Читать интересную книгу Время перемен - Андрей Бурцев

– Вы совершенно правы, – вздохнул Кирилл Иванович. – Но что я могу сделать? Я совершенно один среди этих треклятых дикарей, которые только и умеют, что талдычить о Силах Тьмы да бормотать дурацкие заклинания.

«В этом вы не правы. Вы недооцениваете силу магии, потому что не верите в нее. Возможно, ошибкой было то, что все эти годы вы просидели анахоретом в замке вместо того, чтобы искать и подготавливать союзников…»

– Возможно, – кивнул Кирилл Иванович. – Но тут уже ничего не изменишь. К тому же, я не сидел, сложа руки…

«И, кроме того, среди этих дикарей живет человек с внедренным эмиссаром…»

– Вы, кажется, уже искали его, – перебил Кирилл Иванович.

«И буду продолжать поиски. Я возлагаю на него большие надежды».

– Может быть… – В голосе Кирилла Ивановича явственно проскальзывало сомнение. – А я буду продолжать готовиться к сражению в одиночку.

6

Стоя на коленях, Гард напряженно вглядывался в светящийся овал, пока на глаза не навернулись слезы. Он промокнул их грубым рукавом куртки и встал, со стоном распрямляя затекшие ноги, но черный алтарь, испепеливший Лейлу, притягивал взгляд, как магнитом. Гард стоял перед ним, вцепившись онемевшими пальцами в рукоять меча, и, сжав до судорог челюсти, чувствовал, как вскипает в нем злость. Наконец, он с трудом разжал губы и заговорил, пристально глядя в светящийся овал:

– Совет Ордена Стражей прислал меня сюда в поисках средства, которое помогло бы найти и объединить Светлые Силы Джаварры на борьбу с наступающей Тьмой. Но я нашел только боль и утрату. О, Великая Майра! Ты отняла у меня Лейлу! Так не допусти же, чтобы принесенная тебе жертва оказалась напрасной!

Замолчав, он ждал, сцепив зубы, но в зале по-прежнему стояла глубокая тишина. По овалу все так же бежали цепочки символов. Чувствуя, как злость и отчаяние захлестывают его, Гард сделал шаг вперед и, оказавшись вплотную перед алтарем, выкрикнул, вложив в этот крик всю боль и ненависть, которые кружили ему голову:

– О, Великая Майра! Я успел полюбить эту девушку, хотя так недавно узнал ее! Но неужели и она оказалась для тебя слишком незначительной жертвой?!

Сквозь застилавшие глаза слезы он увидел, как овал дрогнул и на нем, сменив символы, медленно проявилась картина: голый, поросший редкой травой склон полого поднимался к зловещему черному замку с тремя башнями, полускрытому высокой зубчатой стеной. Изображение заколебалось, и замок стал медленно приближаться. Гард несколько раз моргнул, чтобы яснее видеть, и почувствовал, как кровь отливает от лица. Он никогда не бывал в тех местах, но по описаниям сразу узнал проклятый всей Джаваррой черный Амфальский замок – обитель ужасного колдуна Миркхорма. Замок приближался, и вскоре весь овал заняло изображение центральной башни. Гард невольно стиснул рукоять меча и сквозь сжатые зубы со свистом втянул воздух. На каменных плитах смотровой площадки лежала ничком, раскинув в стороны обнаженные руки, тоненькая фигурка в лохмотьях.

– Лейла… – прошептал Гард и заорал на весь зал: – Лейла!..

Словно услышав его, девушка шевельнулась, приподняла голову… Изображение замигало и исчезло. Пустой овал мягко светился голубым, на нем не было даже символов.

Не отрывая от него глаз, Гард с шумом перевел дыхание. Лейла жива! Майра не приняла жертвы, просто переместила ее в другое место! Гард почувствовал, как кривятся в улыбке губы, но тут пришла мысль, от которой он содрогнулся. Пожалуй, Лейле и впрямь лучше было бы умереть, чем попасть в лапы к самому жестокому и беспощадному колдуну во всей Джаварре. Много страшных историй ходило об ужасах Амфальского замка и о том, каким пыткам подвергает Миркхорм своих пленников.

У Гарда ослабели ноги. Тем, кто попадал в замок, не было никакой надежды выбраться из него живыми, по крайней мере, о таких никто не слыхал. И все же, сквозь страх и отчаяние Гард понял, что должен идти на помощь Лейле. Его миссия, бесспорно, важна. Но поиски в Пещере могут занять дни и недели – если вообще увенчаются успехом, – а одним из первых заветов Ордена был долг всегда идти на помощь другу. Лейла спасла ему жизнь, помогла проникнуть в Пещеру Дракона. Он не мог бросить ее на растерзание колдуну. К тому же, тут примешивались другие чувства, которые Гард испытал впервые в жизни и в которых стыдился признаться самому себе. Всю жизнь он мало общался с женщинами. Конечно, воины Ордена не давали обета безбрачия, но женщин в поселке жило крайне мало, и все они принадлежали кому-то. А рождавшихся девочек отсылали в Ланглинскую общину. Поэтому Гарда обуревали незнакомые противоречивые чувства. Его тянуло к Лейле, и одновременно он боялся этой тяги. И только когда Лейла исчезла, Гард осмелился признаться себе, что любит ее…

Конечно, Гард понимал, что нет ни малейшей надежды выйти победителем из схватки с ужасным Миркхормом, но он был обязан пойти на это не только ради попытки спасти Лейлу, но и чтобы не уронить честь Ордена Стражей.

Гард отвернулся от алтаря и пошел было к выходу из зала, но тут же остановился и в отчаянии застонал. Амфальский замок располагался в отрогах гор у западных границ Джаварры. Туда много дней пути по опасным местам, так что в любом случае он попадет туда слишком поздно. Легенды гласили, что когда-то у Ордена были целые табуны лошадей – полезных животных, на которых люди могли скакать быстрее ветра. На даже Наставник никогда их не видел. Неизвестно, что с ними стало, но вот уже ни одно столетие приходилось полагаться на собственные ноги. Наверное, по этой причине поселок Ордена Стражей Среднегорья и оказался отрезанным от остального мира. Время от времени воины Ордена – группами и в одиночку – пускались в далекие путешествия, но никто не возвращался. Очевидно, все они гибли в пути. А посылать большие отряды Орден не мог. Слишком мало женщин было в поселке. Слишком многих родившихся девочек забирала Ланглинская община.

Повинуясь внезапному порыву, Гард бросился к алтарю, упал перед ним на колени, припав грудью к светящемуся овалу, как сделала до этого Лейла.

– О, Великая Майра, хранительница всего Светлого! – в отчаянии закричал он. – Перенеси меня в Амфальский замок! Я должен быть рядом с Лейлой!

Ничего не произошло. В зале отзвучало эхо его голоса, и вновь наступила тишина. Овал неизменно светился.

Гард медленно встал и пошел к туннелю. Оставалось идти пешком чуть ли не через всю страну. Всяческая надежда умерла. Когда он доберется до замка – если вообще доберется, – для Лейлы будет слишком поздно.

7

Лейла лежала на чем-то холодном и твердом, ее пробирал озноб. С трудом подняв гудящую голову, она разлепила глаза. Прямо перед ней была шероховатая стена песчаника. Опираясь о нее, Лейла поднялась на колени. Впереди торчал один из зубцов вершины башни, на смотровой площадке которой она оказалась. С трудом встав на ноги, Лейла подошла к высокому, по грудь, парапету. Внизу под башней был тесный дворик, окаймленный внешней стеной, за которой спускался пологий склон горы, покрытый искрящейся от росы травой. По мере удаления склон все больше окутывался полупрозрачной утренней дымкой и упирался в смутно видимую широкую реку. На противоположном берегу ее угадывался, окончательно скрываясь в тумане, сплошной мрачный лес. И над всем этим великолепием умытой утром природы низко висело, пробиваясь через туман, восходящее солнце.

Лейла почувствовала, что дрожит от холода. Она замерзла, утренний ветерок насквозь продувал легкое оборванное платьишко. Остывшие за ночь каменные плиты площадки холодили босые ступни. Девушка переступила с ноги на ногу и осмотрелась. Площадка кольцом огибала башню, а справа, у поворота, чернела раскрытая дверь.

Входя в нее, Лейла тремя пальцами левой руки сделала охранительный знак, защищавший от Сил Тьмы. За дверью было темно, но гораздо теплее. Лейла постояла, пока глаза не привыкли к темноте, и прямо перед собой увидела круто спускающуюся винтовую лестницу. Пройдя тридцать ступенек, она оказалась на узкой площадке, где была металлическая дверь. Лейла потрогала – дверь оказалась незапертой.

Бесшумно открыв ее, Лейла, озираясь, прошла две большие, совершенно пустые комнаты, мозаичный пол которых сверкал под льющимися из высоких стрельчатых окон солнечными лучами. Из второй комнаты вели широко распахнутые двухстворчатые двери. За ними находился большой прямоугольный зал. Стены, пол и потолок его были украшены сверкающими на солнце мозаичными сплетениями неизвестных символов, но они недолго привлекали внимание девушки. В дальнем конце зала стоял вырезанный из черного гранита и потому казавшийся угрюмым трон. Сверху его накрывал балдахин, в центре которого белело какое-то изображение. Лейла уже прошла середину зала, когда рассмотрела белый знак на балдахине. Она резко остановилась. Ее снова забила дрожь, но уже не от холода, поскольку в зале было тепло.