Они просили особых специалистов помочь им разобраться в причинах, посоветовать, в крайнем случае, взяться за другое дело и за какое именно. «Камера» была преддверием многих корпусов, объединенных общим названием «Мастерская Опытов».
«Мастерская Опытов» представляла собою изумительное зрелище. Здесь велась разнообразнейшая работа. Результаты бывали порою чудесны: в плохом слесаре обнаруживался талант актера, в актере — призвание к консервированию сельдей, а в педагоге — влечение к пчеловодству.
Работа «Камеры» и «Мастерской Опытов» с каждым годом постепенно уменьшалась, так как работу ее предупреждали усовершенствованные школы, помогавшие ученикам вовремя разобраться в своих способностях и остановиться на определенной профессии.
Куксу выпало на долю беседовать с высоким, хмурым молодым человеком с широко развитой нижней челюстью и глубоко сидящими узкими глазами. Молодой человек был очень силен. О необыкновенной силе его говорили длинные узловатые руки с тяжелыми выступами мышц.
— Садитесь. Чем вы занимаетесь? — спросил Кукc.
— Я - каменщик. Разбиваю в щебень камни.
— Давно занимаетесь этим?
— Четыре года, то есть со времени окончания образования.
— Почему вы тяготитесь своим делом?
— Я грущу во время работы, и это уменьшает производительность моего труда.
— Раньше работа интересовала вас?
— Интересовала.
— Что вы испытывали тогда во время работы?
— Я сначала не мог разбивать крепкие камни и старался научиться этому. Приятно было видеть, как большой камень от двух-трех ударов моего молота разлетается вдребезги. Затем приятное чувство притупилось. Приходилось развлекать себя как-нибудь во время работы. Мне начинало казаться, что у камней есть лица. Если лицо мне нравилось, я откладывал камень, если нет разбивал его. Однажды большущий камень мне показался похожим на морду отвратительного пса, и я разбил его в бешенстве. Вообще я чувствую, что подобная работа возбуждает во мне скверные инстинкты… Самое приятное в моей работе — это когда мне в камне чудится интересное лицо, и я в нем стараюсь высечь черты, нос, глаза… Но тогда моя работа непроизводительна, и я отстаю от товарищей…
— Вы должны заняться скульптурным искусством. Это ясно. Занявшись этим, вы будете чувствовать себя на своем месте.
Каменщик восторженно поблагодарил Кукса и отправился в «Мастерскую Опытов» поступать на скульптурное отделение.
— Вот во что превратился суд в социалистическом обществе, — улыбнулся Кукc Тилибому. — А интересно, что скажут зти молодчики, когда узнают как следует про суд прежний? Тут недалеко есть ветхое, старое здание, в котором когда-то был суд. Сейчас в этом здании какой-то музей, и никто не помешает нам выслушать воспоминания его стен, потолков и половиц.
Кукc пригласил с собой нескольких посетителей «Камеры» и отправился с ними в музей.
«Граммофон веков» заработал более удачно, чем когда-либо.
Кукс и Тилибом сидели точно в оцепенении.
Одна яркая, страшная картина суда сменялась другой. Грозные речи прокуроров, показания свидетелей, реплики судей, вопли обвиняемых и осужденных — все это было захватывающе жутко.
Как минута, пролетело несколько часов.
Когда Кукc и Тилибом очнулись, они обменялись растерянными взглядами: никого из молодежи не было.
Им, очевидно, было скучно, и они ушли, занятые собой, своей работой, определением своих способностей, своей здоровой и яркой жаждой творчества…
7. ВЕЧЕР
Торжественно садилось огромное красное солнце.
Трудящиеся давно вернулись с фабрик, мастерских и всяких учреждений. Улицы поливались водой. Над крышами приятными волнами струилась механическая музыка домов.
На высоком здании «Вечерней Кино-газеты» дежурные готовились отпечатать на темном небе важнейшие сведения за день. Они ждали захода солнца.
Молодежь разбрелась по садам и паркам. Веселый смех заполнил аллеи. Передвижные летучие театры забавляли и развлекали гуляющих. В некоторых местах к артистам присоединялись прохожие, образовывалась толпа, которая разыгрывала тут же экспромтом составленную пьесу. Восторги участников и зрителей сливались в общем ликовании.
Когда небо потемнело, на нем появилось множество сведений за день: отчет производства, который интересовал всех, потому что производимое принадлежало всем; усовершенствования, примененные за день в различных областях труда, виды и указания на завтрашний день и новости, полученные из других городов и стран.
Желающие могли в сотнях кинематографов наблюдать картины труда за истекшие сутки, жизнь всего города, учреждений и многое другое.
Кто хотел, шел смотреть жизнь школ и детских колоний, кто — заводов, кто — театров. А были и такие, которых интересовала снятая в течение дня и показанная на экране только жизнь улиц за день.
Играли симфонические оркестры, пели хоры.
Были и «Кварталы Тишины», куда могли уходить желающие полного покоя.
Кукc и Тилибом сидели в саду на крыше огромного дома Кукса. Старики молча читали вечернюю небесную газету и обсуждали, как и все жители города, прочитанное.
— А o моем изобретении пока ни слова, хе, хе… — усмехнулся Кукc.
— На днях прочтем, — утешил друга Тилибом. — Скоро прочтем, и во всех кинематографах замаячит твоя физиономия.
8. СКАНДАЛ В АКАДЕМИИ НАУК
«Граммофон веков» был наконец испытан, и наступило время сдать его в Академию наук.
Не без волнения сделал это Кукc.
В Академии был собран цвет человеческого гения и знаний. По случаю исследования нового изобретения были приглашены представители всех крупных академий наук Европы.
Целую неделю испытывали «Граммофон веков».
Испытание изумительного аппарата вызвало, к сожалению, два несчастья. Один из ученых, творец «Новой этики», присутствовал при том, как аппарат работал в саду, под старым дубом.
Оказалось, что когда-то под этим дубом расстреливали человека, и поистине ужасна была мольба обреченного: — Стреляйте, только не в лицо!
Эта просьба кем-то неизвестно когда убиваемого человека произвела столь удручающее впечатление, что чуткий создатель «Новой этики» начал биться головой о землю и, как выяснило дальнейшее его поведение, сошел с ума.
Второе несчастье было не менее трагично.
Когда аппарат в другом саду начал с беспощадной яркостью воспроизводить сцену истязания мужика помещиком и сад огласился жуткими воплями истязуемого, присутствовавший среди ученых старый революционер вдруг бросился к аппарату, повалил его и начал топтать ногами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});