— Как вы сюда попали?
Бет фыркает.
— Нас украли из наших постелей и продали на неизвестной планете. Где мы сейчас?
У Карока отвисает челюсть, глаза широко распахиваются. Полагаю, не каждый день ему приходится слышать подобные истории.
— Эта планета называется Агрон, — говорит он, когда его друг возвращается с ключом. Когда он вставляет его в замок и дверь клетки распахивается, я готова расплакаться от облегчения.
Мы выходим из клетки, и Динь-Динь рычит на одного из инопланетян, который, кажется, не может оторвать глаз от крови, сочащейся из ее головы. Ей нужен врач.
Мы все ранены или травмированы, мой локоть пульсирует ослепляющей болью, отдающейся вверх по руке каждый раз, когда я двигаю ею. Но хуже всего это травма головы, от нее можно и не оправиться.
Мы медленно поднимаемся наверх, и у меня отвисает челюсть. Все фиолетовые пришельцы мертвы, и не все из них от катастрофы. Я смотрю на Кэрока, который снова улыбается мне. Я не идиотка. Я смотрела CSI. И здесь, наверху, была адская драка.
Мадам Неглиже цыкает на меня, чтобы я продолжала идти, и я делаю два шага из корабля только для того, чтобы замереть на месте, вызвав у той волну проклятий в мою сторону.
Я вижу небо. Зеленое небо.
О Боже. Это действительно случилось. Мы действительно на чужой планете. Небо не темно-зеленое, а скорее бирюзовое, но такого я никогда не видела на Земле.
— Ну, по крайней мере, мы можем дышать воздухом, — говорит Невада, и мое горло почти сжимается от паники при мысли, что было бы, если б не смогли.
Пришельцы помогают нам спуститься с обломков, пока мы все не оказываемся перед кораблем.
— Если вы последуете за нами, — говорит Кэрок, — уже к ночи мы вернемся в наш лагерь.
Я выросла на Юге, где простое «благослови твое сердце» может означать все, от «ты идиот» до «пошел ты». С тех пор, как я была маленьким ребенком, моя сестра и мать улыбались, даже когда они шикали обидные слова и двусмысленные комплименты. Я быстро научилась не доверять тому, что говорят люди.
Вместо этого я доверяла тому, что они делают.
Эти новые пришельцы все улыбаются, демонстрируя свои острые зубы. Они не прикасались к нам, кроме как чтобы помочь выбраться с корабля, но что-то в том, как их глаза мечутся от одной из нас к другой, и в том, как они шепчутся друг с другом, заставляет волосы у меня на затылке вставать дыбом.
— Ты уверена, что мы должны им доверять? — бормочу я Неваде.
Она удивленно приподнимает бровь, но тут влезает Мадам Неглиже.
— Кого еще ты видишь здесь, жаждущего помочь нам сбежать с этого ужасного корабля? Они обещали нам еду, воду и врачей. Чего еще ты хочешь?
Остальные молчат, никто не бросается на мою защиту, и я пожимаю плечами. Мадам Неглиже бросает на меня нетерпеливый взгляд и, улыбаясь, поворачивается к Кэроку.
— Мы готовы, ждем только вашей команды.
Пожарница подходит ко мне ближе.
— Не волнуйся, девочка. Мы выжившие. Попытайся эти пришельцы хоть что-то нам сделать, и мы заставим их молить о пощаде.
Мне нравится ее отношение, но она сильно переоценивает мою способность заставить кого-то умолять о чем-либо.
— Как тебя зовут?
Она улыбается мне.
— Айви. Ты ведь Элли, верно?
Мы разговариваем несколько минут, но пребываем в сильном шоковой состоянии, чтобы обращать внимание друг на друга.
Мы шли уже несколько часов, когда я задумалась о том, чтобы сесть и просто не вставать. Все болит. Голова Динь-Динь не перестает кровоточить, так что нам пришлось оторвать большую часть одной штанины от моих фланелевых пижамных штанов, чтобы использовать ее в качестве грубой повязки. Айви помогает мне сделать перевязь для руки из другой штанины пижамы, и мы неспешно следуем за Кэроком и его друзьями.
Лес просто жуткий. У огромных деревьев белые стволы, ветви тянутся к нам, как костлявые пальцы. Мы все нервничаем, напрягаемся при каждом звуке, даже когда всматриваемся в темный лес, высматривая зверей.
С нами десять или двенадцать пришельцев, но, кроме Кэрока, никто из них нам не представился. В основном они просто разговаривают между собой приглушенными голосами. Через пару часов мои бедра горят — как от пересеченной местности, так и от натирания, когда они трутся друг о друга.
Слезы щиплют глаза, и я раскаиваюсь, что все время жаловалась на свою жизнь в Нью-Йорке. Если бы я знала, что буду похищена, окажусь на чужой планете, и мои бедра будут тереться друг о друга так сильно, что чуть ли не разожгут огонь, я бы больше ценила свою спокойную жизнь.
— Мне нужен перерыв, — наконец тихо говорит Динь-Динь. Я смотрю на нее, и у меня отвисает челюсть. Я знаю, что ее рана на голове кровоточит больше, чем у всех остальных, но она выглядит как зомби — вся в синяках, такая бледная, почти серая, и вся в крови.
Я вздрагиваю, наступая на особенно острый камень. Ни у одной из нас нет обуви, и наши ноги расплачиваются за это.
Кэрок хмурится.
— Мы должны продолжать двигаться, если хотим добраться до нашего лагеря до наступления ночи.
Невада, прищурившись, смотрит на него.
— Чарли плохо себя чувствует. Мы можем передохнуть хотя бы десять минут.
Чарли. По крайней мере, теперь я могу перестать называть ее Динь-Динь. Мы все останавливаемся в знак солидарности, всем нам нужен перерыв. Во рту у меня так пересохло, что я пытаюсь собрать слюну и смотрю туда, где Кэрок отходит с двумя другими пришельцами.
— Пожалуйста, — говорю я хриплым голосом. — Ты не знаешь, где можно найти немного воды?
Кэрок снова улыбается нам, и я не могу объяснить почему, но в этой улыбке я вижу свою смерть. Он качает головой, и я хмуро смотрю на него.
Мы стоим на небольшой поляне, окруженной деревьями. Наверняка где-то должно быть озеро или река, или даже гребаный пруд, верно?
Я оглядываюсь вокруг, планируя свой маршрут выхода с поляны, поэтому я первая замечаю появление воинов.
ТЕРЕКС
Нам удалось отследить вуальди в районе, расположенном сразу за пределами нашей территории. Судя по вони, которую они оставили после себя, они снова пересекли наши владения. Они становятся все смелее.
Я слышу голоса на языке, которого раньше не слышал. К счастью, когда нашу планету столетия назад открыли пришельцы, они принесли с собой чипы-переводчик, которые вставлялись глубоко в слуховой канал. Эти чипы позволяют всем видам на Агроне понимать друг друга.
Мы все замираем, ошеломленные звуками голоса.
Самка.
Другая отвечает, ее голос мелодичен и мягок, и что-то внутри меня сжимается. Я должен узнать, кто обладательница этого голоса.
Я смотрю на Дераза и Асроза, и они кивают, двигаясь, чтобы окружить вуальди. Я не понимаю, как они нашли этих самок и почему самки не кричат и не плачут при мысли о том, что их заберут вуальди.
Я подхожу ближе и смотрю сквозь деревья, стараясь не попадаться на глаза. Там больше двух самок; на первый взгляд я насчитал восемь. Одна из них сильно истекает кровью и окружена тремя самками. Я одобрительно киваю. Мы должны обеспечить, чтобы они держались вместе, чтобы их не убили вуальди, когда мы нападем.
— Пожалуйста, — говорит самка, и весь остальной мир исчезает, когда я смотрю на нее. Это был голос, который я слышал ранее. — Ты не знаешь, где можно найти немного воды?
Я почти фыркаю, когда один из вуальди улыбается ей и качает головой. Вуальди плевать, если их добыча умирает от жажды.
Самка не выглядит довольной таким ответом и, прищурившись, смотрит на него, оглядываясь по сторонам, как будто раздумывает о том, чтобы самой отправиться на поиски воды.
Она маленькая и фигуристая, ее кожа бледная, хотя щеки раскраснелись. Я осматриваю ее тело, хмурясь. Она прижимает к себе руку, как будто ей больно, и, как и другие самки, вся в синяках.
У нее светлые волосы, спадающие на спину до талии, сбившиеся и спутанные. Я ловлю себя на том, что жалею, что не могу расчесать эти великолепные волосы, пока она отдыхает у моего огня, и мой взгляд сразу же скользит к ее шикарной заднице и полной груди.