Читать интересную книгу "Боги & Боты - Teronet"

– Ну, как же! Ваш новый облик – это ваш собственный выбор и никто на него не впрааве влиять. С другой стороны, это – часть наших инвестиций и часть стратеегии, которая должна их акупить. Вы саглаасны, мой друг?

– Дааа.

– Паэтому настоятельно рекомендую прислушаться к маему саавету. Вам ни к чему 25-тилетний образ. Это совершенно не саатветствует ажиданиям аудитории. Вот пасмаатрите.

Он нажал на свой браслет, и стена напротив оживилась. На ней появилось изображение пафосной презентации с эффектом глубины, графики всплывали и менялись, поверх них появлялись фигурки людей, дававших интервью, сидя перед мониторами в своих квартирах. Минх комментировал только изредка и давал понять, что по всем опросам самых разных целевых групп мой идеальный возраст должен быть где-то в районе 32-33-х лет.

– Итак, что скаажете? Каково ваше ришение? – я почему-то перевёл взгляд на Алину и она, улыбнувшись, кивнула мне в знак одобрения – надо будет приглядеться к её шее на всякий случай.

– Послать бы тебя куда подальше, но… думаю, есть в этом какая-то логика.

– Вот и хаарашо! И ещё – бороду даваайте аставим… но такую… аккуратненькую… дагварились? Нам нужен Wise Old, а не Peter Pan.[22]

– Да оставляйте, хрен с ней. Её потом и сбрить можно, если не понравится.

– Вам паанравится! – почти пропел он, но видимо уже был не со мной, так как расфокусировался и увлёкся чтением каких-то данных, судя по бормотанию «некст, некст, стоп», а потом и вообще какие-то слов, похожих на ругательства… – ну сё… иа пашёл… всем пака! Деваачки – работаем!

Он скользнул в проём двери, за ним из операционной вышла Сирена, зашли ещё две модельного вида медсёстры, меня раздели, уложили на операционный стол, который выехал из стены, смазали, вкололи очередных нано-роботов и, пока я уходил в сон, послали меня вместе со столом обратно в стену… Сквозь дремоту я слышал, как они обсуждали Минха: «On uje razvelsya?» «Ni znau. A sho? Nravica tibe? Hochesh, kaju imu» «Net, dura. Ni gvari» «Ha-ha, ti sho pugalas? On ni strashniy»… Мне хотелось встрять и объяснить этим обеим дурам, что ради такого пидара, как Минх, им совсем не стоит волноваться. Что настоящий мужчина просто не может так выглядеть, но силы меня покинули, а вскоре я и вовсе уснул…

…

Я иду по лугу, по мягкой, как ковёр, траве. Меня обдувает нежный ветер. То тут, то там по траве пробегают мелкие грызуны… вокруг много света, тёплого и нежного… он как будто струится отовсюду. Чистейший воздух, наполненный запахом листвы и цветов, вызывает желание дышать полной грудью. Я иду босиком и… будто, без одежды. Я практически не ощущаю никакого веса – ничто на меня не давит, ничто не стесняет моих движений. Мне не хочется суетиться, оглядываться, не хочется смотреть под ноги или задирать голову… я просто иду, как будто точно зная, куда мне нужно.

Луг постепенно переходит в лесистую местность. Деревья не стоят плотно друг к другу – между ними можно легко идти, не сворачивая с пути, не виляя. Они отбрасывают тёмно-зелёные тени на траву и свои корни. Вокруг кружат две маленьких птицы, то ли соловьи, то ли дрозды. Я протягиваю ладонь, они садятся обе, какое-то время сидят, что-то насвистывают, а потом упархивают прочь. Постепенно я осознаю, что мой путь лежит прямо по направлению к самому древнему и большому дубу посреди этой рощи. Кто-то или что-то ведёт меня к нему.

У дуба я, наконец, останавливаюсь. Он реально большой. В три обхвата. Его тёмная шершавая кора с глубокими прожилками приятна на ощупь. У меня такое чувство, что я вернулся домой. Мне легко и спокойно. Я не знаю, почему и когда я покинул это место. Но зато я знаю, что мне никогда не было покоя в моём путешествии, и только сейчас я могу его обрести. Я обнял дерево и немного постоял так в обнимку с ним. Потом я опустился на колени и прилёг отдохнуть у корней. Странное желание, учитывая то, что я совсем не устал. Просто вся эта атмосфера – тень от кроны дуба, безветрие, свернувшаяся у моих ног дикая кошка – всё это намекало на то, что можно прилечь. На всё остальное у меня целая вечность, торопиться некуда.

Впервые, за всё время пребывания в этом мире, ко мне приходит мысль, что я сплю. Или…

Будит меня какой-то внутренний толчок. Сердце стучит чаще, появляется чувство чего-то невообразимо значительного, приближающегося ко мне, от чего нельзя отвернуться и что нельзя никогда предавать. Нечто – настолько властное, что перед ним можно только стоять на коленях. Я вижу, что за дубом находится источник какого-то крайне яркого света, и слегка выглядываю из-за дерева, не вставая с колен. Какое-то время вглядываюсь, прикрыв глаза ладонью, и вдруг слышу громоподобный голос:

– Здравствуй, человек!

Сердце моё замерло, и по телу пронеслась холодная судорога. Ну, разумеется! Можно было сразу догадаться, что это – чужая территория. И было крайне глупо рассчитывать на то, что она создана исключительно для моего комфорта. Первичный страх прошёл, но появилось чувство вины. И от чего так быстро это во мне происходит!? Ещё секунду назад считал себя достойным всего этого счастья, а теперь – тщетно надеюсь, что меня не заметят, и я смогу как-то спрятаться.

– Кто здесь? – какой дурацкий вопрос.

– Здесь – мы, Эукариоты, – медленно говорит, с расстановкой. – Древние Властители Земли.

– Древние? Властители?

Почему я переспрашиваю? Что за идиотская манера выпытывать информацию, переспрашивая, как какое-нибудь эхо?!

– Да, человек. Ты здесь, чтобы встретиться с нами.

– Я об этом не знал…

– Тебе много ещё предстоит узнать.

Говорит загадками, но явно расположен ко мне. Всё это вкупе с окружающим меня миром вызвало однозначные напрашивающиеся ассоциации.

– Я в раю?

– Какая разница? Нам нужно многое обсудить. Если тебе неудобно, мы можем сменить обстановку.

– Немного неудобно, признаюсь, – я осознал себя стоящим на коленях и почувствовал неловкость.

– Странно. Нам казалось (их что, несколько), что это именно то место, где бы ты хотел быть больше всего.

– Ну да, разумеется. До вашего появления я именно так себя и ощущал… но… теперь, признаюсь, это только смущает…

– Хорошо.

Произнеся это совершенно флегматично голос пропал, свет тоже. Появился ветер и тут же задул яростно и с завыванием, начал сдувать деревья, траву, хотя на мне он не смог пошевелить даже ни одним волоском. Вот уже вместо травы появилась каменистая почва, деревья улетели с корнями прочь, в том числе и вековой дуб накренился, обнажив корни, со скрипом оторвался от земли и открыл перед глазами широкое пространство с высокими скалами вдали, вершины которых уходили ввысь далеко за облака. Расчистив местность, ветер прекратился.

Некоторое время я не двигался и смотрел по сторонам – куда ни бросишь взгляд, повсюду были камни, редкие кустарники торчали среди камней. Кажется, мне дали то, что я хотел. Первое время я продолжал по инерции стоять на коленях, а когда устал, то развернулся и сел на землю. Прежде всего, я перестал инфантильно «плыть по течению» этой фэнтезийной сюжетной линии и занялся рефлексией. Мне было непонятно, что со мной происходит. Как я сюда попал? Почему ничего не помню? То, что это не сон, становилось всё очевиднее и очевиднее. Это был какой-то странный мир, полностью во власти тех существ, которые хотели со мной поговорить. В нём явно не работали обычные законы физики. Зазеркалье – пришло на ум. Причём, какое-то готическое.

На меня упала и пробежала по телу чья-то тень. Я поднял голову – это был гриф. Он покружился немного, спланировал и сел неподалёку. Я решил – это знак. Мне нужно убираться отсюда, но… но продолжал упрямо сидеть и смотреть на него. Скоро подлетел ещё один. Они важно прохаживались на почтительном расстоянии, изредка вычищая клювами своё оперенье. Обстановка становилась напряжённой и неуютной…

Ангелы и вирусы

Властители Земли… сидя там, на земле в ИХ МИРЕ, я думал о них и не понимал, как такое вообще могло со мной произойти. Может, я умер, а эта встреча – то, что ожидает всех умерших? На меня нахлынула печаль. Смерть… Кого это могло обрадовать?! Всё же умереть в 25 было особенно жалко. Я посмотрел на грифов. Они посмотрели на меня.

Ну что ж. Значит, закончилась моя жизнь. Если быть честным, то не было в ней ни смысла, ни значительных побед. Достиг ли я чего-то, пока жил? Да нет. Плыл по течению, жил так, будто ещё впереди куча времени и ещё успею что-то сделать.

Было ли во мне что-то яркое и особенное, чтобы про меня можно было сказать: «Вот это тот самый!», «Он – особенный» или: «Он знает, чего хочет, и упорно идёт к своей цели»? Вряд ли. А может: «У него постоянно какие-то идеи» или на худой конец: «Путь он даже последний неудачник, но есть в нём какая-то искра». Тоже нет. Скорее всё это я могу сказать обо всех вокруг, но только не о себе. Да и остальные обо мне такого не скажут. Они все всегда смотрели на меня как на пустой горшок, в который можно сваливать все свои мысли, проекты, мечты и достижения. Такое ощущение, что весь мир поделён на тех, кто ищет, куда бы всё это свалить (или отлить), а также на тех, кто представляет собой различные сосуды для этого содержимого – от изящных китайских ваз до унитазов в общественных туалетах.