Я считаю, что самым ценным свойством психоделиков является их способность обеспечивать человеку доступ к внутренней вселенной.
С самых первых дней своего пребывания на Земле Человек искал, находил и использовал определенные растения, которые изменяли его обычное взаимодействие с миром и способ общения с богами и самим собой. В течение многих тысяч лет в каждой известной культуре присутствовал некий процент населения — обычно шаманы, знахари, жрецы, — который использовал то или иное растение, чтобы достигнуть измененного состояния сознания. Они использовали подобное состояние, чтобы заострять свои провидческие способности и черпать исцеляющие энергии, обнаруживаемые в мире духов. Лидеры племен (в более поздних цивилизациях — царствующие семейства), видимо, использовали психотропные растения для усиления своей интуиции и мудрости в качестве правителей или, возможно, для того, чтобы просто призвать мощные разрушительные силы на помощь в грядущих сражениях.
Человек отыскал множество растений для удовлетворения своих особенных потребностей. Ненужная боль всегда сопутствовала человечеству. Чтобы снять боль, в наши дни люди употребляют героин (или «фенталин», или «демерол»[4]), а в прежние века роль болеутоляющего средства в Старом Свете играл опиум, а в Новом — дурман; в Европе и Северной Африке с этой целью употребляли мандрагору, а также белену и белладонну, если называть лишь некоторые из болеутоляющих растений. Бесчисленное множество людей использовало этот способ борьбы с болью (физической и психической), который сопровождался бегством в мир грез. Несмотря на большое количество поклонников именно такого способа освобождения от боли, очевидно, находилось мало людей, злоупотреблявших болеутоляющими растениями. В процессе исторического развития каждая культура вовлекает эти растения в свою повседневную жизнь и получает больше выгоды, чем вреда от них. Мы, в нашем собственном обществе, научились ослаблять физическую боль и изнурительное беспокойство при помощи лекарств, созданных на основе алкалоидов данных растений.
Потребность изыскивать источники дополнительной энергии также всегда жила в нас. С этой целью мы с вами потребляем кофеин и кокаин, и точно так же в течение многих столетий естественными источниками дополнительной энергии были мате и листы коки, произраставшей в Новом Свете; сюда же относится кат — растение, встречающееся в Малой Азии, кола из Северной Африки, кава-кава и орех бетель из Восточной Азии, и хвойник (эфедра), который можно найти в любой части мира. Снова и снова разные люди — крестьянин, склонившийся под тяжестью связки дров и часами устало бредущий по горной тропинке; врач, работающий в чрезвычайных обстоятельствах и не спавший два дня подряд; солдат под обстрелом на фронте, лишенный отдыха, — искали жизненного импульса и стимулирующего средства. И, как всегда, находились такие, кто злоупотреблял этим поиском.
Кроме того, у человека есть потребность познавать мир, лежащий за пределами наших чувств и нашего понимания; эту потребность человек тоже ощущал с самого начала. Но в этом случае наше неавтохтонное североамериканское общество не одобрило растений и химических веществ, раскрывающих наше видение и чувственные навыки. На протяжении многих сотен лет для проникновения в человеческое подсознание остальные цивилизации использовали кактус пейот, содержащие псилоцибин грибы, айяхуаску, кохобу и яхе,[5] произрастающие в Новом Свете, гармалу, марихуану и сому, встречающиеся в Старом Свете, африканскую ибогу.[6] Но наша современная медицина, в целом, никогда не признавала эти инструменты подходящими для познания или для терапии, и они так и остались в большинстве своем неприемлемыми. При установлении баланса сил между теми, кто лечит нас, и теми, кто нами управляет, обе стороны договорились считать преступлением владение этими замечательными растениями и их использование. То же самое относится к любым химическим соединениям, полученным в результате изучения этих растений, даже при том, что они могли оказаться более безопасными и последовательными.
Мы являемся великой нацией с одним из самых высоких уровней жизни, когда-либо известных в истории. Мы гордимся своей выдающейся Конституцией, которая защищает нас от тирании, разъединившей малые народы. Мы богаты наследством, доставшимся нам от английского законодательства, которое предполагает нашу невиновность и гарантирует неприкосновенность личной жизни. Одна из главных опор нашей страны состоит в ее традиционном уважении к индивидууму. Каждый из нас свободен — или так мы всегда полагали — следовать любым выбранным религиозным или духовным путям; свободен познавать, исследовать, собирать информацию и неотступно искать истину везде и любым способом, пока он несет полную ответственность за свои действия и за их последствия для других.
Как же так получилось, что лидеры нашего общества пошли на то, что пытаются устранить эти очень важные средства познания мира и самопознания, которые использовались, уважались и чтились на протяжении тысяч лет в любой человеческой культуре, о которой сохранились письменные источники? Почему, например, пейотль, служивший в течение столетий средством, помогавшим человеку настроить свою душу на переживание Бога, ныне включен нашим правительством в Список I наряду с кокаином, героином и РСР?[7] Является ли этот вид узаконенного осуждения результатом невежества, или давлением организованной религии, или растущего упорного желания подчинить население? Частично ответить на этот вопрос может усиливающаяся в нашей культуре тенденция к патернализму и провинциализму.
Патернализм — это система отношений, при которой власти обеспечивают наши потребности, а в обмен мы позволяем им диктовать нам модели поведения, как публичного, так и частного. Провинциализм отражает узость перспективы, социальное объединение путем принятия единственного кодекса этики, ограничения интересов и форм опыта теми, которые уже установились как традиционные.
Однако предубеждение против использования расширяющих сознание наркотиков во многом происходит из расовой нетерпимости и концентрации политической власти. В конце прошлого столетия, когда было завершено строительство Трансконтинентальной железной дороги и китайские чернорабочие оказались не нужны, они все чаще и чаще изображались в виде нецивилизованных людей; они превратились в желтокожих, косоглазых опасных пришельцев, не вылезающих из опиумокурилен.
В различных публикациях XIX века пейот описывался как причина убийств, погромов и безумия среди невежественных американских индейцев. От Бюро по делам индейцев требовалось положить конец употреблению пейота (который постоянно тогда путали с мескалем и мескалиновым бобом). Внимание, которое уделялось в то время проблеме пейота, иллюстрирует цитата из письма преподобного Б. В. Гасавея, написанного им в 1903 году и адресованного в Бюро по делам индейцев: «…Воскресенье — основной день для нашей проповеднической миссии, и если индейцы уже пьяны от мескаля (пейот), им невозможно проповедовать Евангелие».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});