— Выпьешь? — Бланка заправила за ухо прядку иссиня-черных волос и кивнула, указывая на стол.
— Рановато вроде, — неуверенно ответила я. Вино у мэтрессы всегда было отличное, не чета кислой водичке, которую наливают студентам по праздничным дням. — Да и на учебу мне пора.
Ветреница рассмеялась:
— Если спросят, скажешь, о будущем своем со мной беседовала, как со старшим товарищем. Так что, наливать?
— Нет, спасибо. — Я присела за стол.— О чем вы на самом деле хотели со мной поговорить?
Хозяйка запахнула халат, устроилась напротив меня, спиной к зеркалу, и щедро плеснула из бутыли в свой бокал.
— Ну разумеется, о будущем. Грязнить здешний воздух нелепой ложью было бы недопустимо.
Блестящие черные глаза серьезно уставились на меня. Я отвела взгляд. Отражение в зеркале было бледным и встревоженным. Испуганная мышка, особенно в сравнении с яркой уверенной Бланкой.
— Судя по донесениям из восточной провинции, торговый путь перестал представлять опасность для путешественников, — заговорила Бланка, раскрывая большой шелковый веер.
— Слышала, разбойники, которые там промышляли, пропали все в одночасье, — поддержала я светскую беседу. — Сбежали, видимо, куда-то. А атамана разбойничьего альгва-силы арестовали. Слухи такие ходят…
Я теребила локон у виска, подумывая все-таки угоститься вином. Ряженки-то у почтенной мэтрессы, скорее всего, нет.
— Мужчины часто говорят тебе, что ты красивая? — Вопрос прозвучал неожиданно.
— Не часто, — правдиво ответила я. — Мне мужчины вообще что-то редко говорят. Я, можно сказать, последние шесть лун — ах, простите, месяцев — от мужчин ничего, кроме «дай списать», не слышала. Или вы не о студентах спрашиваете?
Хозяйка комнаты заразительно рассмеялась:
— Не скромничай, дитя мое! Мне одна маленькая птичка начирикала, что у тебя связь с неким молодым человеком из Нижнего города.
— А что, правилами нашего учебного заведения это запрещено? — вздернула я подбородок. Птичка, ага. У меня похожая есть — ветер называется. Таких гадостей иногда начирикает, только держись.
— Нет, что ты! Скорее приветствуется. Ведь жар страсти часто соседствует с вихрем магии. Просто я удивлена, что твои родственники не препятствуют вашему общению.
Я мысленно сосчитала до десяти, вдохнула, выдохнула…
— Мэтресса дель Соль, могу я попросить вас не поминать моих родственников всуе? А если вы имеете в виду кого-нибудь из клана Терра, к примеру, дона Филиппе Алехандро…
Если бы она не остановила меня, пара-тройка крепких словечек подпортили бы воздух Квадрилиума.
— Прекрати! Маленькая кривляка! С чего ты решила, что можешь оскорблять почтенного старца? Ты связана с доном дель Терра узами крови и будь добра проявлять уважение!
Я слегка покраснела и не на шутку обиделась. Если бы не обязательства перед наставницей, я бы ей объяснила, что в советах подобного рода не нуждаюсь.
— Теперь поговорим о ближайшем будущем, — насладившись моим безмолвным возмущением, продолжала наставница. — С тобой хочет поговорить один человек. Почему-то именно с тобой. Постарайся сегодня в первый час тьмы незаметно выбраться из здания. Наш покровитель ждет результатов.
— Мне очень жаль, но на сегодняшний вечер у меня другие планы.
— Ах, я забыла… Завтра экзамен? Позволь мне не поверить, что ты собираешься корпеть над фолиантами.
Я закусила губу. Всем и так ясно, что для виду ломаюсь. А сама не то что пойду, вприпрыжку побегу поручение выполнять. И вызнаю все, что требуется, и отчет подробный составлю. Права была бабуля: беда с девкой, то есть со мной.
— Мне будет позволено удалиться?
Я встала со стула, не дожидаясь разрешения, и устремилась к выходу.
— А если я пообещаю тебе рассказать нечто о том, что тебя интересует?
— Я лучше сама как-нибудь в книжках умных ответы найду, — ответила я через плечо.
— И много там написано о том, чем мы с тобой вот уже целыйгод тайно занимаемся? Неужели не хочешь досконально и этом разобраться?
Я замерла. Видя мою заинтересованность, Бланка продолжала:
— Не знаю, что тебе пообещали за содействие, но существуют люди, которые могут предложить больше.
— А вам? — неуверенно спросила я, устремив взгляд на ветряные колокольцы, четыре серебряные трубочки — дзинь-дон… — Клан Виенто. дом ветра сейчас в упадке. Я слышала, вы состоите в ближнем круге, то есть являетесь прямой наследницей гранда.
Бланка хитро улыбнулась и отпила из бокала.
— Откровенность за откровенность, ты мне — я тебе. Что тебе было обещано?
Я пожала плечами и рассказала.
Бланка смеялась, наверное, минуты три. Она схватила с туалетного столика веер, чтоб остудить пылающие щеки.
— Смешная, смешная девчонка! Интересно, из какого источника ты черпаешь свои оригинальные идеи?
Я обиделась и покраснела. Веера у меня при себе не было. Поэтому я просто щелкнула пальцами, призывая ветер. Стало чуть прохладнее, колокольцы беспокойно забренчали.
— Ваша очередь, донья, поведать о своем интересе.
— Если все произойдет так, как было задумано, следующей главой дома ветра станет женщина.
Я хмыкнула.
— И я даже догадываюсь какая. А вот сам дон Виенто не против, что его какая-то загадочная женщина подсиживает?
— Хочешь его об этом спросить? — Наставница отбросила веер и опять взяла бокал.
— Нет, — покачала я головой, припомнив пергаментную тонкую кожу гранда ветра, его подернутые бельмами глаза. Дон Виенто застал еще пробуждение теперешнего Источника, и прошедшие с того времени триста лет для гранда даром не прошли.
— И все же…
— На сегодня достаточно откровений. Твоя роль в этом деле не настолько велика, чтоб обсуждать с тобой стратегию.
Я обиженно засопела; такого щелчка по носу от Бланки дель Соль я не ожидала.
— Ступай! — велела наставница. — Исполняй свое мелкое задание. Вечером у врат тебя будут ждать. Человек с зеленым фонарем. Не перепутаешь?
— На это мне хватит ума, — вежливо поклонилась я. — Прощайте.
— Впрочем, — проговорила ветреница, будто про себя, — если смешная рутенская девчонка дойдет до всего сама, я вполне смогу ей все рассказать.
Я осторожно закрыла дверь, прислушалась, оглянулась — и припустила по коридору. Бежала так, что пятки сверкали, уже нисколько не заботясь о том, чтоб остаться незамеченной. Времени у меня было немного. В комнату свою ворвалась, уже порядком запыхавшись. Быстро убедилась, что соседки моей нет, заперла дверь изнутри и скинула кисейную занавесь с настенного зеркала.
— Могла и не торопиться, — кивнула Иравари из зазеркалья. — Мэтресса твоя сидит тихо, винишко глушит в гордом одиночестве.
— Слыхала, как она меня отбрила?
— А ты еще не привыкла, что ли? Элорийцы все высокомерные, особенно по отношению к вам, пришлым.
— Как думаешь, что она имела в виду? Ну, про смену герцога ветра?
— Да какая нам-то разница? — строго спросила Иравари. — Это их интересы, интересы четырех домов — кто там чем владеет и по какому праву. А наше дело маленькое. Вечером задание исполнишь, награду получишь — и сразу на боковую. А то ты бледненькая у меня что-то.
— Хорошо! — Я без сил опустилась в кресло. — Последи за Бланкой до вечера, ладно? Что-то на сердце неспокойно.
— Чего так? — хохотнула демоница волшебного блюдечка. — Из-за Мануэлюшки? Бланка-то уже про твои связи неподобающие разузнала?
— Мы связь эту особо не скрывали, — махнула я рукой. — Только вопрос времени был, когда о существовании кабальеро все узнают. Стратеги, ёжкин кот!
Все-таки обида на Бланку никуда не делась.
— И ладно, — согласилась Иравари. — Тем более юный кабальеро нам для денег только нужен и был. Ректор-то твой как? Проникся суммой? Я в кабинете появляться не решилась. Мало ли какую защиту там на зеркала поставили.
— А то, — фыркнула я. — Чуть сознания не лишился. Жаль, ты не видела. Глаза чуть не выпали у нашего мэтра Пемьяте. Даже Зигфриду смешно было. А господина Изиидо со счетов списывать не торопись. Он нам еще пригодится.
— Кокетка ты! — хихикнула Иравари.
— Еще какая, — не возражала я. — Слушай, я устала просто зверски. Можно я спать лягу, а ты мне вслух почитаешь? Там немного, страниц двадцать всего…
— Наша новая методика подготовки к экзаменам? — Иравари уже нацепила на нос очки и пробегала глазами невидимые мне строчки. — А нормально учиться мы гак и не начнем?
Я устало опустилась на кровать, одновременно распуская шнуровку платья.
— Что ж поделать, если мне скучно? Когда мечтала, как здесь окажусь, да как вселенские тайны распутывать буду, все здорово было. А оказалось…
— Ладно, ладно, не оправдывайся. Все понимаю. Тем более разбитое сердечко…