Читать интересную книгу Золотая Дуга - Виктор Болдырев

Наташа быстро остепеняется. Мама в экспедиции. На ее руках двое мужчин, а теперь и гости. Сейчас она гостеприимная хозяйка. Тащит нас в просторную квартиру.

Пока мы приходим в себя, распаковываемся, она хлопочет по хозяйству, отдает директивные указания:

— Миша, нарви салату.

— Папа, вымой тарелки…

Ее распоряжения выполняются беспрекословно. Она маленькая хозяйка большого дома. Коля целыми днями пропадает на работе — сдает отчет очередной экспедиции.

Вечером, когда дети уснули, собрались вокруг стола над картой Якутии. Хотим выбрать маршрут путешествия поинтересней. Сделать это нелегко. Полярную Якутию мы с Малышом исколесили вдоль и поперек. Здесь столько интереснейших мест! Но впереди — Магадан и Чукотка. Надо выбрать самое интересное и нужное — нужное для нашего замысла…

— Только Кулар — западный конец вашей Золотой дуги, — говорит Малыш, указывая на горный хребет в низовьях Яны, — там недавно откопали легендарное золото.

Хребет Кулар — боковая цепь полярной части Верхоянского хребта, он разделяет бассейн Омолоя и Яны. Когда-то мне пришлось пересечь Верхоянский хребет в самой высокогорной его части, далеко за Полярным кругом. Мы едва выбрались из тисков гор, к спасительной Лене. В те времена хребет Кулар считался еще более недоступным местом.

— Только Кулар… — повторил Николай. — Там сейчас работает Таня с экспедицией Московского университета. База у вас будет великолепная.

Таня — жена Николая. Жизнь людей, связавших свою судьбу с постоянными скитаниями, неустроенна. В это лето Николай остался в Якутске с детьми. Он обрабатывал материалы своей последней северной экспедиции и через неделю должен был улететь в Москву — сдать детей бабушке. Потом он вернется в Якутск и отправится в устье Енисея на опорную базу Института мерзлотоведения — продолжать исследование мерзлоты полярных берегов Сибири. Таня — геоморфолог. Долгое время она нянчилась С Наташкой и Мишкой, пока они были маленькие, и мучилась, вспоминая былые экспедиции с Малышом у берегов Полярной Якутии. И вот, совершенно истосковавшись по работе, оставила детей на попечение Николая и отправилась на Кулар с геоморфологической экспедицией Московского университета. Малыш не удерживал — уж он-то понимал мятежную душу искателя…

— Кроме золота вы увидите олово Якутии, — говорил он, подчеркивая карандашом Батагай. Золото и олово неразрывны на крайнем Северо-Востоке, Золотая дуга сплетается с оловянным венцом Сибири!

Так было решено пуститься в путь по следам Тани.

— Вот, спрячь, — сказал Коля, вытягивая из шкафчика зашитый, туго перевязанный полотняный мешочек, — посылка для Тани. Я знал, что выберете Кулар.

Хозяйка зеленой горы

Утром мы выкупались в соседнем озере Сергелях.

Зеленой Вода теплая, парная. Солнце печет немилосердно.

Горы Вокруг на травянистых песчаных гривах зеленеют сосны, на плоских террасах между ними голубеет острец — жесткий остролистый злак южных степей. Высохшую почву тут и там изрыли своими норками евражки — длиннохвостые якутские суслики. В воздухе проносится, играя цветными подкрыльями, южная саранча. Недаром степные кочевники когда-то осели тут. Здесь пахнет степью. Глаз постоянно встречает знакомые степные растения, которые мы видели еще недавно, пересекая на «Москвиче» далекие целинные степи…

Автобус за десять минут доставил нас в душный город. В Якутске, оголенном и пыльном, невыносимая жара. И вдруг на прокаленных полуденным солнцем ступенях филиала Академии наук явилось видение: ослепительно яркая женщина, вся в красном — красном пыльнике, красных туфлях, красных чулках.

В руках она держала огромный букет алых гладиолусов с каплями росы на свежих лепестках. На знойных улицах, среди раскаленного камня и асфальта это казалось чудом. Ярко-красную женщину представили «хозяйкой Зеленой горы», директором Ботанического сада.

— Ботанический сад на вечной мерзлоте?!

Это следовало посмотреть. Он находится всего в семи километрах от города, у подножия Чучур-Мурана. И мы помчались на машине в гости к «хозяйке Зеленой горы» — Зинаиде Ефимовне Чугуновой.

Своим рождением Якутский ботанический сад обязан этой энергичной и настойчивой женщине. Несколько лет она сражалась за свою идею. Одним ее планы казались слишком отвлеченными, другим — просто немыслимыми. Зинаида Ефимовна работала на сельскохозяйственной станции и хотела кроме картофеля и овощей сажать на вечной мерзлоте декоративные кустарники, деревья и цветы, мечтала собрать здесь все типы растительности Якутии.

— Да что же будет расти на вечной мерзлоте?! — разводил руками известный геолог, стоявший во главе филиала Академии наук.

Но настойчивая женщина не сдавалась. В 1955 году ей удалось в тематический план включить тему, разрешавшую посадки ягодно-декоративных кустарников на полях Биологической сельскохозяйственной станции. Посадки прижились.

И вот в 1962 году, после многолетних хлопот Чугуновой, Президиум Академии наук постановил преобразовать сельскохозяйственную станцию в ботанический сад…

Остановились у ворот, увитых зеленью.

— Ну вот и врата рая, только гурий тут не хватает, — засмеялась Зинаида Ефимовна.

Ходим с гостеприимной хозяйкой, осматриваем ее владения и не верим глазам. На больших полугазонах-полуполях море цветов, ликование красок: оранжевые настурции, лиловые ирисы, желтые и фиолетовые анютины глазки, яркие тюльпаны, голубые колокольчики, белые гиацинты, розовые пионы, алые гвоздики и гладиолусы, мальвы, льнянки, ешольции, густые газонные травы. Воздух напоен ароматом. Над всем этим великолепием жужжат шмели, порхают бабочки, перелетая с цветка на цветок. Все вокруг яркое, упругое, сочное — дышит таким счастьем бытия. Вот бы это пестроцветье вынести на улицы и площади Якутска!

Ботаническому саду отдано несколько сот гектаров: здесь и сопка Чучур-Муран, и лесистые холмы, образующие борт ленской долины, и плоские речные террасы у их подножия. Внизу будут рассажены чозениевые и тополевые рощи, украшающие острова якутских рек. На песчаных гривах поднимутся сосновые колки, типичные для Южной и Центральной Якутии; берега стариц, проток и озер украсятся буйными зарослями луговых и болотных трав, камышовыми гущами. На склонах Чучур-Мурана предполагается даже высадить обитателей альпийских высот Якутии, а холмы, покрытые тайгой, превратить в естественный парк. Уникальный ботанический сад на вечной мерзлоте станет местом паломничества туристов и ученых всех стран мира…

Зинаида Ефимовна показывает шпалеры ягодных и декоративных кустарников на полях бывшей сельскохозяйственной станции. Когда-то она сажала их почти украдкой. Теперь тут цветет и плодоносит целая коллекция смородин и шиповников, жимолость, желтая акация, барбарис, крыжовник, стелющаяся по земле песчаная вишня, рябинники, дикая венгерская сирень.

Длинный день, обилие солнца и летнего тепла в Якутской впадине помогают им цвести и хорошо плодоносить. Однако сухость, засоленность почвы, близость вечной мерзлоты создают своеобразные трудности. Среднегодовых осадков в окрестностях Якутска выпадает всего сто восемьдесят восемь миллиметров, как в полупустыне. Помогает бороться с сухостью… мерзлота. Кровля ее оттаивает летом, насыщая почву влагой.

Хорошо чувствуют себя здесь степные пришельцы — вяз мелколистный, ясень маньчжурский. Якутский сад получает семена из сорока шести зарубежных стран. Их заботливо высевают на полях, и многие из них осваиваются на якутской земле.

Ежегодно в разные концы Якутии отправляются экспедиции Ботанического сада. «Охотники за растениями» привозят и высаживают на опытные поля «дикарей», приспособленных к местным условиям. Некоторые из них войдут после испытания в декоративные посадки или на плантации нужных человеку растений. Невольно вспоминаются романтические экспедиции мировых ботанических садов за хинным деревом, каучуконосами, женьшенем.

— Вот полюбуйтесь — прирученный дикарь, — Зинаида Ефимовна указывает на грядку, засаженную незнакомым растением с большими мясистыми листьями и корневищами, — якутский ревень — полезнейший вид. Мы нашли его на Алдане…

Известный археолог А. Окладников обнаружил в архивах два документа XVII столетия о поисках ревеня в Якутии. По указу Петра I воевода Арсеньев в 1697 году организовал розыск ревеня в Якутии. Специальная команда якутских казаков отыскала ревень на Учуре, притоке Алдана, и доставила в Якутск десять пудов сушеного корня. Заготовленный с невероятными трудностями ревень был отправлен в Москву. Потом о нем забыли. Мы отправились по следам казаков. Нашли ревень и научились выращивать его на плантациях.

Рассказываю Зинаиде Ефимовне, что на островах Омолона я однажды нашел черную смородину с невероятно крупными ягодами, но без запаха и шиповник с прозрачными, сочными, сладкими ягодами.