Читать интересную книгу Михаил Романов - Руслан Григорьевич Скрынников

же князь Бельский во главе их и Федор Никитич со своим братом и немало других, однако не все, стали советоваться между собой, не желая признать Годунова великим князем, а хотели выбрать некоего Симеона». Симеон понадобился боярам, чтобы воспрепятствовать коронации Бориса. Их цель по-прежнему сводилась к тому, чтобы ввести боярское правление, на этот раз посредством подставного лица.

Борис не осмелился возражать Боярской думе, но постарался помешать ее деятельности под предлогом опасности татарского вторжения. В обстановке военной тревоги правителю нетрудно было разыграть роль спасителя отечества и добиться послушания от бояр.

Годунов объявил, что лично возглавит поход на татар. К началу мая полки были собраны, а бояре поставлены перед выбором. Им предстояло либо занять высшие командные посты в армии, либо отказаться от участия в обороне границ и навлечь на себя обвинения в измене. В такой ситуации руководство Боярской думы предпочло на время подчиниться.

Борис не побоялся поставить во главе государева полка боярина Федора Романова и кравчего Александра Романова. Они числились главными дворовыми воеводами.

Выступление на границу в Серпухов смело последние преграды на пути к общей присяге. Вековой обычай предписывал проводить присягу в зале заседаний высшего государственного органа— Боярской думы. Церемонией могли руководить только старшие бояре. Дума цепко держалась за старину. Но Борис не посчитался с традицией и велел целовать себе крест не в думе, где у него было слишком много противников, а в церкви, где распоряжался преданный ему патриарх Иов. Текст летней присяги состоял из пространного перечня обязанностей подданных по отношению к «богоизбранному» царю. Подданные обещали «не думать, не дружить, не ссылаться с царем Симеоном» и немедленно выдать Борису всех, кто хочет «посадить Симеона на Московском государстве». В этом пункте заключался главный политический смысл присяги. Ловким ходом Годунов разрушил планы оппозиции, замышлявшей передать трон «царю» Симеону.

В сентябре Годунов венчался на царство в Успенском соборе в Кремле. Патриарх Иов возложил на его голову шапку Мономаха. Боярин Мстиславский осыпал его золотыми монетами в дверях церкви. Новый «помазанник Божий» нарушил торжественную церемонию речью, не предусмотренной ритуалом. «Отец мой, великий патриарх! — воскликнул он посреди литургии. — Бог тому свидетель, не будет отныне в моем царстве нищих и бедных». Сжимая ворот расшитой рубахи и ударяя себя в грудь, Борис промолвил, что поделится со всеми последней сорочкой.

Новый государь дал пир на всю Москву, продолжавшийся двенадцать дней. За праздничным столом кормили всех, от мала до велика. В Кремле для народа были выставлены большие чаны со сладким медом и пивом. Служилые люди по всей стране вновь получили денежное жалованье. Многим знатным дворянам царь пожаловал высшие боярские и думные чины.

В числе удостоенных особых милостей были Романовы. По случаю коронации Бориса кравчий Александр Романов был произведен в бояре, чин окольничего получил Михаил Никитич Романов.

Бояре получили гарантии против возобновления казней. Государь дал тайный (не бывший ни для кого секретом) обет не проливать крови в течение пяти лет.

СИРОТСКОЕ ДЕТСТВО

Прошло два года, и Годунов учинил расправу с боярами Романовыми. Дело об «измене» Романовых и Черкасских было самым крупным политическим процессом времен Годунова. Розыск начался по доносу дворянина Бартенева, служившего казначеем у Александра Романова. Бартенев донес, что Романовы хранят у себя в казне волшебные коренья, намереваясь «испортить» (умертвить колдовством) царскую семью. Подлинные документы о ссылке Романовых подтверждают сведения о том, что они стали жертвами «колдовского» процесса. Приставы (стража) говорили Романовым, закованным в железа: «Вы, злодеи-изменники, хотели царство достать ведовством (волшебством) и кореньем».

Будущему царю Михаилу Федоровичу было четыре года, когда боярскую семью Романовых постигла катастрофа.

Как следует из записей польского посольства, отряд царских стрельцов совершил вооруженное нападение на подворье Романовых 26 октября 1600 года. Братья Федор, Александр, Василий, Михаил и Иван Никитичи были взяты под стражу.

Боярская комиссия во главе с Михаилом Глебовичем Салтыковым произвела обыск на захваченном подворье и обнаружила коренья. Найденные улики были доставлены на патриарший двор, где собрались дума и высшее духовенство.

Александр был давним недоброжелателем Бориса. Он был привлечен к дознанию первым. Но затем розыск затронул всю семью. К пытке брали Федора Никитича с братией и их племянника князя Ивана Черкасского.

Суд признал Романовых виновными в покушении на жизнь царя и государственной измене. Наказанием за такое преступление могла быть только смертная казнь. Но виновные избежали смертной казни. Лишь в июне 1601 года, через полгода после начала розыска, состоялся приговор о ссылке Никитичей и их родни.

Судьба опальных решилась. Главный «изменник» Александр был сослан «к Стюденому морю к Усолью, рекомая Луду». Усолье было вотчиной Кирилло-Белозерского монастыря. Приставом при Александре был Леонтий Лодыженский. Как записал летописец, по приказу правителя пристав удушил узника и там же похоронил. По словам же Исаака Массы, боярина «истомили в горячей бане». Возможно, Годунов избавился от Александра тем же способом, каким ранее покончил со знаменитым воеводой Иваном Петровичем Шуйским (боярина уморили дымом, угаром).

Михаил Никитич был сослан в Пермь, Василий Никитич — в Яранск, Иван Никитич — в Пелым. Первые двое умерли в ссылке, Иван Никитич уцелел.

Федора Никитича Борис мог бы уничтожить, как его братьев. Но он пощадил боярина. Ему достаточно было лишить Федора Никитича всякой возможности занять царский трон. Он избрал верный ход, приказав постричь боярина в монахи. В монашестве Федор стал именоваться Филаретом. Инок не мог более претендовать на царскую корону. Местом заточения Филарета стал Антониев Сийский монастырь. Обитель располагалась на острове посреди озера. Она была обнесена оградой, и лишь один мост связывал ее с сушей. Кругом простирались глухие леса и болота. Приставом при опальном был Ратман Дуров.

Члены семей заговорщиков были наказаны сравнительно мягко, за исключением Ксении Шестовой-Романовой. Ее постигла участь мужа. По свидетельству Массы, Ксению обвинили в том, что она советовалась с братьями мужа, как бы отравить Бориса. Иначе говоря, честолюбивую женщину считали душой заговора. По этой причине старицу Марфу, в миру Ксению заточили не в монастыре, где она могла оказать вредное влияние на стариц, а в пустынных погостах в Заонежье.

Летописец особо упомянул о том, что приставы морили голодом старицу Марфу и Ивана Никитича. Конечно, надо иметь в виду, что ссылка Романовых по времени совпала с ужасающим трехлетним голодом. На содержание опальных отпустили достаточные суммы, но этих денег стало не хватать, когда цены на продовольствие поднялись в десятки раз. Из переписки приставов с царем следует, что ссыльные были обеспечены провиантом. Так, стольнику Василию Романову