— Эй, ты совсем края попутал? Извинись! Вер! Верка, ты чего?
Денис, оттолкнув приятеля, побежал за Осинской, не удостоив Веру взглядом. Толик с сожалением посмотрел вслед другу и роковой красотке потока. От этого Вере стало еще хуже. И этот тоже потерял голову от холеной стервы!
— Приветос! — сгладил обстановку Женя, протягивая Толику руку. Когда Толян приходил к ним в гости, всегда играл с ним в приставку и приносил комиксы. Вера была отчасти благодарна парню за то, что попытался поддержать.
— Вер, забей! Слушай, идем на «Эволюшен» прокатимся? Или нет, пойдем, я вас горячим шоколадом напою? Жека, заставим твою сестру улыбаться, а?
И тут девятилетний циник выдал такое, что заставило Веру открыть рот:
— А ты за той чувырлой в шкуре рыси зачем бегаешь? Свечку подержать?
Вряд ли мальчик понял смысл того, что только что озвучил. А Вера не знала, что ей делать: смеяться, ругаться, допытываться, кто научил братика подобным выражениям… или вновь погрузиться в депрессию, понимая, что Денис теперь для нее потерян, да и Толик, чего греха таить, тоже. А ведь когда-то она выбирала между ними двумя!
— Не стоит. — Голос показался ей чужим. — Иди, догони. Может, еще есть шанс.
И, сжав запястье Жени, повела его прочь, к гудящей толпе, скрывая слезы, которые моментально высыхали на ресницах, не успев превратиться в иней. Брат молчал, правда, поглядывал на сестру с беспокойством. А Веру от полного отчаяния сдерживало только его присутствие.
— Хочешь сладкую вату? Или попкорн? Какой ты хочешь? — повторяла, уворачиваясь от призывных жестов аниматоров, летящего серпантина, световых бликов.
— На каток хочу! Ну, пожалуйста!
— На каток, так на каток. Идем. Смотри, есть домик Санта-Клауса, к нему хочешь? А вот смотри, машинки на льду тоже, может туда?
Женя оглядывался по сторонам. Внезапно он замер на месте, открыв рот, указывая куда-то вдаль:
— Вера! Вера, смотри, там Тор! Только без молота и в костюме, как у Деда Мороза! А ему не холодно?
Вера тряхнула головой, прогоняя невесёлые мысли, и посмотрела в сторону, куда показывал брат.
«Аниматор, похоже, на всю кукушку отбитый. Совсем стероиды мозг, что ли, оплавили — почти раздетым гулять на морозе -15 градусов? Даже если его пресс такой… такой… о боже!»
Аниматор шел сквозь толпу, выставив вперед посох со сверкающим наконечником в виде льдинки, в которой плясали голубоватые молнии. И толпа расступалась перед ним. Вера и сама инстинктивно сделала шаг назад, прижав к себе брата. Не хватало им встречи с ненормальным! Даже если он сложен, как бог викингов, да и выглядит примерно так же!
А отчаянный между тем решительно приближался. Вера ощутила, как усилился холод, и какая-то неведомая сила заставила ее поспешить в сторону, увлекая за собой брата. Но языческая красота чокнутого аниматора, обыгравшего костюм Деда Мороза в таком непривычном образе, завораживала. Вера смотрела в его глаза — голубые, как игра бликов в короне посоха, а внутри стало тепло, даже жарко. Хотя в его отстраненном взгляде не было тепла. Вообще никаких эмоций не было, словно нереальные голубые контактные линзы скрыли все чувства.
Девушка даже не поняла, что на площади смолк гул голосов: все буквально потеряли дар речи, глядя на столь неожиданное явление. А Вера опустила взгляд ниже, на широкую грудь незнакомца. Отвороты плаща колебались при ходьбе, обнажая внушительные бицепсы, и у Веры пересохло во рту от такого великолепия. Сексуальный «Дед Мороз» не выглядел, как завсегдатай крутого тренажёрного зала: такие мышцы можно было приобрести только, сражаясь и оттачивая мастерство боя. Откуда ей знать? Мощная энергетика отважного, сильного воина буквально летела впереди мужчины. Да и при более близком рассмотрении он уже не походил на аниматора.
Веру и незнакомца разделяло всего несколько метров, когда он замедлил шаг, прислушиваясь. Затем поднял ладонь, сверкнул холодным голубым сиянием стальной наруч с гладким камнем на запястье. Пальцы сжали аккуратную белоснежную бороду, слишком красивую и неестественную, чтобы ее можно было отнести на счет мастеров барбершопа. Миг, и она оказалась в его руке, обнажив слегка небритый твердый подбородок мужчины, тонкую, волевую линию губ. Его дыхание было похоже на завихрение инея.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вера непроизвольно охнула. Столь красивого мужчины она прежде не видела даже на телеэкране. Он был похож на викинга, вобравшего в себя лучшее от скандинавской расы. Жаркое тепло разлилось по всему телу, и Вера сама не поняла, откуда взялись образы, в которых северный воин сжимал ее в своих крепких объятиях, опалял губы поцелуем с привкусом инея, топил в колдовском омуте своего нереального взгляда. Даже устыдилась, что завороженный колоритным персонажем Женя догадается, о чем она думает.
И если бы только брат! Вера буквально зависла взглядом на рельефном торсе красавца, мимоходом отметив, как по тонкому прозрачному панцирю пробегают холодные синие разряды, подсвечивая тонкий морозный рисунок. Эти доспехи казались недостаточно плотными, чтобы согреть в мороз, но воин как будто не боялся холода, от слова «совсем». Девушку бросило в жар. Никогда еще она не испытывала такого мощного восторга при виде мужчины. А ведь он даже не смотрел в ее сторону!
Бойся своих желаний — имеют свойство сбываться! Только подумала о том, что не посмотрел, как красавец поравнялся с нею. Замедлил шаг, слегка вытянул шею, прислушиваясь, втянул морозный воздух, и замер, словно громом пораженный. Медленно повернул голову, полоснув по лицу Веры холодным голубым лазером взгляда, и протянул руку.
Девушке не было страшно. Она едва соображала, что происходит, словно один лишь взгляд мужчины превратил ее волю в раскаленную лаву. Даже когда он коснулся ее волос, выбившихся из-под шапки, дыхание холода не опалило, а лишь согрело, вызвав чувственную отдачу на столь интимный жест. Образы, один смелее другого, жаркие, откровенные, заполнили сознание, вызвав прилив крови к щекам. Это было так волшебно, греховно-эротично, ярко… и так мимолетно. Потому что загадочный незнакомец тут же отвел ладонь, напряг мышцы своих сильных рук и зашагал прочь, не замедляя шага, через толпу, расступающуюся перед посохом.
Вера ощутила пустоту и грусть. Будто только что ей дали поверить в сказку, и в тот же миг жестоко ее отобрали. Все внимание ошеломленной толпы обрушилось на девушку, и она поспешила укрыться от их любопытных, бестактных разглядываний, попятилась прочь, увлекая за собой брата.
— Ух ты, вот это Дед Мороз! — восторженно заверещал Женя. — Жалко, что твой пижон не видел, как он тебя за волосы потрогал! Ты загадала новогоднее желание?
Вера едва его слышала, все еще пребывая под чарами незнакомца. Ей стало жарко, захотелось снять шапку и развязать шарф. Ну почему она не может так легко рискнуть здоровьем ради красоты и лоска, как стервочка Лена Осинская? Кутается в кучу одежек, будто капуста.
— Вера, ау! Я хочу на коньках покататься! Вер, у тебя такая улыбка, будто он тебя заколдовал снежным волшебством! — Женя затопал ногами, потянув сестру за рукав, возвращая с небес на землю.
«Заколдовал, не иначе! — подумала девушка. — Да так, что я и думать забыла о Денисе с его воблой! Жаль только, что праздник теперь бесповоротно испорчен. Я не стану приглашать Дениса, чтобы он зажимал Осинскую в моей спальне!»
— Идем, конечно. Не замерз? Покатаемся полчаса, и домой, договорились?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Женя кивнул, продолжая рассказывать, больше самому себе, как все его одноклассники обзавидуются, когда узнают, какой Дед Мороз на самом деле, сокрушаться, что сестра растерялась и не сделала с ним селфи, было бы, что предъявить особо недоверчивым. А Вера чувствовала, как внутри набирает силу маленькое жаркое солнышко, согревая сладкими лучами воодушевления и веры во что-то запредельное, невероятно классное.
Каток был забит людьми. Пришлось ждать минут двадцать, прежде чем реквизит освободился. Женя чувствовал себя на льду вольготно, а Вера едва не упала, пытаясь его догнать. Несмотря на это, настроение было приподнятым. Правда, помимо воли она постоянно искала в толпе незнакомца, который настолько смутил ее разум этим вечером.