Читать интересную книгу История одного преступления. Потомок Остапа - Андрей Акулинин

План, как реализовать свою идею, созрел тут же, в УАЗе. Голова у Левина, надо признать, работала отменно, особенно в меркантильном направлении. И уже через час, сославшись на здоровую половую тягу, он оставил попутчиков в припаркованной рядом со складом машине, а сам оказался в здании посольства, где в одном из кабинетов и произошла первая встреча с сотрудником спецслужб.

Работавший под крышей секретаря посольства, полковник ГРУ Семенов Леонид Иванович, немало повидавший на своем веку, изрядно удивился предложению Левина и попытался уловить его мотив. Со слов «Душмана» выходило все складно. За предоставление возможности вылететь в Москву он готов передать информацию о транзите крупной партии героина из Афганистана в Таджикистан на участке границы, контролируемой незаконными вооруженными формированиями. Точка на разложенной топографической карте с грифом «секретно», указанная Левиным, как база боевиков, сняла все сомнения у Семенова. По оперативным данным, имеющимся в ГРУ, именно в этой местности действовал отряд узбекских наемников, воюющих на стороне оппозиции, а следовательно, узбеки и причастны к наркотрафику. К такому умозаключению и пришел полковник, однако, сославшись на некое согласование с вышестоящим командованием, от положительного решения воздержался, перенеся его на более поздний срок.

С этого времени встречи лжепрапорщика с сотрудниками ГРУ стали регулярными. В оперативных документах он фигурировал под псевдонимом Петров, но офицеры ГРУ не обратили на этот факт внимания. Тайный смысл этой распространенной в России фамилии знал лишь один Левин. Петров – это литературный псевдоним Евгения Петровича Катаева, погибшего в 1942 году на фронте, одного из авторов романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», рассказывающих о похождениях талантливого мошенника и авантюриста, сына турецкоподданного Остапа Бендера, являющегося у «Душмана» образцом для подражания.

Частые выезды Левина в Душанбе стали вызывать подозрения у Абдулы, который в конце концов устроил за ним самую настоящую слежку и вынудил позорно дезертировать из расположения отряда. Правда, получилось это как раз, кстати, накануне получения зарплаты для бойцов. Этим обстоятельством и воспользовался новоявленный Петров, сообщивший своему куратору по спутниковому телефону, хранящемуся в тайнике неподалеку от базы, о прибытии на место крупной партии героина.

Авиация, налетевшая неизвестно откуда, сделала свое дело. Ужасный вой, гул, грохот и вопли были слышны за многие километры от места бомбардировки. А когда все закончилось и снова наступила вековая тишина, Левин вышел из укрытия и быстрым шагом направился по горной тропе к месту своей прежней службы, где он оказался через полтора часа.

И вот теперь хромая, он хаотично носился по лагерю, ища заветный металлический ящик, ключи от которого он только что сорвал со шнура на шее убитого им Абдулы. От дикой боли слезились глаза, напрягались все части тела и играли желваки. Хотелось остановиться и завыть, словно волк. Однако стрелки наручных часов предательски бежали вокруг своей оси, отсчитывая драгоценные минуты.

Осталось двадцать минут. Ничего. Он обшарил одежду у трех трупов. Добыча небольшая, несколько смятых российских и американских купюр, которых хватит лишь на один день беззаботной жизни.

Пятнадцать минут… Боль становится невыносимой, но останавливаться нельзя. Еще пять трупов, но это не те деньги. Их должно быть значительно больше. Если в карманах только мелочь – это хорошо. Значит, Абдула их не успел раздать. Ящик, где этот чертов ящик?

Десять минут… Еще пять трупов. Где эти чертовы деньги. Господи, как больно! Зачем обшаривать трупы, это пустая трата времени. Надо искать ящик серого цвета…

Пять минут… Раздались звуки винтокрылой машины. Мощный военный вертолет без опознавательных знаков стал зависать над ущельем в поисках места посадки. Однако площадь этому не способствовала, мешали две скалы, стоящие почти впритык друг к другу. Левин упал ниц и притворился мертвым, чтобы, не дай бог, снайпер не принял его за боевика. Лежа, он поблагодарил Абдулу за удачное месторасположение лагеря, а стало быть, и за представленное дополнительное время. Мало-мальская площадка для безопасной посадки вертолета находилась в полутора километрах от их базы, а значит, есть еще 10–15 минут. Удача на его стороне. Он приподнялся и чуть ли от радости не закричал. Ящик лежал рядом, достаточно протянуть к нему руку. Он был слегка помят, но все же узнаваем. Хотя, что-то было не так. Цвет. Цвет был незнакомым, бурым.

«Почему он такого цвета?» – подумал «Душман» и схватил его. Ко всему прочему, ящик был противно липким. Он бережно погладил его. За бурой массой появился знакомый, серый цвет, а ладонь приобрела грязно-красный оттенок. Тут-то до него дошло: «Это чья-то кровь?» Мысль выстрелила и обожгла руки, отчего портативный сейф со звоном упал и словно мяч, покатился в ущелье, увлекая за собой мелкие камни. Превозмогая боль, Левин бросился за ним. Споткнулся, упал и кубарем покатился.

Земля – небо, земля – небо и свист в ушах… Бесконечное падение, отзывающееся ломотой и болью, словно тебя мелят в огромных жерновах. Только в самом низу хаотичное движение прекратилось. Перед глазами миллионы звезд и тошнота. Но эти чувства и ощущения померкли перед сейфом. Радость компенсировала и боль и головокружение. «Вот они, мои денежки!» – подумал «Душман» и засунул ключ в замочную скважину. Два оборота, и металлический ящик открылся. В нем лежали три толстых пачки стодолларовых купюр. Целое состояние, если учесть, что в Узбекистане двадцать долларов – это ежемесячный доход среднестатистического населения республики.

Засунув деньги за пазуху, он неожиданно ощутил смертельную усталость, словно одновременно все его жизненные силы иссякли и не осталось пресловутых внутренних резервов. Все давным-давно закончилось. Может быть, это было следствием потери крови, может – полученным при падении ударом по голове, а может, еще чем-то другим. Кто его знает? Да он и не стал задавать себе такие глупые вопросы. Просто сел на острые камни, вытянул раненую ногу и молча уставился на бескрайние каменные нагромождения, рисуя в своем воображении картины новой, светской жизни. Уж если мечтать, так ни в чем себе не отказывая. И он мечтал, поглаживая военное «хэбэ» на груди, где лежали деньги, способные обеспечить в ближайшей перспективе безбедное существование.

Из сладких грез его вывели спецназовцы, вовсю орудовавшие в лагере. Сверху раздавались их голоса, шутки и смех. Судя по всему, они уже «зачистили» местность и живых людей не обнаружили. Громогласный, слегка с хрипотцой бас полковника Семенова выделялся из многоголосья его подчиненных. От радости «Душман» чуть не заплакал. На слезы не было сил. Его словно выжали, как лимон. Наемника по прозвищу «Душман» больше не существовало. Осталась лишь пустая оболочка, которая могла двигаться и воспринимать окружающий мир, но не способная почувствовать ничего, кроме собственной пустоты. И эта «пустота» в надежде быть услышанной закричала. Сначала этот крик смахивал на стон умирающего человека, но потом что-то щелкнуло в гортани, и голос приобрел твердые, различимые нотки, тревожа обитателей скалистых гор.

– Товарищ полковник, это я, Петров. Я здесь, в ущелье, помогите, я ранен, – пустая оболочка Левина стала заполняться новой личностью, которая стремилась к свободе, к новой жизни.

– Держись, сынок, – полковник с двумя бойцами прыгнул с насыпи вниз, туда, где лежал Левин.

Сегодня Леонид Иванович на секретаря посольства был совсем не похож. Всему виной были новенький камуфляж, подчеркивающий атлетические рельефы тела, разгрузка на четыре магазина к АКСУ и боевая раскраска лица. Все это не оставляло и намека на его былую мягкость и интеллигентность. Над Левиным склонился мужественный воин, который моментально оценил обстановку и спросил:

– Сам встать сможешь?

Тот с испугом посмотрел на крутой склон и, превозмогая боль, предпринял попытку подняться. Попутчики Семенова помогли ему, поддерживая раненного с обеих сторон.

– Колотая или огнестрельная? – поинтересовался полковник, кивая на ногу.

– Нож.

– Как это тебя угораздило?

– Дух один напал неожиданно, прямо перед вашим прилетом. Я успел его из «калаша» завалить.

– Ну ничего, до свадьбы заживет, – улыбнулся Семенов и тут же обратился к своим подчиненным. – Давайте, парни, доставим нашего героя наверх.

Легко сказать, наверх! Это метров пятнадцать-двадцать почти отвесного склона, сплошь покрытого мелкими сыпучими камнями. Их чуть тронешь, и они, словно ручей, приходят в движение и тащат путника к исходной точке. И так раз за разом. А ты, словно змея, прижимаешься к земле, руками впиваешься в камни, подгибаешь здоровую ногу под себя и отталкиваешься ее, а телом ощущаешь каждую выбоину, каждый камешек, каждую сухую ветку. Одно неверное движение, и ты катишься вниз, сдирая руки в кровь, сбивая локти и колени.