за ней прятались три одинаковые двери. В голове засел только один вопрос: как такая красота могла оказаться в этом захолустье? Увы, ответа я не получила. У меня в этом доме были дела много важнее, нежели история одной роскошной лестницы.
Меня провели до второй двери, она находилась по центру, прямо под лестницей, и предложили войти. Стучать не стала, так как хозяйка все равно меня дожидалась. В первое мгновение я даже не нашла взглядом женщину – такой резкий алкогольный запах стоял в помещении. Мне глаза резало от паров дешевого виски. Пришлось через силу пробраться к окну, тому самому, в котором я увидела тусклый свет с улицы, и распахнуть ставни настежь. В какой-то момент мне показалось, что окно просто выпадет, если его открыть, но в следующую секунду я вдохнула поглубже, прослезилась и решила, что даже без окна эта комната ничего не потеряет, а дышать станет в несколько раз легче.
– Оу! Какой резкий запах свежего воздуха. Так и отравиться можно, милая, – недовольно пробурчала хозяйка откуда-то сбоку.
Немного осмотревшись, я поняла, что детектив должна была скрываться где-то в районе рабочего стола. Через несколько секунд интенсивного проветривания из-за кипы бумаг, коих было великое множество по всему кабинету, высунулась черная макушка. Следом за ней появились две тонкие брови разного размера и чудесной чистоты медовые глаза. В них хоть сейчас можно было обмакнуть яблоко и попробовать на языке терпко-сладкий вкус. Это было последнее, чем я восхищалась в тот день. Дальше появились синие мешки под резко утерявшими свою уникальность глазами, потрескавшиеся губы, которые часто жевали, и яркий отпечаток этикетки от бутылки на щеке. Теперь на лице женщины крупными печатными буквами было написано: «ТроллеГон. Живая вода для настоящих ценителей».
Неужели я ошиблась и в комнате стоял дух самогона, а не виски? Когда я подошла к столу и заглянула за неровные стопки папок и листов, то обнаружила две пустые бутылки дешевого виски и допитый до капли Троллегон.
– Да как вы живы после такой дозы?! – Я шокированно уставилась на ненормальную женщину. Затея с детективом в роли куратора уже не казалась мне столь хорошей. Скорее, я начала осознавать, что это предприятие, несомненно, закончится провалом.
– Да я никак не могу напиться. Куда уж тут умереть. Пьешь залпом бутылку, на десять минут отключаешься от мира, а потом хоть бы в одном глазу, – сокрушенно пояснила детектив, с грустью посматривая на пустые бутылки.
– Алкоголь – это плохо, – сама не знаю, зачем я это сказала.
– Очень плохо, но к плохому всегда тянет.
На этом брюнетка резко положила ладони на стол, чуть не опрокинув своим движением высокие башни бумаг, оттолкнулась от опоры и встала.
– Валерия Линсбрук, детектив.
Мне протянули руку, и я, немного сомневаясь, пожала ее.
– Яна Карли. Кадет военного отделения академии Ардана.
Мы обе улыбнулись, пытаясь разглядеть в мимике и жестах что-то, что дало бы нам больше информации друг о друге. Одежда тоже шла в учет. Валерия была в длинном консервативном платье из черной фланели, которое застегивалось на пуговицы спереди, а белая вышивка украшала его широкие манжеты и воротник-стоечку. Туалет женщины желал лучшего, но, учитывая ее скромное существование, вид был вполне приличный.
– Зачем пожаловали ко мне, Яна?
Она сразу ушла от официального обращения, будто не видела в нем смысла. Это слегка задело меня, ибо я была довольно высокого происхождения и имела образование. Некультурно переходить к панибратству при первом же знакомстве с потенциальным клиентом.
– Видите ли, госпожа Линсбрук…
– Так вот отчего тебя перекосило, – усмехнулась женщина. – Вас оскорбило мое обращение? Ну извините, принцесса, что не выказываю должного уважения тем, кто шастает в течение нескольких часов под моими окнами, оскверняя могилы, а потом заявляется в ночи в мой дом. Это, по-вашему, соответствует приличиям, кадет Карли?
Уела. Ничего не скажешь. Наверняка эта язвительная особа видела все мои кульбиты на пару с бурбоном и последующие попытки разведать, кто же живет в этом ужасном месте.
– Хорошо, мы квиты, – через силу произнесла я.
– Даже близко нет, милая, – фыркнула эта наглая женщина и снова села за свой стол. – Ричард! Приберись-ка здесь! Гордости нашего королевства некуда сесть.
Это было чистой воды издевательство, но я пропустила и его мимо ушей, сжав губы посильнее, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего.
– Я решил принести вам чаю, госпожа.
В дверях появился скелет с подносом, и перед ним встала дилемма: куда бы водрузить всю эту конструкцию из чашек, блюдец, заварника, сахарницы и кувшинчика со сливками?
– О Пресветлый! – Возвела очи к небу Валерия и одним слитным движением просто скинула со стола все бумаги. – Надеюсь, ты не против закончить некрологи за меня, Ричард? – проворковала эта лиса, уверенная, что дворецкий не сможет отказать.
– Всенепременно, госпожа, – ответил скелет и поставил поднос на освобожденный от «лишнего» стол.
Нежить полностью сервировала нам небольшой и очень ранний завтрак, после чего осторожно передала мне чашку с чаем. Я поблагодарила дворецкого, хоть и чувствовала себя в его присутствии неловко. Когда на язык вместе с чаем попало что-то твердое, стало еще более неловко. Это оказался безымянный палец Ричарда.
– Как же это?! – в ужасе завопил дворецкий, разглядывая фаланги своего пальца между моих зубов.
Я, конечно, быстро сплюнула инородную вещь, но никак не ожидала, что ею окажется палец нежити. Меня замутило. Падалью я еще никогда не питалась, к тому же человеческой.
– Пресветлый, помоги! Валерия! На моем драгоценном пальце отметины от зубов! Это какая-то гарпия, а не девушка. Она разберет меня на черно-магические сувениры! – устроил истерику скелет, лелея в костлявой ладони пожеванные мной фаланги.
– Успокойся, Ричард. Ты ходячая развалюха. Все время что-то теряешь. То кисть в суп уронишь в процессе помешивания, то ребра по коридору валяются. Забыл, как оставил свою челюсть на столе, и моя пожилая клиентка пыталась украсть ее, чтобы использовать вместо своей? Вот у той был умысел. Пришлось к медикам вести и выковыривать. Как вообще умудрилась ее вставить?
– Не напоминайте, госпожа. До сих пор зубы сводит, как думаю об этом. – Ричард вздрогнул, загремев костями. – Прошу прощения за неуклюжесть и невнимательность, кадет Карли.