Читать интересную книгу Стажеры - Аркадий Стругацкий

Проспект был тоже пуст. Магазины, кинотеатры, бары, кафе были закрыты. Сьеста, подумал Юра. На проспекте было невыносимо жарко. Юра остановился у автомата и выпил стакан горячего апельсинового сока. Подняв брови, он подошел к следующему автомату и выпил стакан горячей газированной воды. Да, подумал он. Сьеста. Хорошо бы забраться в холодильник.

Солнце жгло проспект — белое, словно затянутое туманом. Теней не было. В конце проспекта, в горячей дымке розовела и синела громада гостиницы. Юра двинулся в путь, ощущая сквозь туфли раскаленный тротуар. Сначала он шел быстро, но быстро идти было нельзя — перехватывало дыхание, и пот катился по лицу, оставляя щекотные дорожки.

Длинная узкая машина с растопыренными надкрыльями подкатила к тротуару. Водитель в огромных черных очках открыл дверцу.

— Слушай, друг, где здесь гостиница?

— А вон прямо, в конце проспекта, — сказал Юра.

Водитель посмотрел, кивнул и спросил:

— А ты не туда?

— Туда, — со вздохом ответил Юра.

— Садись, — сказал водитель.

Юра с радостью полез в машину.

— Сразу видно, что ты приезжий, вроде меня, — сказал водитель. Он вел машину очень медленно. — Все местные сидят в тени. Меня предупреждали, что надо приезжать к вечеру, но такой уж я человек — неохота было ждать. И зря, видно, торопился. Сонное царство.

В машине было много прохладного чистого воздуха.

— А по-моему, — сказал Юра, — очень любопытный городок. Я никогда раньше не был в международных городах. Здесь все так забавно перепуталось. Кара-кумы и международная полиция. Видели — такие, в голубых касках?

— Видел, — хмуро сказал водитель. — Там их сейчас на шоссе. — Он мотнул головой, — человек тридцать. Грузовики столкнулись.

— А как так — столкнулись? — сказал Юра. — Какие грузовики? Автоматы?

— Да нет, зачем же автоматы, — проворчал водитель. — Эти… Варяжские гости. Дорвались… Мерзавцы пьяные.

Он остановил машину перед гостиницей и сказал:

— Приехали. Мне в первый переулок направо.

Юра вылез.

— Большое спасибо, — сказал он.

— Не за что, — сказал водитель. — До свидания.

Юра поднялся в холл и подошел к администратору. Администратор говорила по телефону, и Юра, присев в кресло, стал рассматривать картины на стенах. Здесь тоже все очень забавно перемешалось. Рядом с традиционными шишкинскими медведями красовалось большое полотно, покрытое флюоресцирующими красками и ничего особенного не изображавшее. Некоторое время Юра с тихой радостью сравнивал эти картины. Это было очень забавно.

— Слушаю, вас, мсье, — сказала администратор, складывая руки на столе.

Юра засмеялся.

— Я, видите ли, не мсье, — сказал он. — Я простой советский товарищ.

Администратор тоже засмеялась.

— Откровенно говоря, я так и думала. Но я не хотела рисковать. У нас тут попадаются иностранцы, которые обижаются, когда их называешь товарищами.

— Вот чудаки, — сказал Юра.

— Да уж, — сказала администратор. — Так чем я могу быть вам полезна, товарищ?

— Понимаете, — сказал Юра, — мне страшно нужно попасть к начальнику ракетодрома. Не можете ли вы посоветовать мне что-нибудь?

— А что тут советовать? — удивилась администратор. Она сняла трубку и набрала номер. — Валя? — спросила она. — Ах, Зоя? Слушай, Зоечка, это Круглова говорит. Когда твой сегодня принимает? Ага?… Понимаю… Нет, просто один молодой человек… Да… Ну хорошо, спасибо, извини, пожалуйста.

Экран видеофона во время разговора оставался слепым, и Юра счел это за плохое предзнаменование. «Плохо дело» — подумал он.

— Так вот, дело обстоит следующим образом, — сказала администратор. — Начальник сильно занят, и попасть к нему можно будет только после шести. Я напишу вам адрес и телефон… — она торопливо писала на гостиничном бланке. — Вот. Часов в шесть позвоните туда или прямо зайдите. Это здесь рядом.

Юра встал, взял листок и поблагодарил.

— А где вы остановились? — спросила администратор.

— Понимаете, — сказал Юра, — я еще пока нигде не остановился. Я и не хочу останавливаться. Мне нужно улететь сегодня.

— А, — сказала администратор, — ну, счастливого пути. Спокойной плазмы, как говорят наши межпланетчики.

Юра еще раз поблагодарил и пошел на улицу.

В тенистом переулке неподалеку от гостиницы он нашел кафе, в котором сьеста уже кончилась или еще не началась. Под широким цветастым тентом прямо на траве были расставлены столики и пахло жареной свининой. Над тентом висела вывеска: «Your old Micky Mouse»[2] с изображением знаменитого диснеевского мышонка. Юра несмело прошел под тент. Конечно, такие кафе бывают только в международном городе. За длинной металлической стойкой на фоне бутылок с пестрыми этикетками восседал лысый румяный бармен в белой куртке с засученными рукавами. Его большие волосатые кулаки лениво лежали среди серебряных колпаков, покрывающих блюда с бесплатными закусками. Слева от бармена возвышалась непонятная серебряная машина, от которой поднимались струйки пахучего пара. Справа под стеклянной крышкой красовались всевозможные сандвичи на картонных тарелочках. Над головой бармена были прибиты два плаката. Один, на английском языке, извещал, что «Первая выпивка даром, вторая — двадцать четыре цента, остальные — по восемнадцать центов каждая». Другой плакат, на русском языке, гласил: «Ваш старый Микки Маус борется за звание кафе отличного обслуживания».

В кафе было всего двое посетителей. Один из них спал за столиком в углу, уронив на руки нечесаную голову. Рядом с ним на траве валялся сморщенный засаленный рюкзак.

Второй посетитель, здоровенный мужчина в клетчатой рубахе, неторопливо и со вкусом ел рагу и через два ряда столиков беседовал с барменом. Беседа велась по-русски. Когда Юра вошел, бармен говорил:

— Я не касаюсь фотонных ракет и атомных реакторов. Я хочу говорить о кафе и барах. В этом-то я кое-что понимаю. Возьмите здесь, в Мирза-Чарле, ваши советские кафе и наши западные кафе. Я знаю оборот каждого заведения в этом городе. Кто ходит в ваши советские кафе? И, главное, зачем? В ваши советские кафе ходят женщины кушать мороженое и танцевать по вечерам с непьющими пилотами…

Тут бармен увидел Юру и остановился.

— Вот мальчик, — сказал он. — Это русский мальчик. Он пришел в «Микки Маус» днем. Значит он приезжий. Он хочет кушать.

Мужчина в клетчатой рубашке с любопытством поглядел на Юру.

— Здравствуйте, — сказал Юра бармену. — Я действительно хочу есть. Как это у вас делается?

Бармен гулко захохотал.

— У нас это делается точно так же, как и у вас, — сказал он. — Быстро, вкусно, и вежливо. Что бы вы хотели скушать, мальчик?

Человек в клетчатой рубахе сказал:

— Сделайте ему окрошку со льдом и свиную отбивную, Джойс. А вы, товарищ, подсаживайтесь ко мне. Во-первых, здесь почему-то сквознячок, а во-вторых, так нам будет удобнее вести идеологическую борьбу со старым Джойсом.

Бармен опять захохотал и скрылся под стойкой. Юра, смущенно улыбаясь, сел рядом с клетчатой рубашкой.

— Я веду с «Микки Маусом» идеологическую борьбу, — объяснил человек в клетчатой рубашке. — Вот уже пять лет я пытаюсь доказать ему, что в солнечной системе есть еще кое-что, кроме питейных заведений.

Бармен появился из-за стойки, неся на подносе глубокую картонную тарелку с окрошкой и хлеб.

— Пить я вам даже не предлагаю, — сказал он и ловко поставил поднос на стол. — Я сразу понял, что вы — русский мальчик. У вас у всех какое-то особенное выражение лица. Не могу сказать, Иван, чтобы оно мне не нравилось, но при виде вас почему-то пропадает жажда. И хочется соревноваться за какое-нибудь звание даже в ущерб заведению.

— В свободном предпринимателе заговорила совесть, — сказал Иван. — Еще год назад мне удалось убедить его в том, что сбывать спиртное ни в чем не повинным людям безнравственно.

— Особенно если это делается бесплатно, — сказал бармен и захохотал. Очевидно, он намекал на первую даровую выпивку.

Юра слушал, с удовольствием поедая ледяную, необыкновенно вкусную окрошку. По краю тарелки шла английская надпись, которую Юра перевел так: «Съешь до дна, на дне сюрприз».

— Дело даже не в том, Джойс, что из-за вашей клиентуры приходится содержать в Мирза-Чарле международную полицию, — сказал лениво Иван. — И я оставляю пока в стороне вопрос о том, что именно благодаря преимуществам западных кафе перед советскими человек имеет изумительно легкую возможность потерять свой натуральный человеческий облик. Очень печально глядеть на вас как такового, Джойс. Не на бармена, а на человека. Энергичный мужчина, золотые волосатые руки, далеко не дурак. И чем он занимается? Он торчит за стойкой, как старый торговый автомат, и каждый вечер, слюнявя пальцы, считает грязные бумажки.