Читать интересную книгу Особое задание - Юрий Колесников

Студенцов замолчал. Достав из коробки длинную папиросу, постучал мундштуком о крышку и, поглядывая на карту, висевшую на стене, добавил:

— Нам приказано уточнить наличие резервов по ту сторону Дуная и Прута... И выполнить задание в данный момент, Женя, можно, только переправив на ту сторону разведчиков...

У Евгения учащенно забилось сердце. Он уже представил себя разведчиком.

— Речь, однако, идет не об обычной разведке... — словно угадывая его мысли, продолжал Студенцов. — Нужны надежные парни, которые бы знали местность, язык, обычаи и могли бы проникнуть далеко в глубь страны. Кого ты можешь рекомендовать из местных ребят?

Алексеев сказал, что это задание может выполнить он сам.

— Знаю, Женя, — ответил Студенцов. — Но тебе, возможно, придется поручить другое дело. Ты знаешь кое-каких людей там, может случиться, что надо будет установить с ними связь. Ведь настоящие патриоты-румыны на нашей стороне... Так как же?

— Что ж, ребят найду, Михаил Игнатьевич. Есть хорошие, смелые...

В тот же день Евгений отправился к Каракулакову, своему хорошему приятелю, с которым несколько лет тому назад учился в местном лицее «Его величества короля Карла второго». Теперь Каракулаков работал в горкомхозе счетоводом. Парень он был уравновешенный, много читал, а в свободное время увлекался футболом. Фашистов Каракулаков ненавидел, это Алексеев знал. Еще год назад, когда советские войска только подходили к городу, они вдвоем подняли красное знамя на пожарной каланче. По ним стреляли, пулеметная очередь скосила флагшток, и полотнище упало. Парни уцелели чудом. Но как только последние жандармы покинули город, они раздобыли новое полотнище и снова водрузили флаг. Позднее Валентина Каракулакова и Евгения Алексеева одними из первых приняли в комсомол.

Вот почему Алексеев без раздумий направился к Каракулакову. Узнав, в чем дело, Валентин сразу согласился. Вместе они зашли к Иону Патрашку — тоже комсомольцу, но моложе года на два. Этот приземистый парень с пушистыми, черными как смоль бровями, по-девичьи стеснительный, тоже дал согласие.

В тот же день Евгений Алексеев подыскал еще несколько ребят. Все они с нетерпением ждали, когда военкомат призовет их в армию, и теперь охотно согласились пойти на выполнение задания.

Поздно ночью в штабе корпуса Студенцов беседовал с будущими разведчиками. Самым энергичным оказался Будашицкий — один из лучших игроков команды «Ялпуг». Это был высокий широкоплечий блондин с крупным мясистым носом. Работал он судебным исполнителем.

— Румынский язык мы все знаем. Он для нас как родной. Немецкий тоже... — встряхивая пышной золотистой шевелюрой, говорил Будашицкий. — У меня и гимназическая форма сохранилась. Есть даже старое удостоверение Бухарестского лицея «Лазэр»... Тоже может пригодиться! А уж местность как свой карман знаю...

— Не беспокойтесь, товарищ капитан... Задание мы выполним! — поддержал Цолев, слывший одним из лучших гимнастов в городе.

Студенцов подчеркнул, что знание языка, обычаев и местности — это, конечно, важный фактор, но нужна еще и трезвая голова, смелость и, разумеется, преданность делу.

Будашицкий кивнул головой, дескать, этого им не занимать.

Было организовано несколько пар. Обстановка к тому времени уже достаточно накалилась: на северо-западе немецко-фашистские войска рвались вперед. Каждый день радио приносило тревожные вести: немцы уже шагали по Прибалтике, Украине, Белоруссии.

Подготовка разведчиков заняла немного времени. Гораздо сложней было подобрать место для переправы. В течение двух дней Евгений вместе с пограничниками и армейскими разведчиками под вражеским огнем изучал местность: исследовали подходы к реке Прут и особенно противоположный берег.

Наконец место нашли. Первыми на задание шли комсомольцы Валентин Каракулаков и Ион Патрашку. Переправить их удалось благополучно. Но уже на следующую ночь они вернулись. Оказалось, что в течение всего дня разведчики пролежали в камышах и дальше одного километра от реки не продвинулись. Всюду были войска. И то, что им удалось узнать, не представляло особого интереса. В ту же ночь была послана вторая группа. Переправа происходила уже в другом месте и тоже прошла благополучно. Разведчики сошли на вражеский берег незамеченными и сразу же скрылись в темноте. Но когда Алексеев и два бойца, переправлявшие ребят на лодке, вернулись на свой берег, на противоположной стороне, где-то недалеко от Прута, началась стрельба, в небе вспыхнули осветительные ракеты...

На следующий день бухарестское радио сообщило о поимке двух «диверсантов», пытавшихся проникнуть в глубь страны...

Наступил черед идти Будашицкому и Цолеву. Они уже знали о несчастье, постигшем товарищей, но ни тот, ни другой внешне не выдавали своего волнения. Переправить их должны были ночью. Но перед вечером Будашицкий пришел с забинтованным горлом, хотя жара стояла невыносимая.

— Утром поел мороженого. Наверное, схватил ангину, — просипел он и закашлялся.

Студенцов поморщился и, будто не придавая значения случившемуся, предложил Цолеву пойти на задание с другим парнем. Тот побледнел, замялся, но все же сказал, что хотел бы пойти только с Будашицким. Студенцову стало все ясно.

Раздосадованный Евгений, присутствовавший при этой сцене, не знал, что сказать, как объяснить начальнику поступок товарищей. Он готов был схватить обоих за шиворот и крикнуть им в лицо: «Струсили, не женки!..»

На задание вновь пошли Каракулаков и Патрашку. Они сами попросили снова послать их. Особую настойчивость проявлял порывистый Ион Патрашку. Он был уверен, что задание они выполнят. Разведчики должны были доехать до Бухареста, по пути наблюдать, в каких направлениях происходит передвижение войск, установить их род, количество тяжелого оружия и, главное, много ли немецких войск и есть ли итальянцы или венгры?

Два дня Каракулаков и Патрашку не давали о себе знать. Лишь на третьи сутки поздно ночью с противоположного берега подали условный световой сигнал. Туда тотчас же направился на надувной резиновой лодке Алексеев с двумя пограничниками. Вдруг в том месте раздались выстрелы, и снова все смолкло. Однако немного спустя условный сигнал блеснул несколько в стороне. Алексеев направил лодку туда. И снова поднялась стрельба. В небо взлетело несколько осветительных ракет. С советского берега открыли артиллерийский огонь, чтобы прикрыть переправу разведчиков.

Алексеев и пограничники причалили к тому месту, откуда подали последний сигнал. В воздухе вновь вспыхнул ослепительный шарик. Стало светло как днем. Евгений и пограничники залегли. Но что это? В стороне, почти у самой воды, кто-то, скорчившись, сидит на земле и раскачивается. Алексеев бросился туда. Это был Каракулаков. Он был ранен в живот. Пограничники тотчас же понесли его к лодке. Каракулаков успел сказать, что на обратном пути они наткнулись на дозорных. Патрашку ранило в обе ноги. Каракулаков пытался подтащить товарища к реке, но сам был ранен, еле дополз... Не договорив, он потерял сознание. Его уложили в лодку и отчалили. Весь участок фронта теперь гремел: трещали пулеметы, били минометы и пушки, лопались в воздухе осветительные ракеты, оглушительно грохотали взрывы. Вдруг лодка стала тонуть. На Каракулакова накинули два спасательных круга и, придерживая за руки, поплыли. Посреди реки ранило одного бойца, спасти его не удалось: он сразу скрылся под водой. На поверхности реки то и дело вздымались фонтанчики от пуль. Но навстречу им от родного берега уже шла лодка...

Каракулакова доставили в санитарную часть. Попытки спасти его ни к чему не привели. Не приходя в себя, Валентин Каракулаков скончался.

В кармане его гимназических брюк был обнаружен железнодорожный билет от Галаца до Бухареста, где оба разведчика, очевидно, были в течение целого дня. Об этом свидетельствовали найденные у него бухарестские трамвайные билеты компании «СТБ», счет какой-то молочной на бульваре короля Фердинанда и проездной билет в обратную сторону. Нашли и свежие газеты «Универсул» и «Ултима орэ». Разведчики выполнили задание, но сообщить результаты разведки им не пришлось.

Итак, снова неудача.

А в полдень бухарестское радио уже передавало в «специальном выпуске» сообщение Верховного командования сухопутных войск об уничтожении «большой группы большевистских диверсантов, пытавшихся проникнуть в глубь страны». В сообщении также говорилось, что «пойманный большевистский диверсант был ранен в обе ноги и в правое плечо стрелками доблестных войск фюрера и храбрыми солдатами одного из подразделений нашего горно-егерского полка. В ближайшие дни красный диверсант, принадлежащий к одной из коммунистических партий под названием «Комсомол», предстанет перед Куртя марциалэ[4]. Принадлежность к партии «Комсомол» подтверждается фанатизмом большевика, упорно не отвечающего на вопросы. Поэтому ни имя, ни фамилия диверсанта пока не могут быть названы...