш. На стенах, правда, висело несколько отличных копий японских эротических картин в стиле сюнга[4]. Но среди этой вычурной мебели они выглядели нелепо. Цветочная композиция на моем столе тоже не соответствовала японскому стилю. Ее обычно составляла Лиза и действовала по настроению, а не по канонам искусства икебаны. Вот и сегодня я увидела в плоской белой керамической вазе никак не сочетающиеся между собой красные розы и голубые незабудки.