Как-то за всем этим я упустила смысл слов Иссаи, и когда в комнату предварительно постучавшись вошли две девушки в серых простых платьях и странных чепчиках, я, признаюсь, удивилась. Цвет кожи волос и глаз девушек чем-то напоминал мой, но был несколько бледнее. Я так понимаю, по цвету кожи у них здесь расы определяются? Как у нас негроидная, монголоидная и так далее? И эти рода… Нужно все поподробнее узнать на ужине.
— Тиэ, пройдемте с нами в ванную, — уважительно склонилась одна из новоприбывших девушек.
— В ванную? С вами? — недоуменно нахмурилась я, — Зачем?
— Мы поможем вам привести себя в порядок, — также уважительно отозвалась вторая.
— Н-не надо, я сама справлюсь, — недоумение с каждой секундой росло все больше, — Я ведь уже и хожу нормально…
— Тиэ, не упрямьтесь. Вы слабы после травмы, — ласково, будто говоря с ребенком, произнесла Иссая, — Кроме того, разве вы помните, как все включается и для чего какой состав? — последнее девушка произнесла очень тихо, чтобы служанки не услышали.
На этом мне пришлось сдаться, ведь я и правда слабо представляла местные ванны.
Ванная комната, располагающая за одной из дверей меня удивила, так как до безобразия напомнила мне родной мир. По крайней мере, выглядело все очень похоже, за исключением того, что ванна представляла собой достаточно большой бассейн метра три в длину и два в ширину. Вода там набиралась посредством хитрого зажатия определенных рычажков. Тщательно запомнив все необходимые действия, я мысленно пообещала себя повторить все манипуляции самой.
А дальше для меня началась персональная пытка. Никогда не любила, когда ко мне прикасаются неизвестные и малознакомые мне люди. Возможно, это из-за того что во времена моего не самого счастливого детства подобные касания практически всегда причиняли мне боль: и душевную и физическую. Первая всегда наступала после того, как приходили незнакомые люди, которых с надеждой я желала назвать мамой и папой. Увы, но мне всегда не везло — выбирали не меня. Вполне возможно, что к этому приложили руку воспитательницы, расписывающие меня в самом дурном свете. Хотя до этого я додумалась намного позже, считая, что просто недостойна такого счастья, такой любви. Впрочем, ладно, не будем о плохом, ведь ситуация и так не самая радужная.
Мужественно вытерпев всю помывку и натирание каким-то приятно пахнущим маслом, я смогла облегченно выдохнуть.
Дальше меня нарядили в какое странное платье и накрутили волосы на подозрительную медную самонагревающуюся палочку, чем-то отдаленно напоминающую нашу обычную плойку. Вот только отчего она нагревалась? Магия? Не думаю. Какие-то неизвестные технологии? А вот это больше похоже на правду.
После всех этих мытарств меня поставили перед большим зеркалом, обнаруженном в спальне, дабы я смогла сполна насладиться результатом. Собственное отражение воспринималось как что-то чужое. Странно было смотреть на совершенно другое существо, с осознанием того что это теперь я.
Быстро проведя сравнительный анализ с другими видимыми мной девушками, я пришла к неутешительным для себя выводам. Во-первых, мои глаза были больше, да и сам разрез сильно отличался от местных. У этих девушек глаза были более круглыми, мои же вытянутые, миндалевидные. Видимо, Хассир был прав, и прежняя обладательница этого тела была не отсюда.
Вторым расстраивающим фактором стало мое тело — слишком худая, без изящных женских форм, к которым я так привыкла. И грудь — она была маленькой! Первый размер, не больше! А ведь в той жизни мои верхние девяносто были предметом такой гордости… Ладно, допустим это последствия моей болезни. Может наберу веса и прекрасные женские формы ко мне вернутся, и я перестану напоминать угловатого подростка? Кстати об этом, а сколько мне вообще в этом теле лет? Выгляжу достаточно юно, главное, чтобы не оказалась совсем уж ребенком.
А еще тут были в моде платья странного кроя. Юбка длинная, но обрезанная со всех сторон треугольниками, чем напоминала мне одеяние какой-нибудь ведьмы. Верх же представлял собой корсет, плотно затягивающийся сзади, с достаточно глубоким вырезом декольте. Я подобное на себя в жизни бы не надела!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как выяснилось позже, мое платье оказалось просто верхом скромности. В этом я убедилась, когда меня торжественно провели по запутанным каменным коридорам в обеденный зал. Там, представ под взглядами множества незнакомых мне мужчин и женщин я, признаюсь, растерялась. Почему то и в голову не пришло, что меня, сразу после болезни ничего при этом не помнящую позовут на общественное мероприятие.
Взглядом быстро обежала помещение. Ну что ж сказать, уютненько: высокие потолки, колонны по периметру, камин в дальнем углу комнаты и несколько кресел вокруг него, большие витражные стекла… Больше всего меня впечатлила огромная хрустальная люстра, свет которой отбрасывал причудливые блики по всему периметру обедни. Как раз таки у приглянувшихся мне окон расположился большой длинный стол из такого же темного дерева, на котором стояли разнообразные яства.
Все время пока я не спеша осматривала помещение, взгляды присутствующих были обращены ко мне, и никто ничего не говорил. Вообще. Тишина стояла такая, будто бы мы находились на кладбище. Сидящий во главе стола Хассир, облокотившись локтями на стол и положив подбородок на скрещенные между собой кисти рук, с непонятным предвкушением и ожиданием смотрел прямо на меня. Я что-то должна по местному этикету сказать или сделать?
Боже, за что мне все это?! Только-только отошла от своей недавней смерти, так тут очередной стресс! И ведь Хассир прекрасно знал, что я ничего не помню, так почему так поступил?! Ничего не понимаю!
Чувствуя, что пауза затягивается, я попыталась придать своему лицу как можно более нейтральное выражение, после чего присела в изящном реверансе, какие видела во многих исторических фильмах (надеюсь, именно так оно изящно и было, так как совсем не хочется думать, что я в очередной раз оплошала) и вежливо поздоровалась:
— Доброго вечера тиэ и тиэры. Приятного всем вам аппетита.
Кажется, мои слова удивили всех. По крайней мере, Хассир явно не ожидал от меня подобного красноречия. Думал, буду стоять, глупо хлопать ресницами и молчать? А вот не дождешься!
— Господа, позвольте представить вам тиэ Лиэру, — не спеша поднялся из-за стола этот возмутительный мужчина, — Да-да, ту самую, за жизнь которой переживал весь Лиловый двор.
В последнем я сильно сомневаюсь, но да ладно, и так понятно, что с каждой минутой все это начинает напоминать театр абсурда.
Пока меня торжественно усаживали на почетное место недалеко от самого Хассира, пока представляли собравшуюся здесь знать, прошло немало времени. Признаюсь честно, имен присутствующих я не запомнила, так как все они были мне непривычны. Исключение составила одна сирина (надеюсь я правильно склоняю название этой расы). Тиэ Виэллу я не запомнить просто не могла, так как эта дамочка, похожая со мной окрасом, очень зло на меня смотрела с самого появления, будто я в одночасье своей персоной разрушила всю ее жизнь.
Еще раз торопливо оглядев собравшихся, я смогла сделать очевидный вывод: большинство присутствующих за столом сиринов относились к одному роду, все же фиалковые волосы ясно дали это понять. Еще двое были чем-то похожи на Иссаю по цвету, а одна дамочка вообще сверкала светло красной расцветкой. Боюсь, к подобному цветовому разнообразию я еще долго не смогу привыкнуть…
Когда все детали были улажены, начался ужин. Признаюсь честно, мне кусок в горло не лез под многочисленными взглядами, хоть я и пыталась от всего отстраниться. Вкус неизвестной мне еды от волнения совершенно не чувствовался, и я даже успела пожалеть, что согласилась на эту авантюру с ужином. Несмотря на то, что чувствовала я себя хорошо, можно было бы соврать, убедить в обратном! Кто ж знал, что Хассир подкинет мне такую свинью! А ведь я с самого начала подозревала, что дело здесь не чисто…
После, ужин превратился в самый настоящий фарс. Я часто видела подобное в фильмах, но и подумать не могла, что придется когда-нибудь участвовать в этом самой! Полные лжи ничего не значащие вопросы, лесть, попытки узнать что-то личное. Я держалась, как могла.