показал пропуск охране и прошел через рамку металлодетектора. Дойдя до своего кабинета, он проверил и снял пластилиновую печать с дверей и открыл дверь в комнату.
В рабочих кабинетах Центра все было устроено примерно одинаково. Большое окно во всю стену, два стола впритык один к другому с рабочими компьютерами, третий стол отдельно, с компьютером, подключенным к Интернету, тумбочка с электрическим чайником, чашками, банками с кофе и сахаром, упаковкой чая, пачкой печенья. Каждый приносил перекус для себя и для «того парня». Большой жестяной шкаф был наполнен папками печатных подборок по странам и темам, а также различными языковыми словарями. И обязательно в каждом кабинете стоял тяжеленный двухдверный сейф с пластилиновыми печатями, где хранились важные документы. А самым главным «секретным оружием» была механическая пишущая машинка. В соседнем кабинете Юрий видел даже символ прошлой эпохи – довоенный «Ундервуд», машинку американского производства тридцатых годов прошлого века.
Оказавшись в пространстве собственного кабинета, Краснов первым делом включил чайник, а тот почти сразу отозвался дружелюбным урчанием. Юрий проверил количество воды в нем, вышел из кабинета, достал из кармана висящий на длинной цепочке ключ и, по многолетней привычке, запер дверь. Здесь, в Центре, было принято всегда закрывать дверь на замок, даже если сотрудник выходил из своего рабочего кабинета буквально на несколько минут.
На лестничной площадке уже собрались курильщики этажа. Юрий не курил, но почти каждое утро, если позволяли дела, первым делом приходил сюда, чтобы послушать местные житейские новости, обсудить бытовые вопросы или просто поздороваться с коллегами. К его удивлению, этим утром среди собравшихся был Сергей Петрович Холмогоров. Заместитель начальника Управления «С» появлялся тут редко, но сегодня он оживленно беседовал с сотрудником аналитического отдела Русланом. Увидев Краснова, Холмогоров сосредоточился и обратился к подчиненному:
– Юрий Александрович, не забыл? Через два часа нас ждет у себя генерал Вершинин по вчерашнему вопросу.
Краснов, конечно, помнил о назначенном совещании у руководителя нелегальной разведки. Накануне, после оживленной дискуссии с Холмогоровым о судьбе нелегала Долли, Юрий не мог решить, остаться ли ему ночевать здесь, в кабинете, на раскладушке или отправиться домой. В конце концов, он выбрал второй вариант, о чем, не выспавшись, успел пожалеть еще в автобусе.
Вершинин пользовался заслуженным уважением у всех сотрудников СВР, включая самое высшее руководство. Иван Владимирович получил тяжелую контузию во время Афганской войны, частично потерял слух, поэтому вынужден был пользоваться миниатюрным слуховым аппаратом. Несмотря на то что он слыл человеком мягким и добрым, любое совещание у него считалось ответственным моментом для каждого подчиненного.
Юрий Краснов, сократив ритуал утреннего общения с коллегами до минимума, поспешил вернуться в свой кабинет. К десяти часам приносили телеграммы и шифровки, полученные предыдущей ночью. Возле двери кабинета его уже ожидала высокая темноволосая девушка с запечатанными конвертами в руках.
– Привет, Кариночка, – весело поздоровался Краснов, поспешно отпирая дверь и пропуская гостью впереди себя. – Ни дня без важных документов! Где мне нужно расписаться?
– Работа не должна стоять на месте, – чуть кокетничая, ответила Карина. Все в управлении знали, что Юрий холостяк. Он по праву считался завидным женихом, и Карина ему явно симпатизировала. Юрия в девушке привлекала ее сдержанность, граничащая с замкнутостью. Этим она напоминала Юрию его подопечную, работающую под псевдонимом Долли, о существовании которой Карина знать не должна.
– Тебе также привет от аналитиков вместе с очередным еженедельным обзором. – Карина подала ему конверты и журнал, в котором нужно было расписаться.
– Прием документов заверяю собственной подписью!
– Все непременно по правилам, в нашем деле по-другому нельзя, – серьезно произнесла девушка.
Юрий устроился за письменным столом и торопливо принялся вскрывать конверты.
– Я пошла? – выжидательно спросила девушка.
– Да-да, конечно… – ответил Краснов, уже пробегая глазами полученную аналитическую записку с визой руководителя. – Хотя… я вот… впрочем, ладно… об этом потом, – застенчиво промямлил Юрий.
– Как знаешь, – Карина разочарованно пожала плечами и вышла.
Первые строки аналитической записки заставили Краснова вчитываться в каждое предложение. Речь шла о появлении неизвестной болезни, вызванной новым вирусом, которую врачи назвали атипичной пневмонией. Вирус стремительно распространялся в Азиатском регионе, включая Гонконг. Юрий прочитал документ дважды и задумался. То, что болезнь имеет серьезную степень опасности для человека, было уже установлено, а если ее вирулентность окажется высокой, то возможна эпидемия не только в Азиатском регионе, но и в других частях мира. Пока было выявлено только несколько десятков случаев болезни, но, согласно записке, скорость распространения вируса оставалась непредсказуемой. Мысли о вирусе привели его к размышлениям о здоровье конкретной, небезразличной ему молодой женщины. Насколько уязвима Долли? Она же находится в эпицентре. Он думал о ней не как представитель Центра, а как мужчина, в чьей душе уже в который раз пробуждалась тревога о ее физическом благополучии. Несмотря на то что кураторы редко общались с подопечными, они всегда чувствовали себя немного в ответе за их судьбы. Разведка – это та редкая профессия, где люди, разделенные расстоянием, но объединенные одной идеей, относятся к соратникам как к членам одной семьи, одной тайной касты. Общность задач неизбежно порождает чувство ответственности друг за друга.
От размышлений отвлек телефонный звонок внутренней связи.
– Да, слушаю, – неожиданно осипшим голосом ответил Юрий.
– Ага, чувствую, уже прочитал аналитику, – догадался чуткий Сергей Холмогоров. – Не забудь взять остальные документы по нашему делу! Встречаемся через пять минут в приемной начальника.
Кабинеты начальников располагались на том же этаже. Места в них было побольше, но всего остального – сейфов для документов, шкафов для бумаг, пишущих машинок и прочих канцелярских принадлежностей – поменьше. Кабинет генерала Вершинина не был исключением. К рабочему столу начальника нелегальной разведки примыкал еще один стол, длинный, с рядами стульев для совещаний. В углу был установлен массивный сейф. Компьютеров было два – один для внутренней работы, а другой, на отдельном столике в углу, с выходом в Интернет.
Когда Холмогоров и Краснов вошли в кабинет, начальник вежливо встал.
– Здравствуйте, коллеги, проходите, присаживайтесь, – широким жестом Иван Владимирович пригласил подчиненных, а сам, оставив свое рабочее место, устроился напротив них, захватив с собой зеленоватую папку. «Личное дело Долли», – догадался Юрий Краснов.
– Кто из вас будет докладывать первым? – по-дружески спросил Вершинин.
– Можно я, товарищ генерал? – при этом Краснов вопросительно посмотрел на Холмогорова.
– Ну, давайте, – согласился начальник.
– Сотрудник особого резерва Долли находится в длительной командировке три с половиной года, – начал докладывать Юрий Александрович, – За это время она проявила себя как находчивый и инициативный сотрудник. В юности занималась плаванием, парашютным спортом, пулевой стрельбой, восточными единоборствами. В стране назначения сумела успешно легализоваться, получить образование и сейчас работает в редакции серьезного журнала. Среди ее