… Когда Уилар Бергон выехал из трактирных ворот на улицу, он перестал свистеть — и тотчас его тонкие губы приняли свое обычное положение: жестокой презрительной складки на гладко выбритом лице.
Оставив за спиной городские ворота, он вскоре свернул с тракта на боковую дорожку. Ни встречных, ни попутчиков не было — солнце уже садилось, а местного жителя даже в полдень трудно заманить на старое кладбище. Пропетляв, дорога привела Уилара к заросшей сорняками ограде. Отсюда уже был виден центральный холм с остатками некогда венчавшего его строения. Давным-давно на холме было капище, где поклонялись Хальзаане — не слишком дружелюбной богине, окруженной свитой, весьма охочей до человеческой крови. Наиболее известное — и очевидное для всех занятие богини заключалось в том, что каждый месяц она пожирала новую луну, как только та достигала своей полноты. Поначалу капище состояло всего лишь из алтаря и деревянного столба с изображением богини; впоследствии над алтарем появилась крыша, возникли стены, вокруг было возведено несколько мелких построек — и капище превратилось в большой храм.
Ныне от главного здания уцелела только одна стена. Хозяйственным постройкам повезло больше — но и они пребывали в крайне запущенном состоянии, ибо там, куда не добрались человеческие руки, нещадно поработало время.
Петляя, всадник приближался к холму. Во многих местах лошади попросту не могли пройти. Всюду высились огромные кучи мусора, земли и щебня. Некоторые могилы были раскопаны — уже не один год в городе ходили упорные слухи о неисчислимых сокровищах, схороненных язычниками на старом кладбище. Короткая усмешка искривила губы Уилара, когда картина полного разорения предстала перед ним. Ему вспомнилось предание, распространенное среди служителей Хальзааны. Ее жрецы полагали, что быть похороненным близ капища — великая честь, ибо настанет день, когда Хальзаана вступит на землю, и тогда могилы откроются, и покойники выйдут наружу, поклонятся ей, будут преображены и присоединены к ее свите. Отчасти предсказание сбылось — могилы были открыты… правда, без участия богини.
Добравшись наконец до вершины, Уилар отвел лошадей в одно из немногих более-менее сохранившихся строений, развязал седельные сумки и расчехлил посох. Лошади похрапывали и переступали с ноги на ногу — им решительно не нравилось это место. Захватив все необходимые принадлежности для предстоящей работы, Уилар направился к руинам.
Городская стража уже готовилась закрывать ворота. Хрольв, у которого среди караульных отыскался знакомец, остановился, чтобы перекинуться с ним словечком-другим. Никого из его спутников — кроме Эльги неожиданная задержка не обрадовала. Солнце уже скрывалось за лесом, и хотя ночь еще не вступила в свои права, дожидаться ее на старом кладбище не хотелось ни солдатам, ни монаху.
Но вот маленький отряд снова двинулся в путь.
Вслед полетела шуточка, брошенная кем-то из караульных, — куда на самом деле на ночь глядя четверо мужиков ведут одну бабу. Знакомец Хрольва выглянул из ворот и крикнул:
— Когда будете возвращаться?
— Через час, — ответил сержант. — Не закрывайте калитку.
… Эльге казалось, что с тех пор, как они покинули город, прошла минута-другая — и вот они уже перед оградой старого кладбища. Солдатам, которые вели ее, наоборот, представлялось, что путь едва ли не бесконечен — в то время как небо темнело поразительно быстро.
— Зря сюда на ночь глядя поперлись, — констатировал Дигл, пролезая через пролом в ограде. Остальные молча согласились с ним, но никто не предложил повернуть назад — стоило только представить, что завтра с ними сделает фогт, когда узнает, что его приказание не было выполнено, как все слухи, окружавшие старое кладбище, мигом переставали казаться такими уж зловещими.
На старом кладбище Эльга была впервые, но, даже несмотря на свое собственное безрадостное положение, не могла не почувствовать мрачную ауру этого места. Тем не менее воображаемые ужасы беспокоили Эльгу куда меньше, чем ее спутников. Солдаты крепко сжимали оружие в руках и постоянно оглядывались по сторонам. Монах старался держаться поближе к Хрольву и вполголоса бормотал молитву.
— Во! — неожиданно сказал Хрольв, показав рукой куда-то вперед. Аврелиан торопливо нарисовал в воздухе круг — символ солнца в той же мере, в какой солнце, в свою очередь, есть зримый символ Джордайса, Господина Добра и Властелина Света.
— Что?
— Вон та яма. И копать не надо. Забросаем землей.
Дигл, который нес лопату, одобрительно закивал. у Аврелиана, пожалуй, сильнее всех желавшего как можно скорее отсюда убраться, также не возникло возражений. О том, что «яма» вполне может быть разворошенной могилой какого-нибудь язычника, он старался не думать.
— Ну вот и… Стой!!! Держите! — вдруг заорал Хрольв.
Но Эльга была уже далеко. Ее даже не связали — от девчонки-заморыша, просидевшей неделю на голодном пайке, никто не ожидал подобной прыти. В тот момент, когда головы всех четырех повернулись туда, куда указывал жирный палец сержанта, Эльга бросилась бежать.
Чертыхаясь на чем свет стоит, солдаты ринулись в погоню. Эльга была вдвое, если не втрое легче каждого из них. Вдобавок стражникам мешало собственное вооружение. Тонел запнулся за корягу и кубарем влетел в овраг, который перед тем как раз собирался перепрыгнуть. Сержант принял влево, перекрывая беглянке путь назад, к ограде.
Хотя Эльга взяла хороший старт, шансов у нее не было никаких. Кровь стучала в висках, сердце бешено колотилось, во рту тут же появился привкус крови. Эльга задыхалась. Если бы не восемь дней голодовки, может быть, ей бы и удалось уйти, а так…
Но она не собиралась сдаваться. Чудом избежав рук Дигла, уже приготовившегося схватить ее, она резко повернулась и бросил ась в сторону. Не сумев вовремя остановиться, Дигл сделал еще несколько шагов и едва не свалился в кучу мусора. Аврелиан предпринял неуклюжую попытку перехватить Эльгу, когда она пробегала мимо, но не преуспел в этом. За спиной девушка слышала хриплое дыхание Хрольва и сильно сомневалась в том, что он окажется таким же разиней, как Дигл. Тут ей снова улыбнулась удача. Сержант споткнулся и потерял несколько драгоценных секунд. Но Эльга не видела этого. Уже не разбирая пути, она бежала дальше. Все ее существо в эти мгновения сжалось до одной-единственной мысли: уйти. Бежать. Спастись. Она уже не чувствовала под собой ног. Она знала, что если упадет, то больше не сможет подняться.
Нырнув в проход между двумя полуразрушенными домами, она вжалась в стену и попыталась дышать как можно тише. Через миг появился Хрольв. Не задерживаясь, он побежал дальше… но уже через десяток шагов, у конца дома, остановился. Глянув по сторонам, он, кажется, сообразил, что за несколько секунд беглянка не могла оторваться так сильно. Эльга сорвалась с места. Стоило ей выбраться из прохода, раздался крик кого-то из двух оставшихся стражников:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});