Читать интересную книгу Ведется следствие - Кира Измайлова

Мужчины дружно поднялись, приветствуя даму.

– Прошу извинить, господа, – ослепительно улыбнулась Каролина, вслед которой поворачивались головы всех мужчин старше десяти лет и большая часть женских. – Я никак не могла подобрать подходящие для этого вечера духи.

– Они обворожительны, – серьезно произнёс Руперт, коснувшись затянутых в тонкую перчатку пальцев молодой дамы.

Стюард пододвинул Каролине стул, остальные тоже расселись по местам.

– Прекрасно выглядите, – суховатым тоном произнёс Пол.

– Благодарю, – снова улыбнулась женщина. Услышать подобное от Топорны было большой удачей, а фраза эта могла считаться изысканнейшим комплиментом. – Пол, позвольте поинтересоваться, вы уже познакомились здесь с кем-нибудь?

– Никак нет, – коротко ответил тот и погладил дипломат, стоящий на соседнем стуле. – Но надеюсь исправить эту оплошность в самое ближайшее время.

Это было чем-то вроде семейной шутки, понятной только посвященным. У Пола Топорны имелась привычка, приобретенная за время службы в экспресс-трибунале: на любого нового знакомца он немедленно составлял расстрельный приговор, каковой затем бережно хранил, чтобы потом не тратить времени в случае чего. По правде сказать, привычка эта пустила настолько глубокие корни, что, будучи представлен Его величеству, Пол первым делом открыл дипломат, вынул бланк и быстро его заполнил, чем привел придворных в священный ужас. Самодержец, однако, не приказал отправить Топорны по месту тогдашней службы, но в прямо противоположном качестве, а рассмеялся, хлопнул офицера по плечу и попросил бумажку на память. (Бумажкой этой Кароль XVII потом многократно хвастал перед иностранными послами, уверяя, что ни у одного правителя, кроме него, нет расстрельного приговора. И был, кстати, совершенно прав.)

Таким образом, привычкой Топорны можно было как ужасаться, так и восхищаться, но в любом случае она была чрезвычайно полезна в некоторых обстоятельствах, за что Бессмертных очень его ценил и даже переманил в свою команду, посулив увлекательную работу. Что думал по этому поводу сам Пол, сказать сложно, поскольку он был редкостным молчуном и сухарём, и никто не мог наверняка утверждать, будто знает, что творится у него в голове и на душе (если таковая в принципе имелась).

– Только не разгоните всех сразу же, – серьезно попросила Каролина. – Ехать еще долго, вдруг захочется побеседовать с кем-нибудь, а он окажется насмерть вами перепуган…

С этими словами она опустила манто из серебристого меха ниже, открывая декольте, и те соседи по вагону-ресторану, что могли видеть Каролину (как женщины, так и мужчины), самым плебейским образом разинули рты.

Право сказать, секретарь-делопроизводитель генерального следователя была очень хороша, а сегодня – особенно. Волосы она уложила в высокую, но достаточно строгую причёску; в темных волосах светилась серебристая прядь прямо надо лбом, по последней моде. (Ее величество не так давно начала седеть, но как-то избирательно, а поскольку внешности своей уделяла преступно мало для царственной особы времени, то о краске для волос даже не задумалась. Двор же решил, что это выглядит просто очаровательно, и с тех пор темноволосые дамы выбеливали пряди, светловолосые, наоборот, чернили. В отличие от многих, Каролине подобное шло, вероятно, потому, что, опять же, в отличие от многих, у нее был недурной вкус.) Невероятно элегантное платье цвета маренго облегало изящную фигуру плотно, словно перчатка, и мягко расширялось книзу. Его оттеняло более светлого оттенка серебристое манто. Стройную шею Каролины украшало роскошное сапфировое колье.

– Хм… – произнес следователь, присмотревшись к секретарю. – Каролина, дорогая, мне изменяет память, или же с утра глаза у вас были другого цвета?

– Другого? – изумился стажер.

– Именно, Дэвид, приглядитесь внимательнее. И начните уже обращать внимание на мелкие детали, иначе я могу в вас и разочароваться…

– Э-э… – протянул Дэвид, заглянув в веселые глаза молодой дамы.

– Вы хотите сказать, что не помните, какого цвета глаза у Каролины? – нахмурился Руперт. – Ну, это уж ни в какие ворота не лезет…

– Ну… то есть я хочу сказать… – начал тот, и Каролина поспешила спасти положение.

– Я решила, что надевать к зеленым глазам сапфиры – это признак дурного вкуса, только и всего, – сказала она и обворожительно улыбнулась.

Дэвид облегченно выдохнул, Руперт усмехнулся, Теодор непонятно хмыкнул, а Пол промолчал, как, впрочем, и обычно.

– Откуда же у вас такое дивное колье? – спросил Бессмертных.

– О… – Каролина очаровательно зарделась. – Это такая забавная история, право…

– Ну, пока мы ждем наших спутников, может быть, вы поведаете нам её?

– Право, мне неловко… Ну хорошо, – сдалась она. – Это случилось на премьерном показе ленты «Хромой и Косой против фальшивомонетчиков». Если помните, Ее величество почтила своим присутствием премьеру, и…

История в самом деле оказалась крайне забавной. Каролина, опьяненная славой (пусть критики ругали ее книги и фильмы заодно, утверждая, что описанного не может быть просто потому, что не может быть, но кассовые сборы говорили об оглушительном успехе) пообщалась с Её величеством. Та, будучи дамой весьма современной и следящей за веяниями времени, как выяснилось, тоже почитывала детективные романы Каролины, приводя в ужас царедворцев, и даже взяла у нее автограф, чем покорила сердце писательницы. Вот только, кажется, дамы немного перебрали игристого вина, потому что как раз посредине показа, когда на экране тяжело раненный Косой тащил на себе еще более тяжело раненного Хромого, спасаясь от погони, и зал замер, Каролина, наклонившись к королеве, шепотом спросила:

– А сколько стоит такое чудесное колье, Ваше величество?

– Семьдесят тысяч, – не задумываясь, ответила та, поскольку именно эта сумма вертелась у нее в голове со вчерашнего утра.

– Тогда по рукам, Ваше величество! – обрадовалась Каролина, чьи финансы вполне могли выдержать этот незначительный удар.

– По рукам, – твердо сказала королева, которой срочно нужно было купить новый паровой гоночный локомобиль взамен разбитого позавчерашней ночью.

Так в темноте зала синематографа произошел исторический обмен: колье перешло в руки Каролины, а Ее величество получила чек на желаемую сумму. Плюс еще пять тысяч за серьги. «Это на усовершенствование», – объяснила королева.

Потом ходили слухи, что Его величество рвал и метал. Вроде бы говорил что-то вроде: «Как вы могли, этому колье ведь почти шесть веков!»

«Вот именно, как я могу носить такую старую рухлядь», – отвечала будто бы королева совершенно невозмутимо и с мечтательной улыбкой представляла себе новую покупку – замечательный локомобиль вызывающе-красного цвета.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});