Читать интересную книгу Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95 - Константин Яук

Вадим Шибков, начальник узла связи радиотехнической бригады, старший прапорщик (позывной «Акула-1»):

— Люди выходили к колонне — кто банку с помидорами или с огурцами на броню солдатам давал, кто еще чего съестного вынесет. Встречали нас чуть ли не с цветами! Присутствовали и такие, которые нам не рады были, но таких было мало.

В связи с запретом командования на ведение боевых действий в ночное время бригада была вынуждена занять позиции, так и не дойдя до населенного пункта Первомайская. Подразделения отошли на 3–4 километра южнее Кень-Юрта и встали полевым лагерем на ночлег. Заместитель комбрига по тылу полковник Петр Пискижев организовал полевую баню, солдаты и офицеры смогли помыться.

Занятие рубежей на Терском хребте

13 декабря сводный отряд 131-й мотострелковой бригады выдвинулся в направлении станицы Первомайской к перевалу через Терский хребет. По свидетельству начальника оперативного отдела бригады подполковника Юрия Клапцова, перевал был хорошо укреплен. Противник подготовил рубеж обороны, создав ходы сообщения, окопы, блиндажи. Непосредственно на перевале бригада сопротивления не встретила, но при переходе через него, когда колонна начала спуск к Первомайской, головные машины 3-й мотострелковой роты были обстреляны противником. Впереди головной походной заставы (ГПЗ) шел танк Т-72А № 524 (экипаж: командир танка старший лейтенант Е. Филоненко, наводчик-оператор младший сержант А. Радченко, механик-водитель рядовой Э. Лемешко) с колесным минным тралом (КМТ). 3-я мотострелковая рота капитана Рустема Клупова развернулась прямо на дороге фронтом к селу и открыла ответный огонь. Со своей стороны противник использовал танк и артиллерию. По свидетельству старшего прапорщика Вадима Шибкова, танк Т-55 дудаевцы использовали как подвижную артиллерийскую установку: загоняли внутрь дома, делали выстрел и меняли огневую позицию.

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Прямо из двухэтажного дома «работала» пушка (а может, это танк был). Ее пришлось засыпать обломками, обрушив дом. На запрос о помощи вперед был направлен мой танковый взвод. Я своими танками подошел и стал вести огневой бой. Мне целеуказания пехота давала. Что сам выявлял — тоже «долбили». Затем мне поставили задачу прикрыть огнем отход экипажа подбитого танка, которая была выполнена.

Экипаж старшего лейтенанта Евгения Филоненко вышел из боя без потерь, имея только одного раненого. Перестрелка с противником с дальних дистанций длилась около трех часов. В то время, когда головные машины вели бой, главные силы бригады заняли оборону на Терском хребте. Поврежденный танк эвакуировали на следующий день.

До 17 декабря подразделения российских войск действовали фактически на свой страх и риск. Только 17 декабря из штаба группировки в войска была передана шифротелеграмма, в которой предписывалось «с 00.00 часов 18.12.94 г. все действия по разоружению НВФ проводить в форме боевых операций, с комплексным применением всех средств поражения по объектам, целям и огневым средствам, в том числе находящимся в населенных пунктах».[9] Согласно шифротелеграмме, 131-й бригаде следовало, «оставаясь в занимаемом районе, продолжать инженерное оборудование местности, вести активную разведку. Продолжать блокировать направление Кень-Юрт, Первомайский (Первомайская. — Прим. авт.) — Грозный».[10]

Вскоре от командования группировкой войск на моздокском направлении был отстранен генерал-лейтенант Владимир Чилиндин с формулировкой «по состоянию здоровья». На должность командующего направлением был назначен его заместитель, командир 67-го армейского корпуса генерал-майор Константин Пуликовский.

Впереди 131-ю мотострелковую бригаду ожидали серьезные испытания. Наиболее суровым солдатский быт был в районе перевала. Солдаты, по воспоминаниям очевидцев, жили в норах, палаток не было. Холод, метели и отвратительное питание — вот, что запомнилось всем, кто там был.

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Из теплых вещей у пехоты были одни бронежилеты. Солдат накрывает себя палаткой, берет из БМП или из танка пустую банку из-под каши, наливает в нее дизтоплива, забивает ватой или тряпкой, поджигает ее, закрывается и сидит, греется. И так — всю ночь. А ночью — метель! Утром встаешь — где были окопы, не понятно! Все ровно. Потом смотришь: одна палатка откинулась, другая. Снег белый-белый, а бойцы вылезают черные и на белом снегу смотрятся как вороны!

Михаил Ибрагимов, командир гранатометного отделения 2-й мотострелковой роты, младший сержант:

— Внутри БМП почти всегда был слой льда в сантиметр, толщиной! Машина чуть-чуть начинает отогреваться — вся эта вода начинает капать. А мы матрасы где-то набрали. В него заворачиваешься — три-четыре матраса сверху и три-четыре матраса снизу… И вдвоем там — спина к спине… Вот тогда хорошо, тогда тепло!

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Танкистам было проще, чем мотострелкам. Мы вырыли себе перекрытые щели, а зачастую просто грелись в танках. Бывало, что помогали и пехоте. У меня танк заведется, солдаты, как грачата — сидят на трансмиссии и греются. Плохое питание усугубляло ситуацию. Горячее подвозили один или два раза в сутки. Бойцы готовили в походной кухне обед на весь батальон. Однажды решили управиться за один подход. Залили воду, закидали макароны, и все это «хозяйство» заглохло. Пока кухню заново запустили, макароны превратились в тесто и без воды начали пригорать. И вот ждешь этого «Урала» поесть раз в сутки — ни воды, ни еды! Вечером приезжает эта походная кухня, хоть что-то тебе выдать пожевать… В котелок грузят — тесто! Еще и паленое! Есть невозможно!

Михаил Ибрагимов, командир гранатометного отделения 2-й мотострелковой роты, младший сержант:

— Мне запомнился случай, когда экипаж нашей БМП-2 № 124 поел горячего. На кухне мы выпросили у повара кочан капусты, банку тушенки и другие ингредиенты. И Макс Рогов, а он поваром был на гражданке, нам пожарил рагу. Я вкуснее ничего в жизни не ел!

Не забывали в полевых условиях и о личной гигиене. Воды не было, приходилось топить снег в танковой укупорке (металлический пенал для хранения боезапаса. — Прим. авт.) — в ней можно было вскипятить 8 литров воды. На дрова пускали пустые снарядные ящики от танковых боеприпасов.

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Мы там и чай умудрялись готовить, и мыться. Помылся сам — бойца заставил помыться, а то ходили чумазые. Потом за дровами съездили в Моздок, как раз перед спуском вниз. Привезли дрова. Пехота печки получила, наконец. И все это не успело поработать — мы вошли в Грозный…

Бригаде противостоял абхазский батальон под командованием Шамиля Басаева, на вооружении которого имелись две установки «Град».[11] По сообщениям средств массовой информации, боевики занимали позиции во дворе сберегательной кассы. Местные жители поддерживали их и доставляли им продовольствие.[12] Когда бригада стояла на перевале, боевики сделали попытку приблизиться к расположению ее полевого лагеря.

Юрий Клапцов, начальник оперативного отдела 131-й бригады, подполковник:

— Группа чеченского спецназа пыталась проникнуть к штабу, к управлению бригады, но сработала сигнальная мина — тогда часовой открыл огонь… На месте, где находился противник, нами были обнаружены кровь и трофеи: два автомата, пистолет и мешок с гранатами и минами. Бригада потерь не имела.

Виктор Ковалёв, начальник боевой подготовки 131-й бригады, подполковник:

— Они вышли на наш правый фланг, это я сам видел! Спасибо, молодой солдат стоял и не спал. Он крикнул: «Стой, кто идет?!» — и открыл огонь. Все выскочили из палаток, стали стрелять из всех видов оружия…

27–28 декабря подразделения 131-й бригады переместились в направлении поселка Садовое. Штаб группировки, штаб бригады и тыловые подразделения расположились в районе нефтевышки, ремонтный батальон — на северном склоне, а танковый и мотострелковые батальоны — в лесопосадках на южном склоне Терского хребта.

Одной из причин, также приведших к высоким потерям в первые дни боев за Грозный, явилась замена старослужащих (дембелей), то есть подготовленных солдат и сержантов, на неопытных молодых бойцов. Новое пополнение, прибывшее в бригаду, пришло в основном из учебных частей, где они прошли курс молодого бойца.

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Молодых-то мы получили на замену еще в Моздоке, но менять их не стали в тот момент, поскольку они были вообще еще «зеленые» — только с «учебки». И решили обойтись старыми механиками, а у них срок службы выходил как раз к Новому году. И нам пришлось их заменять прямо на перевале. Если б мы раньше этим делом занялись, может, меньше было бы неразберихи. Но тогда обстановка так диктовала! Нам нужно было выполнять задачу, и молодых мы не могли поставить ни на марш, никуда — они ни стрелять, ни водить еще толком не умели. Только когда уже «край» подошел, пришлось их заменить в экипажах.