пленников на вашу планету без памяти о случившемся.
— Я не могу вернуться назад. Не сейчас, когда, наконец-то, продвинулась в поисках сестры.
— Я посмотрю, что смогу выяснить до этого, — пообещал он.
— О, спасибо вам большое… эээ, простите. Я не знаю вашего имени.
— Меня зовут Кварет, — пришелец выглядел довольным тем, что она спросила.
— Я Мэрайя, — улыбнулась она, полная энтузиазма от того, что, наконец-то, появилась надежда после этого долгого ужасного года. — А вы типа шпион под прикрытием? Расследуете дела плохих парней?
Что-то, что могло быть румянцем, тронуло его белые щеки.
— Наверное, можно и так сказать.
— Но почему? Зачем вы это делаете?
— Я встретил другую человеческую женщину во время моего последнего путешествия на эту планету, и она относилась ко мне с уважением, которого никогда не испытывал от своего собственного народа. Она заставила меня понять, что я должен попытаться положить конец тому, что всегда знал, что это неправильно, но у меня никогда не хватало смелости предотвратить это.
— Это замечательно. Думаю она — удивительная женщина. Она смогла вернуться домой? — спросила Мэрайя с нетерпением.
— Нет. Она спарилась с…
Резкий гул прервал его, и Кварет тут же начал отступать к двери.
— Это звонок на собрание. Я не могу его пропустить. Оставайтесь здесь и не пытайтесь покинуть комнату. Я вернусь, как только смогу.
С удивительной быстротой он повернулся и исчез. Мгновение спустя она услышала, как закрывается дверная панель. Внезапный прилив облегчения и надежды захлестнул Мэрайю, колени задрожали, когда она осталась одна. Она еще раз сползла по стене, зарылась головой в колени и разрыдалась.
Глава 3
Кестов Ток'ларен, капитан торгового корабля Конфедерации планет «Странник», выругался про себя, покидая мостик. Его небольшая команда обычно достаточно компетентна, несмотря на разношерстное происхождение, но на этот раз она действительно облажалась. Они должны были перевозить груз редких пристидианских саженцев — идеальный груз, легкий, неприхотливый и чрезвычайно прибыльный. Но почему-то Малдост, его молодой помощник, вместо этого взял слонга на борт. Слонга не считалась ни легкой, ни неприхотливой в обслуживании и хотя могла быть очень ценной, ее запрещалось перевозить за пределы родной системы, путь до которой теперь займет целых два дня. Кестов направился в свою каюту, сердито махая хвостом, он решил попытаться найти место, где они смогут выгодно продать слонга, пока к ним не подошел какой-нибудь любопытный патрульный корабль Конфедерации планет.
К тому времени, как он добрался до своей каюты, его обычно хорошее настроение почти вернулось. Капитан сам выбрал этот путь. В отличие от брата, он всегда шел по краю, и это не первая его рискованная сделка. Мысль о брате вызвала привычную боль. Прошло уже более пяти лет, а он так и не нашел никаких следов Братана. Кестов проводил время на Страшимане, наводя справки, вместо того чтобы следить за торговлей. Теперь на его плечах лежала слонга, а он все еще не знал, где ему искать брата дальше.
— Будь ты проклят, Братан. Почему ты ушел? Ты же знал, что я не хотел этого, — пробормотал он.
Отодвинув болезненные воспоминания в сторону, он сел за свой стол и достал карту окружающих систем. С тех пор как чума, известная как Красная Смерть, пронеслась по галактике и опустошила столько планет, многие записи в корабельном компьютере устарели, но было две близлежащие системы, где он мог бы совершить обмен. Первая крупнее, но и вероятность того, что она будет регулироваться, выше. Во второй была только одна пригодная для жизни планета — Тревелор, но она должна находиться за пределами обычных границ патруля. Численность патруля также уменьшилась в результате чумы, и он сосредоточился на центральных областях системы, полагаясь на волонтерские корабли, расположенные дальше. Кестов склонился над планшетом, пролистывая межсетевые доски объявлений, чтобы просмотреть последнюю информацию о Тревелоре.
На полпути поиска его сердцебиение участилось. В нескольких записях упоминалось, что Тревелор стал пристанищем для множества видов из-за приятного климата и того факта, что он был относительно нетронут Красной Смертью. В одной из записей даже упоминалась возможная колония цире.
Кестов был цире, одной из рас, наиболее пострадавших от Красной Смерти. Чума оказалась особенно жестока к ним. Она забрала всех женщин и надежду на будущее. Насколько ему известно, больше не существовало ни одной женщины цире. Хвост недовольно вильнул. Он и его брат были последним поколением, родившимся до чумы, и отец забрал их из Киресии вскоре после смерти матери. После ее смерти отец уже никогда не был прежним, но прожил достаточно долго, чтобы убедиться, что оба мальчика готовы взять на себя управление «Странником» и содержать себя самостоятельно. Конечно, их отец предполагал, что они будут делать это вместе. Первые десять лет после его смерти они так и делали, но пять лет назад между ними произошла горькая ссора, и когда Ток'ларен проснулся на следующее утро, брата уже не было. Если бы только он мог вернуться в прошлое и забрать свои слова назад.
Кестов покачал головой. Не было смысла зацикливаться на том, чего не мог изменить. Все, что он мог сделать, — это продолжать поиски брата, и в данном случае, к счастью, похоже, что поиски и бизнес совпали. Они направлялись в Тревелор.
— Капитан! — Малдост ворвался в каюту с взволнованным выражением лица.
— Что на этот раз?
— Слонга рожает!
— Что, черт возьми, значит «рожает»? Сначала ты сказал мне, что выменял слонга вместо саженцев, которые должен был получить, а теперь ты говоришь мне, что это существо — самка?
Гнев в голосе капитана, наконец-то, прорвался сквозь волнение молодого члена экипажа, и тот склонил голову, извиняюще опустив уши. Малдост был афбером, еще одной расой, потерявшей большинство женщин из-за чумы, хотя и не в такой степени, как цире. Возможно, именно поэтому Малдост не понимал того ужасного поступка, который совершил. Теперь самка была разлучена со своей парой и собиралась завести потомство без какой-либо помощи в чуждом ей окружении.
— Я не знал, что она самка, — запротестовал Малдост. — Только то, что слонга была заперта в слишком маленькой клетке. И что стоила много кредитов, — поспешно добавил он.
Кестов вздохнул и потер голову: под ламеллой, гребнем на коже головы, обозначавшим его возраст и статус воина, уже зарождалась головная боль.
— С ней все нормально? — Не то чтобы у кого-то из них был опыт общения с роженицами любой расы.
— Ну, она издает какой-то хрюкающий звук.
— Хорошо. Давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы облегчить эти роды. Ты вызвал Вовиана?
Малдост нахмурился, показав клыки.