— Дана, послушай…
— Я помолвлена.
Ложь вырвалась прежде, чем она могла сдержаться. Хад поднял брови.
— С кем-то, кого я знаю?
Она со злобным удовлетворением услышала боль в его голосе, увидела её на его лице.
— С Лэнни Ранкином.
— С Лэнни? Адвокатом?
Хад не удивился, но голос его прозвучал презрительно. Должно быть, он уже слышал, что она с ним встречается.
— И он все ещё копит на кольцо?
— В смысле?
— На обручальное кольцо. На тебе его нет.
Он указал на её безымянный палец.
Она внутренне прокляла свою глупость. Хотела его ранить и в то же время заставить держаться подальше. К несчастью, она не подумала о последствиях.
— Я просто забыла одеть его сегодня утром, — ответила она.
— А, так ты его на ночь снимаешь?
Еще одна ошибка. Когда Хад надел на её палец кольцо много лет назад, она поклялась, что никогда не снимет его.
— Если хочешь знать, — отозвалась она. — Бриллиант застрял в моей перчатке, так что я сняла его чтобы освободить, и должно быть, куда-то отложила.
Его брови снова взметнулись вверх. И почему она не может заткнуться?
— Я утром торопилась. И вообще, это тебя не касается.
— Ты права, — согласился он. — Наверное, большой бриллиант, раз застрял в перчатке.
Не тот мелкий камушек, что он смог ей купить — слышалось в его тоне.
— Слушай, как я понимаю, нам с тобой нечего сказать друг другу.
— Прости, не хотел лезть в твою личную жизнь.
Мышцы его челюсти сжались, и он вновь принял вид шерифа, занятого делом.
— Мне бы хотелось, чтобы вы с Уорреном держали при себе тот факт, что вы что-то нашли в колодце. Я знаю, что это выплывет, но попытаюсь сдерживать слухи как можно дольше.
Он, наверное, шутит. Диспетчер в офисе шерифа была самой жуткой сплетницей в каньоне.
— Что-то еще? — спросила она, указывая на его руку на двери.
Его взгляд смягчился, и она ощутила, как её сердце учащенно забилось, чего не делало со времен встреч с Хадом.
— Рад был тебя повидать, Дана, — сказал он.
— Если б только я могла сказать то же самое, Хад.
Его губы изогнулись в жесткой усмешке, пока она тянула на себя дверь, пытаясь заставить его ослабить свою хватку. Если бы только и её можно было также легко освободить. Дверь пикапа с шумом захлопнулась. Уоррен молча сел в машину и завел её. Дана знала, что он слышал её ложь о помолвке, но Уоррен слишком умен, чтобы уличить её.
Солнце залило светом кабину, и Уоррен развернул пикап. Дана открыла окно, охваченная жаром, не имевшим никакого отношения к теплу от солнца или Январской Оттепели. Она видела дом на ранчо у подножия холма. Ощущала вибрацию колес на ухабистой дороге, слушала ветер, поющий в соснах. Она обещала себе, что не сделает этого, даже когда, вытянув руку, она дрожащими пальцами повернула боковое зеркало, чтобы посмотреть назад. Хад все ещё стоял там, где она его оставила, и наблюдал за ними.
Глава 2
"Что ж, всё прошло лучше, чем ожидалось", — подумал Хад со своим обычным самоуничижительным сарказмом.
Она помолвлена с Лэнни Ранкином?
"А что ты ожидал? Прошли годы. Я удивлён, что она ещё не замужем. Но Лэнни Ранкин?"
Он смотрел, как пикап исчезает за холмом и слушал, как затихает урчание мотора. Осталось лишь завывание ветра.
"Да, почему же она не замужем?"
Хад не успел выехать за пределы города, как Лэнни Ранкин начал ухлёстывать за Даной. У него было пять лет. Так почему же они не поженились?
Он почувствовал проблеск надежды.
Возможно ли, что Дана тянула время, потому что всё ещё любила его, а не Лэнни? А почему на ней нет кольца? Допустим, его вообще нет. Вполне может быть, что она даже не обручена — по крайней мере, об этом не объявлено.
"А может, ты цепляешься за соломинку?"
Всё возможно, но его инстинкты говорили, что если бы она собралась выйти замуж за Лэнни, то уже сделала бы это.
Он видел, как в полумиле, вниз по холму, затормозил пикап Уоррена, подняв облако пыли. Хад смотрел, как из машины выходит Дана. Она была всё так же прекрасна. Колючая, как ёж. Сильная и упорная. Всё ещё желающая его смерти.
У него мелькнула ужасная мысль. А вдруг она выйдет за Лэнни назло ему?
И что там насчёт продажи ранчо? Та Дана, которую он знал, никогда не продала бы поместье. Она хотела уехать после аукциона? Или ещё хуже — после свадьбы с Лэнни?
Дана исчезла в доме. Это место было дорого её сердцу. Она всегда говорила, что умрёт здесь и её похоронят на холме, вместе с другими членами семьи матери, Джастисами.
Ему так нравилось это в ней: её гордость за предков, её упорство в том, чтобы обеспечить тот же уровень жизни своим детям — их детям.
Хад глубоко внутри себя почувствовал боль от сожаления. Боже, как же он ненавидел то, что сделал с ней. Что сделал с собой. Не помогло и то, что последние пять лет он провёл в попытках отыскать хоть какой-то смысл в происходящем.
"Прошло-проехало", сказал бы его старик-отец. Хотя у этого старика совсем не было совести.
"Так легче жить", — подумал Хад, ругнувшись при одной мысли о Брике Сэвэдже.
Он размышлял о потраченных впустую годах, когда старался угодить старику, и о потерянном, из-за ненависти к отцу, времени. Хад развернулся, переполненный отвращением к себе, и попытался забыться в том единственном, что давало ему хоть какое-то успокоение — в своей работе.
Он созвонился с коронeром [4] Рупертом Миллиганом. И пока его ждал, снял на цифровую камеру фото и видео места преступления, стараясь не думать, что за кости лежат в колодце и как они туда попали.
Не прошло и полчаса, как подъехал Руперт. На нём был костюм и галстук, что в Монтане означало либо похороны, либо свадьбу.
— Собрание клуба ораторов, если тебе интересно, — объяснил он, пройдя мимо Хада к колодцу и по пути выхватив фонарик из руки шерифа.
В этом округе Руперт Миллиган был старше и могущественнее самого Господа Бога. Высокий, седой, с головой, как у буйвола, старик разговаривал грубым голосом и не терпел дураков. Он вышел на пенсию и больше не работал окружным доктором, но всё ещё занимал должность коронeра. Руперт обожал загадочные убийства и судебную медицину. Для него не было ничего лучше, чем работать над делом, и хотя Хад надеялся, что кости не принадлежат человеку, он знал, что у Руперта есть другая версия.
Коронер осветил фонариком дно колодца, склонившись сначала с одной, потом с другой стороны ямы. Он замер, держа фонарик ровно, пока наклонялся ещё ниже вперед. Хад понял, что череп был наполовину виден с одного края колодца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});