— Это БЕСПЛАТНОЕ развлечение, ты забыл? Вот те, кто сейчас сидят у своих хрустальных шаров — те, конечно, попали... Что за удовольствие следить за жертвой, которая никуда не бежит, а только сидит на месте и чешется?
— Я не чесался! — моему возмущению не было предела. — А потирал ушибленные места.
— Имей совесть, Макс! — закричал ещё кто-то. — Я поставил против тебя золотой, отрабатывай инвестиции.
— Вот если бы поставил НА меня, — возразил я. А потом оглядел толпу совсем другими глазами. — Эй, ребята... А кто-нибудь из вас ВООБЩЕ ставил НА мою победу?
Со всех сторон раздался здоровый ржач людей, веселящихся безнаказанно.
— Ищи дурака!
— Стать Жертвой в игре с Заточчи — это верный Смерть!
— И каковы ставки? — я повысил голос, перекрикивая толпу.
— Двести к одному, — ответил какой-то доброхот. — Были бы выше, но мастер Заточчи объявил: то, что ты ПОКА ещё остаёшься в живых — досадная случайность, скоро её исправят.
Ага, — хмыкнул я про себя. — Выпустят новую партию киллеров. Апгрейженную, по сравнению с предыдущей...
И тут у меня похолодело внутри.
Вот о чём говорила Кассандра!
Её слова о том, что ночь перед рассветом темнее всего — это обо мне. То есть о том, что НАСТОЯЩАЯ охота ещё и не начиналась!
Пока что на меня спускают новичков и двоечников — или как это у них называется... Словом, неудачников. Они выступают на разогреве — дают толпе как следует завестись, начать делать НАСТОЯЩИЕ ставки.
Охотники ко мне ещё ДАЖЕ НЕ ПРИБЛИЖАЛИСЬ.
Я вскочил. Просто не мог больше сидеть. В ногах, в пояснице, и в том, что немного ниже, внезапно появился довольно неприятный зуд — словно на меня уставилась сразу сотня стволов.
И они вот-вот выстрелят.
— Труффальдино, — позвал я. — Можешь сделать для меня кое-что?
— Обречённому не отказывают в последней затяжке.
Как всегда в безвыходной ситуации, мной овладела весёлая ярость.
— Ха!
— Ну извини. Таков расклад, — промурчал кот.
— Вернись в "Чистилище", найди Розарио и скажи, что я велел заложить клуб, а все деньги поставить на мою победу.
Крылокош перестал умываться. Пушистая, одетая в белый носочек лапка так и замерла в воздухе.
— Ты шутишь, — наконец сказал кот. Зрачки его сделались узкими и глубокими, как щели в иные миры.
— Нисколько. Напротив: прошу приложить ВСЕ усилия к тому, чтобы Розарио тебя не только выслушал, но и послушался.
— Ты всё потеряешь, Макс. Мало кому удавалось выиграть пари у мастера Заточчи и его шайки головорезов.
— Моя победа войдёт в историю, — уверенно сказал я.
Эх, если б я действительно так себя чувствовал... Никто в меня не верит! Но они всё равно проиграют. Так пусть огребут. По полной.
Почувствовав прилив сил, я начал разминку. Ритмично взмахивал руками, поднимал колени, делал выпады — не забывая о правильном дыхании, которое мне очень даже пригодится.
Зрители оживились.
— Что ты собираешься предпринять, Макс? — выкрикнули из толпы.
— Подороже продать свою жизнь, ясное дело, — ответил другой голос.
— Против Охотников ему без шансов, — авторитетно высказался третий. — Лично я поставил на Пилу.
— Да твой Пила — ничто против Шаробум.
— Хвостатый Хорёк их обоих уделает...
Началась серьёзная обстоятельная полемика. В неё вступали всё новые зрители, со знанием дела высказываясь "за" или "против" какого-либо из охотников за головами.
Судя по кличкам, охотники были чем-то вроде "отряда Самоубийц" из моего мира. С одной крошечной, но заметной невооруженным глазом разницей: на Земле они существовали только в комиксах.
А здесь, в Сан-Инферно, были реальны, как... камни мостовой у меня под ногами. И столь же незамысловаты. Хватай, да швыряй.
Вот мастер Заточчи и решил "швырнуть" их в последний момент. Так сказать, на финалочку.
Я набегаюсь и устану, а почтеннейшая публика, вполне насладившись гонкой, будет мысленно подсчитывать барыши, и тоже швырять — всё новые и новые ставки.
Помахав зрителям, я взобрался на ближайший забор. С него — на покатую крышу булочной — дымок из трубы вкусно пах деревянными стружками и горячим хлебом.
Когда я скрылся из виду, толпа внизу зароптала.
Но я только усмехнулся: кто-то правильно заметил, что на улицу вышли те, кто мог позволить себе только БЕСПЛАТНОЕ зрелище. Остальным всё прекрасно видно. Так пусть наслаждаются!
Я взмахнул руками, делая вид, что потерял равновесие. На лице — соответствующее моменту выражение, в глазах — паника.
В Москве мы тоже так развлекались: видео, где паркурщик ЧУТЬ не упал, но всё-таки удержался; где видно, КАК ЕМУ ТРУДНО, набирали гораздо больше лайков.
Люди обожают сопереживать.
Темно перед рассветом, говорите?..
Так я устрою вам тёмную.
И я побежал. С разбегу взлетел на конёк крыши, не останавливаясь, прыгнул на соседнюю... Чуть не свалился, неловко заскрёб носками ботинок по стене, и всё-таки удержался.
Мастерство не пропьёшь, такие дела.
Снизу долетел разочарованный выдох. Жертва снова выжила — какая досада...
Нет, я не обижался. Почтеннейшей публике всего-навсего хотелось развлечься. Им не важно, что жертвой являюсь именно я — точно так же они переживали бы против любого, от кого зависит их выигрыш.
Обидно другое: почему никто не поставил НА мою победу? Неужели я так уж плох? Или... Охотники НАСТОЛЬКО хороши?
На этой мысли я споткнулся. По-настоящему.
Да, такие мысли ТОЧНО не приведут меня к победе...
Отключи мозг, — приказал я себе. — Подчинись инстинктам. Ты не впервые на крышах, и не впервые за тобой гонятся. Пусть всё идёт свои чередом.
А ты, Макс, делай то, что умеешь лучше всего.
Кастанеда писал о том, что существует особый БЕГ СИЛЫ.
Когда отключаются все мысли, и остаются только чувства: чувство свободы, уверенность в том, у тебя всё получится. Ты паришь над своим телом, как чайка над морской пучиной, и всё, что происходит, происходит не с тобой. Тело — всего лишь фигурка на экране, набор пикселей, а твоя рука управляет геймпадом, который заставляет фигурку прыгать, подтягиваться на руках и перебрасывать ноги...
Всё это понарошку.
И вдруг я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО почувствовал, как вышел из тела. Повис над своей макушкой, наблюдая за тем, как я несусь по скользкой застеклённой крыше.
Это была оранжерея, или зимний сад — точнее, летний, в котором амулет климат-контроля не даёт растениям свариться всмятку.
Там даже имелся бассейн.
И вот,