Читать интересную книгу Династия Рокфеллеров - Александр Фурсенко

Участники митинга призывали объявить бойкот всем, кто был замешан в тайном сговоре. Был выработан план объединения промышленников и владельцев нефтеперегонных заводов, согласно которому устанавливалась твердая цена на нефть и вводились ограничительные меры на ее производство. Кроме того, в качестве противовеса дискриминационной политике железных дорог было выдвинуто предложение о постройке новых конкурирующих линий. Особенно ревностно эту идею отстаивали представители штата Нью-Йорк, предложившие соединить один из пунктов Атлантического побережья с г. Буффало. Тут же началась подписка на акции этой дороги. Уже спустя несколько дней она составила 250 тыс. долларов. А еще через месяц городское управление Буффало высказалось в поддержку строительства дороги и выпустило с этой целью облигации на сумму миллион долларов. «Мы не можем переоценить значение этой победы, — писала местная газета „Гералд“. — Она пришла подобно солнцу, разорвавшему отвратительное скопище туч. Это — знамя нашего освобождения от монополий, а для всякого рода объединений и дискриминаций она звучит похоронным звоном».

Противники Рокфеллера с нарочитой торжественностью отмечали каждую победу над «спрутом», как тогда впервые окрестили «Стандард ойл». Бойкот принес определенные результаты. Промышленники, у которых компания раньше покупала нефть, теперь отказывались ее продавать. Поэтому Рокфеллер вынужден был останавливать предприятия либо переводить их на сокращенную программу. Кампания бойкота ударила и по железным дорогам. Но в отношении последних была проявлена сдержанность. Слишком большая сила и влияние находились в их руках. Поэтому организаторы бойкота предложили представителям железнодорожных компаний встретиться для переговоров. Встреча состоялась. Она проходила при закрытых дверях и завершилась отменой соглашения с «Сауз импрувмент К°». Вслед за тем губернатор штата официально запретил существование этой компании. Владельцы железных дорог обязались впредь взымать со всех равные тарифы, никому не делая скидок. Рокфеллер не был допущен к переговорам, ожидая в соседнем помещении. Когда стало известно, что судьба сделки предрешена, он встал и удалился. Говорят, вид у него был «расстроенный и побитый».

Первая попытка окончилась неудачей. Но успех, который одержали враги Рокфеллера, был пирровой победой. Прежде всего самый блок его противников отличался крайней непрочностью. Его участников разъедали противоречия. Основная масса — собственники мелких маломощных предприятий — были плохо организованы и постоянно ссорились между собой. Кроме того, они резко сталкивались с крупными фирмами, захватившими в свои руки руководство. Последние сами ничем по существу не отличались от Рокфеллера, преследуя аналогичные цели, и лишь волею судеб оказались в антимонополистическом лагере. Это была типичная ситуация, из которой крупный капитал неизменно выходил победителем. Она была типичной не только для нефтяной промышленности, но и для прочих отраслей, и не только для США, а в равной мере — для других стран.

Рокфеллер начал с того, что расколол ряды своих противников. «Разделяй и властвуй» стало его девизом. Наиболее опасным соперникам, тем, кто сыграл решающую роль в организации бойкота, Рокфеллер предложил союз. Самых энергичных и дерзких, Д. Арчболда, Г. Роджерса и Ч. Пратта, он привлек в руководящее ядро своей фирмы. Это был важный шаг. Дальнейшими успехами «Стандард ойл» оказалась во многом обязана активности этих деятелей. Если Рокфеллер предлагал кому-нибудь продать свое предприятие, он сам назначал цену. А в случае отказа — объявлял беспощадную войну и разорял. Однажды один из его конкурентов позволил себе усомниться в том, что с ним могут что-то поделать. «Я его не боюсь», — сказал он. На это его собеседник, такой же владелец керосинового завода, заметил: «Возможно, ты и не боишься потерять свою голову, но твое тело от этого пострадает». Сам Рокфеллер впоследствии изображал себя в роли благодетеля. «Стандард ойл, — заявлял он, — была ангелом-спасителем, спустившимся с небес. Она говорила: „Давайте ваш старый хлам. Мы берем на себя весь риск“». Но на самом деле все выглядело гораздо более прозаически.

Рокфеллер не принадлежал к чувствительным натурам и в делах руководствовался одним холодным расчетом. Когда в контору «Стандард ойл» пришла вдова его бывшего партнера с просьбой о помощи, ей показалось, что Джон Д. прослезился, выслушав рассказ о ее бедствиях. Он произносил трогательные слова и изображал само сочувствие. Но эта иллюзия быстро рассеялась, когда речь зашла об условиях сделки. Рокфеллер предложил лишь одну треть того, на что рассчитывала вдова. Он не заплатил ей ни цента больше и категорически отказался сохранить за ней пакет акций, принадлежавший ее покойному мужу. Так же бесцеремонно обошелся Рокфеллер и со своим первым наставником на деловом поприще. Когда И. Хьюит, у которого Джон начинал службу в качестве бухгалтера, попал в затруднительное положение, Рокфеллер предложил ему половину цены за предприятие, которое переключилось теперь на нефтяную торговлю. Причем эту сумму обещал заплатить не деньгами, а акциями «Стандард ойл».

«Я знаю способ делать деньги, о котором вы ничего не знаете», — заявил Джон своему бывшему патрону. Это были грабительские условия, но другого выхода не оставалось. Действительно, Рокфеллер знал «способ», и этот «способ» по-прежнему состоял в тесных связях с железными дорогами. Хотя соглашение о «Сауз импрувмент К°» было отменено, «Стандард ойл» продолжала пользоваться скидкой на перевозки нефти. Может показаться невероятным, но очередная тарифная льгота была предоставлена Рокфеллеру буквально на следующий день после «вето» губернатора Пенсильвании и публичного обещания железнодорожной администрации никогда никому не предоставлять льгот на перевозки нефти.

Перед тем как обратиться к Рокфеллеру, Хьюит попытался договориться с Вандербильдтом. Он надеялся получить для себя те же самые льготы, но потерпел неудачу. Это была цепь, разорвать которую оказалось не так-то легко. После всего Хьюиту ничего не оставалось, как сдаться на милость победителю. Ведь пригрозил Рокфеллер своему брату Фрэнку, связанному с конкурирующей фирмой: «Если вы не продадите нам своего имущества, оно будет обесценено, потому что мы получаем льготы от железных дорог». Всякому становилось ясно — это была вполне реальная угроза. И она представлялась тем более зловещей, что к середине 70-х годов общая конъюнктура складывалась крайне неблагоприятно. Разразился экономический кризис. Цены па керосин стремительно покатились вниз. В 1872 г. один галлон стоил 22 цента, и это была убыточная цена. Год спустя она упала до 13, а еще через год — до 11 центов. Падение цен вызвало массовые банкротства. Только наиболее сильные, такие как Рокфеллер, могли устоять против ударов кризиса. Они обладали резервами, а главное — себестоимость продукции на их предприятиях была ниже. Преимущества крупного производства, введение технических усовершенствований, требующих больших затрат, невозможных в условиях мелкого хозяйства, давали Рокфеллеру серьезный перевес над его конкурентами.

Казалось, сама судьба избрала Джона Рокфеллера в нефтяные короли. Он настойчиво добивался этой цели, умело применяясь к обстоятельствам. Разъединив своих противников, Рокфеллер с легкостью расправлялся с теми, кого намечал в качестве жертвы. Он начал с контроля над предприятиями по перегонке нефти, рассчитывая затем продиктовать свои условия и тем, кто занимался ее добычей. Ведь последние находились в прямой зависимости от нефтеперегонных заводов, сбывая им свою продукцию. Правда, в результате организованного нефтепромышленниками бойкота, Рокфеллер однажды оказался на грани катастрофы. Однако он сделал из этого надлежащие выводы. «Стандард ойл» обзавелась большим количеством нефтехранилищ, в которых на случай трудностей находился неприкосновенный запас сырья. Уроки первой неудачи научили Рокфеллера быть более осторожным. Чтобы усыпить бдительность своих противников и не возбуждать их недовольства, «Стандард ойл» держала в строгой тайне соглашения с другими фирмами. В тех случаях, когда последние переходили в ее полную собственность, они продолжали действовать формально независимо. А иногда, как это было с компаниями Арчболда и Роджерса, старались еще и поддерживать иллюзию, что борются против Рокфеллера. Даже после того как разнесся слух о том, что они продались «чудовищу», Арчболд и Роджерс выступали с официальными опровержениями. Их называли предателями и ренегатами, а они невинно улыбались и говорили, что здесь какое-то недоразумение.

Разными путями, шаг за шагом, Рокфеллер формировал вокруг себя блок сателлитов. Это был его резерв и его опора в борьбе за достижение нефтяной монополии. В 1870 г. в Соединенных Штатах имелось 250 предприятий, занятых переработкой нефти, в том числе несколько десятков в г. Кливленде. Вскоре все керосиновые заводы в Кливленде перешли к «Стандард ойл». В 1875 г. еще продолжало существовать несколько десятков независимых фирм в Нью-Йорке, Филадельфии, Питтсбурге и других местах. Но спустя три года их уже не стало, или, вернее, они подчинились Рокфеллеру. К этому времени «Стандард ойл» контролировала более 90 процентов всех капиталовложений в нефтеперегонной промышленности США. А установление контроля над переработкой позволило прибрать к своим рукам и добычу. План Рокфеллера полностью осуществлялся. Если в 1876 г. из 10 миллионов баррелей нефти, добываемой в Америке, «Стандард ойл» контролировала 80 процентов, то спустя десятилетие с небольшим из 46 миллионов баррелей в ее руках находилось 95 процентов.