В ней автор рассказал о своем опыте пребывания в оккупации, особое внимание уделив проблемам цензуры, политическим репрессиям над инакомыслящими, преследованию религии, а также расправе над польскими офицерами в Катыни. Заканчивает письмо писатель следующими словами: «Я буду писать так, как действительно думаю, и там, где захочу, а не под диктовку министра пропаганды».
Через три дня после публикации «Ста вопросов...», 30 апреля 1946 года, Пясецкий нелегально пересекает границу Польши и через Чехословакию и Германию попадает в Италию. Трудно понять, почему писатель не взял с собой жену и ребенка. Возможно, планировал переправить их через границу позже... Однако жену и сына он больше никогда не видел. Несмотря на трудности эмигрантской жизни, писатель всегда помнил о семье, посылая жене и сыну рождественские подарки и письма, подписанные зашифрованными именами, например, «бабка Стефания».
В Италии писатель зарабатывает на жизнь уроками русского языка. Здесь он случайно узнает о многочисленных изданиях своих произведений на разных языках, пробует получить гонорар, но безуспешно. Только итальянский издатель согласился выплатить ему небольшую сумму. Деньги за публикации в других странах получал представитель издательства «Рой» в Нью-Йорке. Подписанный еще в 1937 году договор с издательством, как оказалось, лишал автора исключительных прав на свои произведения. Свое авторское право на гонорар Пясецкому не удалось восстановить и позже.
При посредничестве М. Ваньковича Пясецкому удалось поступить во Второй польский корпус генерала Андерса, и осенью 1946 года вместе с другими польскими военнослужащими он переправляется из Неаполя в Глазго. В августе 1947 года Пясецкий поселяется в Лондоне, а с 1953 года переезжает в городок Гастингс.
В первые годы эмиграции Пясецкому сопутствует успех. В Италии выходят его «Воровская трилогия» - «Яблочко», «Гляну я в окошко» и «Никто не даст нам избавленья» (1946-1947), «Сто вопросов в адрес современной Варшавы» (1947).
Затем в Великобритании издаются его роман «Семь пилюлек Люцифера» - сатирическое изображение жизни послевоенной Польши, новые издания «Любовника... » (1947), «Ночных богов» (1949), новелла «Отрывок легенды», напечатанная на страницах лондонского еженедельника «Wiadomosci» (1949). В это же время автор активно сотрудничает с эмигрантской прессой - появляются его статьи политического и полемического характера, он дает интервью и ответы на разные анкеты. В 1947 году Пясецкий вступает в Союз польских писателей на Западе.
После войны появляются новые переводы Пясецкого на иностранные языки (в том числе испанский, шведский, немецкий), его произведения издаются в разных странах. Однако в 50-е годы с польскоязычными изданиями наблюдается некоторое затишье. В этот период, не считая нескольких выступлений в периодической печати, было опубликовано лишь одно произведение писателя - роман «Записки офицера Красной армии», где автор в гротескной форме описывает от первого лица мысли и поступки главного героя, офицера-красноармейца.
В 1962 году выходит роман «Жизнь разоруженного человека», большая часть которого была написана еще в тюрьме. В 1963 году газета «Dziehnik Polski i Dziennik zolnierza» по частям печатает роман «Адам и Ева», в котором любовь главных героев показана на фоне виленских пейзажей и трагедии 1 сентября 1939 г. - начала Второй мировой войны.
В 1964 году были изданы две части цикла «Вавилонская башня», романы «Человек в волчьем обличье» и «За честь организации».
Несмотря на международное признание, Пясецкий жил тихо и скромно, можно сказать, очень бедно. Зарабатывал на жизнь физическим трудом, в том числе разнося почтовые посылки. Случалось, что он ел не более одного раза в три дня.
В конце жизни писатель тяжело болел. Тюремные годы, жизненные трудности, плохое питание и чрезмерное курение явились причиной рака легких. Последние месяцы жизни Пясецкий проводит в лондонских больницах, а также в Польском госпитале в Пенли, где упорно пишет третью часть «Вавилонской башни». Однако закончить это произведение ему не удалось: 12 сентября 1964 года он умирает, держа в руках свою последнюю книгу - роман «За честь организации».
Сергей Пясецкий был похоронен на кладбище St. Helen’s Borough Cemetery в английском городке Гастингсе. На могильной плите этого необыкновенного человека выбито изображение Большой Медведицы - созвездия, которое для него было символом свободы и родной Беларуси.
А в британских архивах под грифом «секретно» ждут своего часа материалы о шпионских подвигах Пясецкого. Существует версия, согласно которой Пясецкий и после войны продолжал активно сотрудничать с английскими спецслужбами и даже преподавал в разведшколе в 1950-е годы. Получается, что если бы Джеймс Бонд был бы реальным разведчиком, то Сергей Пясецкий стал бы его учителем!
Есть сведения, что Пясецкий был знаком с «родителем» этого самого Бонда - Яном Флемингом.
Журналист Андрей Довнар-Запольский в своё время сравнил нереального шпиона Джеймса Бонда с настоящим разведчиком Сергеем Пясецким. И вот, что получилось.
Джеймс Бонд
Мужчина-плейбой, искуситель и обольститель, азартный игрок.
Рабочая одежда - смокинг. Рабочий автомобиль - «Астон-Мартин».
Рабочее оружие - 16-зарядный пистолет вальтер Р-99 калибра 9 мм; есть лицензия на убийство.
Любимые женщины - ВСЕ, количество соблазненных им дам за 47 лет кинокарьеры не поддается исчислению. Не женат.
Любимый напиток - водка «Столичная» с «Мартини» - смешать, но не взбалтывать. Любимая пища - белужья икра плюс шампанское «Дом Периньон».
Любимые сигары - кубинские «Коиба».
Сергей Пясецкий
С виду скромный, тихий и незаметный - каким и должен быть настоящий шпион. В одних ситуациях до безрассудности храбрый, в других - хитрый и осторожный, как сам дьявол. Рабочая одежда - хороший костюм или мундир. Рабочий автомобиль - не было.
Рабочее оружие - пистолеты вальтер калибра 6,35 или 7,65 - небольшие, компактные, иногда даже «дамские» - их удобно было прятать. Бывало, правда, он пользовался парабеллумом или браунингом.
Официальной лицензии на убийство у него не было.
Любимые женщины - со всеми галантный и обходительный, он ведь шляхтич. Женат.
Любимый напиток - качественная польская водка «Люксусова», «Выборова», впрочем, «на польской стороне» можно было купить и хорошее французское шампанское.
Любимое блюдо - осетрина с икрой, но, бывало, приходилось довольствоваться «бульбай з селядцом».
Любимые сигареты - крепкие папиросы.
В последние пятнадцать лет утраченный было интерес к творчеству Пясецкого активно возрастает. Его издают в Варшаве, Кракове, Гданьске, Белостоке. В Беларуси исследователи только приступают к изучению его творческого наследия.
В 2010 году в дайджесте публикаций о белорусской истории «Деды» Владимир Орлов публикует очерк «Из авантюристов в писатели: Кто такой Сергей Пясецкий?».
Петр Рагойша, филолог, юрист, специалист по литературе белорусско-польского пограничья и ведущий специалист Министерства юстиции Беларуси, также представил читающей публике пока не очень известного русского, по происхождению польско-белорусского, писателя Сергея Пясецкого. Это и понятно - своих героев юристы знают в лицо!
Однако, может быть, пришло наконец время и нам почитать его романы?
А пока во всемирной паутине неленивый читатель при желании сможет найти лишь первую главу «Любовника Большой Медведицы», переведенную неизвестным почитателем творчества Сергея Пясецкого.
Ну а что касается других романов Пясецкого, можем сообщить, что в 2012 году минское издательство «Регистр» впервые на русском выпустило в свет романы цикла «Вавилонская башня» - «Человек, превращённый в волка» и «К чести организации».
А легендарную столицу белорусских контрабандистов Раков время не пощадило. Кроме старого кладбища, церкви, костела да брусчатой мостовой здесь почти ничего не сохранилось. Но даже при таком раскладе Ракову все же повезло на хранителей.
Здесь живет профессор Вячеслав Рагойша, который основал музей полиэтнической культуры Раковщины.
Здесь есть Галерея Академии изобразительного искусства, или, как её все называют, галерея Янушкевича. Эту совершенно эклектичную коллекцию по праву можно назвать настоящим сокровищем Ракова и одновременно - его историей. Феликс Янушкевич собирал эту коллекцию из различных источников, причем достаточно нетрадиционных: во время археологических раскопок, у раковчан отвоевывал из тех вещей, которые и оставлять ни к чему, и выбросить жалко, а что и вообще нашел на свалке.
Идея создания музея в родном Ракове появилась у Янушкевича после того, как Феликс побывал в Театре-музее Сальвадора Дали в испанском Фигерасе. Именно тогда кандидат искусствоведения, реставратор, известный художник Феликс Янушкевич оставил столицу и перебрался к себе на родину, в Раков, чтобы создать и там сокровищницу искусства.