Читать интересную книгу Наследие Вермахта (СИ) - Архипов Алексей Сергеевич

ГЛАВА III. РАЗБОР ПОЛЁТОВ

Прорезаясь сквозь постепенно спадающую к центру Земли Мэри Бэрд бурю, пилоты уходили в спокойное тихое и умиротворённое скольжение над протяжённой белоснежно-пустынной гладью Равнины Бэрда, следуя по проложенному к самому центру Южного Полюса маршруту в виде извилистой кривой на мониторе штурман-локации. Время тянулось более естественно, вероятно сказывался стресс от постоянной спешки в предыдущем походе. Но, так или иначе, а ровно через пять часов группа двух смешанных команд начала свой промежуточный финиш на стартовом полигоне полярной станции Амундсен-Скотт. Радио диспетчер поприветствовал прибывших гостей, его голос в эфире сменили регулировочно-распределяющие команды работников службы технического сопровождения, которые уже поджидали у парковочных мест подъезжающие сновигаторы. Работа персонала внутренних технических служб по обыкновению велась здесь в ином режиме, при котором сновигаторы буксировались в машзал до мест технической стоянки специальными гусеничными тягачами в отсутствии пилотов с парковочных расположений на стартовом полигоне. Поэтому в задачу пилота входило только правильно поставить машину так, как ему показывает парковщик. А уже стартовать иногда приходилось непосредственно из самого технического комплекса.

После финиша все пилоты отправлялись на станцию через главный вход. В этот раз они прибывали в одном статусе, и никто здесь не собирался вести с ними каких-либо разъяснительных процедур. Российская группа отчитывалась исключительно перед штабом командования на станции «Восток», а немцы имели свои директивы общения с руководством, строго выполняя лишь то, что им было приказано, поэтому относительно подчинения к ним вопросов в принципе не возникало, и в данном случае они находились в положении, совершенно не обременённом какими бы то ни было нарушениями. План нахождения на станции был примитивно простой — поужинать и расслабиться, пока техники произведут полную заправку и заряд сновигаторов, а затем снова отправиться в путь до точки старта нового турнира. На станции обе группы встретил уже хорошо знакомый российской команде Рон Купер и предложил сразу пройти в столовую, где уже всё было готово к приезду гостей. После ужина все разбрелись по станции кто куда. Купер заранее предложил прибывшим восемь свободных номеров для сна и отдыха, которые располагались в одном секторе жилого модуля, обычно и предназначенного для пилотов Программы Полярной Навигации во время проведения соревнований. Через три часа, которые требовались для оптимального уровня дозарядки батарей, что являлось самым длительным процессом из общего регламента всех заправочных работ, Купер обошёл номера для того, чтобы проконтролировать, все ли проснулись, а затем направился в Центральный зал, где заранее просил собраться тех, кто по той или иной причине не захотел оставаться в своём номере. Это была по большей части лишь одна из общих несущественных формальностей, потому что пилоты могли в принципе и сразу самостоятельно направляться в машзал, чтобы стартовать оттуда. Но процедура требовала того, и Купер с невозмутимостью исполнительного американского клерка, насупившись постоянно вдумчивым взглядом куда-то перед собой, продолжал выполнять все действия, фиксируя этапы пребывания пилотов на станции в свой журнал, а точнее в листки со списками на канцелярском планшете, который он постоянно не выпускал из рук. В итоге, после того, как последний сновигатор стартовал в открытую солнечную атмосферу навстречу полярной снежной пустыне из стартового шлюза станции, Купер, стоявший при этом по середине машзала с нахмуренными бровями и гордо провожавший группу, как провожают военные корабли в дальних поход, без лишних пауз развернулся и направился в Офис Системного Контроля отчитываться перед Биллом Фишером за ещё одну полностью проделанную им скрупулёзную работу.

Теперь этой, естественно сформировавшейся по непредсказуемым причинам, группе пилотов оставалось преодолеть четырёхчасовой маршрут через Восточную Равнину, чтобы, наконец, достигнуть уже того места, где наступит окончательный итог их затяжного похода, при этом общая ситуация сразу характерно делила их на две категории: «возвращение блудных беглецов» и «торжествующее шествие победоносных спасителей». По мере приближения к конечному пункту настроение у российских пилотов заметно менялось в худшую сторону, ощущая более практические формы определения итогов их деятельности за последние сутки со стороны командования. Было не совсем понятно, чего именно им стоило теперь ждать от такого их внезапно самоуверенного героизма. И хотелось бы сразу каким-то особенным образом взять и обойти мимо этот подозрительный и неизбежный контакт со своими командирами, в некотором смысле «отвернув морду в сторону от той кучи», которую они возможно и не наложили по существу, или же всё-таки это было для них кажущимся на первый взгляд фактором. Уверенность от убеждений со стороны французов в том, что им всё простят по причине серьёзных оснований, странным образом отдалялась от их сознания по мере отдаления от самой Конкордии. И хотя они понимали, что это действительно были не пустые слова, это вовсе не означало, что начальство уже напекло пирогов и ждёт их с радостными улыбками на своих лицах в надежде поскорее поздравить виновников этого долгожданного торжества за реальную угрозу срыва международного турнира и безвозвратно утопленный сновигатор. Таким образом, единственными королями на «Восток» заходили почему-то только немцы с такой окончательной психологической формой выраженного показательного жеста, когда после успешно выполненной работы вытирают руки о гербовое махровое полотенце и с лёгкостью бросают его в сторону. А русским пилотам опять оставалась эта, уже раздражающая своей назойливостью и порядком поднадоевшая в таких ситуациях, привычка вновь собираться с духом, на том месте, где по идее должны были праздновать торжественный парад. По мере приближения к станции свободное и лёгкое течение мысли независимо превращалось в тяжелое построение строгих концепций защиты от реально серьёзных вопросов, касающихся необыкновенных и очень удивительных фактов нарушения подчинения, не соблюдения правил и протоколов с вытекающими оттуда мерами особо карательного характера, учитывая тяжесть последствий. Все попытки хоть как-нибудь оправдаться отбрасывались сразу куда-то в сторону с принудительным завышением их инфантильной сути до неприлично максимальных значений. При этом особое внимание обращалось на мелочи, связанные с недопустимостью какой-либо пассивно-тоскливой мимики лица, неподтянутой формой, вялой интонацией голоса и прочим, за что можно было даже случайно зацепиться при аналитическом сравнении допущенных ошибок с общим фактическим содержанием тех, кто их совершил и выявить при этом парадоксальное несоответствие. Другими словами, пилоты хорошо предчувствовали, что их ждёт полноформатный разбор полётов на ковре, который в итоге и произошёл. И хотя, он не носил столь жёсткого характера, но в то же время не был похож на простой отчёт перед начальством в стиле «вопрос — ответ». Хэлбоксу и тому «повезло дважды», — для начала он выслушал целую серию упрёков со стороны своей возлюбленной. Джесси хоть и обрадовалась долгожданной встрече, но всерьёз высказала ему за то, что он поступил очень эгоистично и необдуманно, заставив её провести целых три часа в тяжёлых мучениях, что абсолютно не вписывалось в её представления о нормальных отношениях, даже с человеком, который уходит в не простые и опасные путешествия. Они стояли, обнявшись в холле, в её лице опять просматривалась какая-то подавленность, но больше всего это со стороны напрягало её напарников по команде, которые уже начинали потихоньку злиться от того, что из-за геройских амбиций Хэлбокса вперемешку с проявлением его романтической активности приходилось также напрягаться и им, и каждый из них на его месте сначала бы хорошо подумал, прежде чем подвергать себя чрезмерному риску, оставляя такую прекрасную и нежную девушку в поминальном одиночестве со своей трагической гибелью. Счастливый, как ребёнок, Хэлбокс обнимал Джесси после всего того, что произошло с ним за время спасательной миссии. К его телу сразу подкатили тёплые чувства романтики, нежности и женской красоты. Джесси стояла и очень крепко прижималась к нему, обняв его руками за шею, одновременно не переставая что-то шептать ему на ухо, и сильно прижималась своей щекой к его щеке. А он в этот момент, обняв её вокруг спины за талию, наслаждался знакомым запахом её волос и духов, немного щурившись от наслаждения, как довольный пёс, которого обняли в тёплой прихожей после прогулки. Их союз сейчас сливался в бесконечно развивающуюся, как настенный плющ, идиллию, пока вдруг случайно подняв глаза, Хэлбокс не увидел стоящую впереди на расстоянии двадцати метров подполковника Судареву с абсолютно серьёзным невозмутимым лицом, которая, поймав его взгляд, сделала резкий командный жест рукой в свою сторону, приказывая немедленно пройти за ней. Короткий глоток счастливого рая закончился внезапно и неожиданно, впереди предлагалось быстро и окончательно расплатиться за него эшафотом.