Читать интересную книгу Сатир и Муза - Андрей Афантов

Первое ДТП стало видно у поворота на Реутов. К удаче въезжающих в Москву – на встречке. Замызганные обесцвеченные «Жигули», видимо, 1967 года выпуска. Водитель решил, что ему хватит одного ряда, чтобы развернуться через двойную сплошную. «Ага!» Грузовик, ползущий к Москве во втором ряду, встретил ВАЗ левым бортом и затолкал назад в его ряд. Минус ещё две машины, мирно ждавшие своей «зелёной стрелки». Пробка в обе стороны. Свободен только крайний правый ряд.

Звонарёв словно почувствовал, как город давится потоком машин, втискивающихся в Москву со всех сторон. Почувствовал, как ненависть к несчастным водителям объединяет все улицы, и старинные и современные, одинаково не рассчитанные на горожан.

«Буханка» всё ещё ползла впереди: перед постом ГАИ оттуда вывалилась пивная банка и тут же следом – пакет, явно с мусором. «Они тоже ненавидят этот город», подумал Звонарёв, объезжая пакет, пытаясь подавить в себе раздражение хамством попутчиков, дорогой и Москвой. «Интересно, что меня раздражает сильнее: московские пробки или свинство этих хачиков?» – Звонарёв задумался, но ответа на это вопрос так и не нашёл. Он вспомнил, почему Москвы боялась Светлана. Количество машин на дорогах просто шокировало её, хотя, на взгляд более опытного Алексея, в тот день, когда она посетила его в столице, движение было средним. Но последней каплей стал эпизод, когда на глазах у Светланы роскошный «Порше-кайен» воткнулся в задницу не менее роскошному «Лексусу», причём оба в этот момент совершали обгон по встречке.

Традиционной пробки на Кетчерской сегодня не было. Средняя скорость движения достигла семи километров в час. «Ой ли?» – Звонарёв услышал справа гневное «биби». Девушка на чёрном «Авео» пыталась перестроиться из правого ряда в левый.

Притормозила, ожидая, что её пропустят, при этом правый ряд встал. Звонарёв деликатно остановился. В ответ девушка заглохла между рядами. Кореянка.

«Ну что ты будешь делать?» Новогиреевская эстакада. Маршрутка, моргая правым «поворотником», перестроилась влево. В его ряд. Звонарёв, привычный к стилю езды водителей маршруток, угадал этот манёвр. На заднем сидении молоденькая девушка, блондинка, задумчиво уставилась ему прямо в лицо, не видя Алексея. Тот принял игру. Видел её в первый и в последний раз в жизни, поэтому бесцеремонно разглядывал девушку, любовался. Карнавальная безнаказанность. Красивая. Она не выдержала первая и, напустив на лицо маску холодного безразличия, отвела взгляд.

У Светланы поначалу случилась истерика, но на выходные она примчалась в столицу утешать любимого. Они вместе поплакали, Звонарёв успокоился, Света вернулась к ребёнку. Хотя она и заявила: «Милый, ведь это всего лишь деньги», оптимизма в её голосе Звонарёв не заметил. Похоже, он «слетел с пьедестала»: через пару месяцев стало заметно, что жена считает его таким же обормотом, как и масса их общих знакомых – неудачников.

Светофор на пересечении Зелёного проспекта и Второй Владимирской загорелся зелёным. Затонированное такси стало поперёк потока, желая развернуться из правого ряда. На остальных ему плевать. Всем пришлось пропустить свой зелёный… Звонарёв попытался пролезть на Электродную. «Пролез. И зря. Мёртво».

И в тот момент в его жизнь вошла Она. Олечка.

Звонарёв обнаружил, что думает о ней с пафосом, и тут же решил приземлить свое воображение. «Да не было у тебя с ней ничего. И не будет. Только сны.

У каждого семья, у тебя дочь. Не парься!» Однажды она появилась на одной из утренних планёрок, её представил Пред, и она засмущалась, часто-часто моргая длинными ресницами. Звонарёв стал бороться с ощущением, что где-то раньше уже её видел. Или даже был знаком?! И, когда Алексей вернулся на рабочее место, натренированная в детской художественной школе память на лица всё-таки сработала. Где и когда.

За пару недель до того дня сильный мороз обрушился на Москву, внезапно сделав залитый жидкой грязью город чистым и обезлюдевшим. Машин стало меньше, потому что многие не завелись, и Звонарёв запомнил тот день потому, что впервые в жизни ему удалось припарковаться прямо у входа в банк. Застигнутые жгучим морозом, снежинки не таяли, когда порывы ветра сметали их с крыш, и весело искрились на солнце. Словно дразнили своей мельтешащей игрой мрачные громады офисных зданий, закопчённых выхлопными газами по четвёртый этаж. Вечером Звонарёв мчался из подъезда к машине, боясь впустить в грудь обжигающий холод. Быстрее, быстрее, включить сразу на максимальную температуру и кондиционер, и обогрев сидений – и только потом задышать, кутаясь в дублёнку, шапку и рукавицы. Но даже в ночном тёмном небе сдуваемые снежинки продолжали искриться и заворожили Алексея. Магия. Он задержался дольше положенного, всё же захлебнулся от стужи – и только потом сел в машину. Зная, что на ходу «эмэлька» прогреется быстрее, скользнул в поток. Роскошный тёмнозелёный «Мерседес» поравнялся слева с Алексеем. И среди клубов белого пара, извергаемых на мороз трубами глушителей многочисленных автомобилей, он увидел на пассажирском сидении, чуть ли не в метре от себя, женщину с обнажёнными плечами. Ей было тепло. Она даже не повернула головы в его сторону, «мерс» продвинулся дальше, унося незнакомку с изящным профилем и пухлыми губками в «прекрасное далёко». Но воспоминание у Алексея сохранилось. Сила контраста: стужа в груди, пар отовсюду, игра снежинок и её голые плечи – всё покрытое белым светом фонарей и офисных окон.

«Девочка симпатичная, но коленки толстоваты», – заключил Звонарёв после представления на планёрке и выбросил её из головы.

Потом, сойдясь по работе, он напомнил ей этот эпизод, и они оба смеялись над его первыми впечатлениями о ней. «Мерс» был её знакомого, который по пути на вечеринку согласился показать ей окрестности будущей работы, изучить подъезды, «кирпичи» и потенциальные парковки. О знакомом Звонарёв деликатно расспрашивать не стал.

Впереди справа сквозь боковое стекло «Акцента» Звонарёв увидел, как точёная женская ручка эротично сжимает руль. Интригует! Пока поток неподвижен, полюбовался наманикюренными пальчиками. Продвинулись на метр – Лёша прижался к бамперу идущего впереди «Ниссана». «Фуу!» Хозяйка очаровательных ручек оказалась ужасна. Заплывшие щёки, выпяченная вперёд верхняя челюсть. «Ой!» Звонарёв отвернулся. «Чем же ещё заняться?» Посмотрел в заднее зеркальце. На передних сидениях – пара. Он – угрюмо вцепился в руль, на лице – отчаянное желание отвернуться от попутчицы. Та что-то выговаривала ему, глядя прямо перед собой. Что именно, догадаться, конечно, невозможно. Но вот она повернулась к мужу и принялась выковыривать из его уха, видимо, засохший крем от бритья. Примиряющий жест собственности. «Чем только люди в пробках не занимаются!» Взгляд Алексея упал на буковки номера впереди идущей машины: к***ов. «Хм».