Читать интересную книгу Проект Зен - Василий Горъ

Несмотря на будний день, клиентов было предостаточно. Шесть из пятнадцати столиков занимали операторы погрузочных роботов, недавно отработавшие смену. Вымотавшиеся до безобразия за двенадцать часов каторжного труда, эти парни тупо пялились на голоэкран, транслирующий соревнования по суперболу, и, толком не разговаривая, накачивались пивом. Еще три столика оккупировали таможенники. Эти веселились на славу – напрягающиеся только во время досмотра межсистемных кораблей, они выглядели бодрыми и довольными жизнью, поэтому ели от пуза, пили неплохое вино и с интересом поглядывали на единственную женщину в помещении – Стефани.

Парни из охраны космодрома, сгрудившиеся вокруг двух сдвинутых столиков в дальнем конце зала, не пили вообще. Ибо старательно делали вид, что внимательно слушают что-то вещающее им мелкое начальство, а сами, вероятнее всего, мечтали, чтобы оно побыстрее заткнулось и свалило. Их сосед, до безумия неуверенный в себе парень лет двадцати двух, по слухам, работающий системным администратором в компании, занимающейся продажей мелкой бытовой техники, тоже не пил. И не ел: штатный воздыхатель любимой тетушки, прибегающий в ресторан каждый божий день, он не сводил с нее влюбленного взгляда и, судя по крайне дурному выражению лица, мечтал о чем-нибудь вроде ночи любви.

Мазнув взглядом по его «одухотворенному» лицу, девушка, наконец, посмотрела на Стефани и сочувственно вздохнула: судя по тому, что тетушка то и дело дотрагивалась до крестика в правом ухе и нервно облизывала губы, до появления Билли оставались считаные минуты.

«Бедная…» – невольно подумала Лэрри. А потом вывела на один из экранов сигнал с оптического датчика, расположенного на крыше ресторана. «Полюбовалась» на припаркованные как попало потрепанные флаеры работяг, оценила хищные обводы «Раптора», вероятнее всего, принадлежащего тому, кто строил таможенников, а затем на некоторое время выпала из реальности, уставившись на место, на котором еще недавно парковали флаер покойного дяди Энди.

Перед глазами мелькали обрывки воспоминаний: призрачное марево воздуха над раскаленными движками только что приземлившегося «Эль Дьябло», Эн-Эф[9], уткнувшийся носом в волосы Стефани, и его широченная ладонь, нежно поглаживающая узенькую спину жены. Все тот же дядя Энди, но только забросивший дрыгающую ногами супругу на плечо и с хохотом несущийся к флаеру. И, конечно же, тяжелый штурмовой бот с крейсера «Аризона», грозно нависший над стоянкой; каменное лицо офицера ВКС, затянутого в идеально выглаженную Blue-White[10], и срывающиеся с его губ слова «…героически погиб, защищая идеалы демократии».

– С-суки… – в сердцах бросила Лэрри, поудобнее перехватила пневмопистолет и вернулась к работе. А минут через двадцать, прикрутив на место защитную крышку и снова посмотрев на экран, выругалась куда изощреннее: на месте проданного за долги флаера дяди Энди уже висел полицейский «Хамви»!

Заниматься чем бы то ни было сразу же расхотелось. Напрочь. Но Лэрри все-таки заставила себя прогнать проверочные тесты, связаться с сервером доставки и т. д. и лишь только после этого разрешила себе подключиться к сигналу камеры, расположенной в ВИП-зале.

Гостей, вернее, хозяев жизни, заявившихся поужинать, а заодно и повеселиться, оказалось четверо. Сержант Билл Морриган, бритый наголо двухметровый громила с холодными глазами патологического убийцы, мощной шеей, широченными плечами и руками, поросшими густым рыжим волосом. Его бессменный напарник Стив Хейс, невысокий, но жилистый и быстрый, как молния, мужчина лет тридцати – тридцати двух, настороженно поглядывающий по сторонам. И два незнакомых офицера, во взглядах и жестах которых тоже чувствовалась привычка повелевать.

Полицейские пребывали в великолепнейшем настроении. Хейс, усевшийся на стул задом наперед и, по своему обыкновению, усиленно размахивавший руками, скорее всего, рассказывал что-то крайне веселое, так как черноволосый здоровяк, внешне чем-то похожий на главного героя нашумевшего сериала «Конкистадор» Энрике Эскудо, периодически задирал голову к потолку и жизнерадостно ржал. Его сосед, коренастый брюнет с крайне неприятным лицом и бегающим взглядом, тоже скалился. Иногда. Правда, при этом смотрел на окружающих с таким видом, как будто раздумывал, не вытащить ли из кобуры импульсник и не разрядить ли его в кого-нибудь. А Билли… Билли делал заказ. Естественно, не через монитор киберофицианта, а лично. Диктуя его стоящей рядом Стефани. А его рука при этом по-хозяйски оглаживала то ее правое бедро, то спину, то ягодицы.

– Какая же ты тварь!!! – прошипела Лэрри, решительно выключила все экраны, проверила, насколько хорошо заперта дверь, затем раскатала по полу пластиковый коврик, бросила на него стопку чистых полотенец и принялась раздеваться: – Заниматься не хочу и не буду. Читать и играть – тоже. Что остается? Правильно, спать. Прямо здесь. Ибо жрать уже поздновато, а искать меня в подвале ему и в голову не придет…

Глава 3

Роберт Рид

…Вылетев из-за угла коридора, разведывательный мини-дрон «Гнус» не прожил и секунды. Но информации, переданной им на мой ТК[11], хватило, чтобы развернуться на месте и ломануться обратно. Еще бы, ведь по обе стороны от переборки, разделяющей сектора Бета и Гамма, хищно поводили восьмиствольными «клювами» скорострельные роторные пулеметы «Nuova-Gatling», способные в считаные мгновения превратить в мелкодисперсную пыль любой, даже самый навороченный, скаф. Заламывать руки и заливаться слезами из-за того, что на станции «Солара-III» по определению не могло быть оружия такого типа, я не собирался. И уходить несолоно хлебавши – тоже. Поэтому добрался до предыдущего отсека, в котором основательно порезвился чуть раньше, присел рядом с остовом малого штурмового дройда «Гном», а через миг… оказался на потолке. Вместе с нужной мне железякой и всем тем мусором, который меня окружал.

К очередному изменению вектора гравитации я отнесся философски – искин станции, старательно следующий алгоритмам программы защиты, регулярно «радовал» меня подобными изысками. Поэтому я зафиксировал корпус дройда относительно своего скафандра сервисным силовым захватом, тремя короткими и точно выверенными импульсами лазера нагрел нужные области на крышке его «мозга» и, откинув в сторону отвалившийся кусок брони, сжег к чертовой матери крохотный бугорок, изображавший неровность сварного шва.

«Гном», до этого момента из последних сил пытавшийся сканировать окружающее пространство и щелкать приводами покореженных манипуляторов, тут же перешел в режим внешнего тестирования, что позволило мне внести в управляющие программы кое-какие изменения. В результате моих действий калека послушно отстрелил остатки оплавленного антиграва и изуродованных оружейных пилонов. После чего, чуть поверещав от возмущения, позволил присобачить к себе движки от «Гоблина», валявшиеся неподалеку.

Делом своих рук я полюбовался после очередной смены пола с потолком. Затем навесил на получившееся чудо-юдо сразу три фронтальные бронеплиты, официально запрещенной, но на редкость действенной последовательностью управляющих команд как следует «раскачал» мини-реактор и отправил дройд на встречу с вечностью. В смысле, уничтожать творения сумрачного гения инженеров известнейшей оружейной компании ФНС. А заодно с ними и мешающую мне переборку.

Шарахнуло баллов на девять. По пятибалльной шкале. Ударной волны по причине глубокого вакуума, воцарившегося на станции сразу после моего прибытия, не случилось. Зато пол коридора (в стандартных условиях потолок) тряхнуло очень неслабо.

Очередной «Гнус», отправленный на разведку уже через секунду после взрыва, пролетел за поворот, весело нырнул в здоровенную дыру, возникшую на месте двери, мимоходом показал жизнеутверждающую картинку из серии «доблестный роботизированный защитник „Селены-III“ героически борется с придавившей его балкой» и… исчез! А через мгновение вместо многоцветья экрана тактического шлема «Хамелеона» я увидел поднимающуюся крышку вирткапсулы.

– Эй, Мышонок, че с системой?! Опять зависла?! – заорал я в никуда, справившись с легкой тошнотой, появляющейся сразу после возвращения в реал.

– Система в полном порядке. А вот тренировочная программа отключена за ненадобностью… – прозвучало откуда-то из-за головы, и я, торопливо выскочив из капсулы, кое-как утвердившись на ногах и в темпе адаптировавшись к новым условиям, вытянулся по стойке «смирно» перед Кайманом:

– Господин первый лейте…

Сэсэошник недовольно оглядел меня с ног до головы и мотнул головой в сторону двери:

– Дуй в БСП![12]

Напоминать о том, что после успешно выполненного задания мне в теории полагается недельный отпуск, явно не стоило: судя по холодному блеску глаз, Симмонса основательно взгрело начальство. И теперь он жаждал поделиться полученным «удовольствием» с кем-нибудь еще.