Читать интересную книгу Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

– Вам не нравится вкус? – заботливо поинтересовался хозяин.

– Наоборот, это мой любимый сорт, – пробормотал я, – странно, до чего могут быть похожи два человека. Мало того, что у нас одно отчество, так еще и пристрастия одинаковые. Я словно сижу у себя дома. Ей-богу, не знай я своего отца столь хорошо, подумал бы…

Андрей рассмеялся:

– Я тоже сразу почувствовал к вам расположение и удивился, где вы могли познакомиться с Кириллом! Ладно, начнем по порядку.

Я внимательно слушал его речь, очень грамотную, без малейшего признака сленга или простонародных выражений.

– Кирилл – первый муж моей жены Ани, – пояснил Андрей. – Oни давно развелись, не я послужил тому причиной, через пару лет после их развода мы с Аней полюбили друг друга, и она переехала ко мне.

У Кирилла нет никаких родственников, мать его закончила свои дни в сумасшедшем доме. Анечка, выходя замуж за Кирилла, понятия не имела о том, что связывает свою судьбу с психически больным человеком. Впрочем, у Кирилла болезнь развивалась медленно, Аня все странности в поведении мужа объясняла его дурным характером. Вскоре она подала на развод. Став свободной женщиной, она осталась с бывшим супругом в одной квартире, ей просто некуда было идти. И только тогда до нее дошло – Кирилл не совсем нормален. Аня обратилась к врачу, психиатр поставил диагноз: шизофрения, ну а потом выяснилась правда про сумасшедшую мать.

Раз в год у Кирилла бывает обострение. Если у обычных шизофреников, простите за дурацкий каламбур, заболевание ужесточается весной и осенью, то Кирилл становится невменяемым зимой, в феврале. В остальное время он ведет себя как нормальный человек, моет машины на автомойке и даже кажется довольным своей судьбой.

– Чего мы только с Анечкой не натерпелись, – качал головой Андрей, – вы и не представляете, какой бред приходит больному в голову!

Аня молча кивнула, она явно чувствовала себя скованно в моем присутствии.

– Заканчивается это всегда одинаково, – продолжал Андрей, – я кладу его в клинику, плачу врачам, через несколько недель Кирилл вполне адекватным выходит из больницы и вновь начинает мыть чужие машины. Любой другой труд ему не под силу, хотя амбиций у парня выше крыши. Честно говоря, он неприятный человек, надо бы плюнуть на него, пусть живет как может, я ему ничем не обязан, но Анечка, добрейшая душа, не способна оттолкнуть больного, вот мы и маемся! Адрес наш ему известен, и, поверьте, ваше появление было не самым неприятным сюрпризом!

Аня снова кивнула.

– Просто ужас, – вздохнул Андрей, – в прошлом году он привез сюда человек десять милиционеров, вооруженных до зубов. Наплел им, что его жену похитили и держат тут помимо ее воли. Естественно, мы показали наше свидетельство о браке и решили проблему, но пережили несколько очень неприятных минут. Теперь вот история с вами.

– Я сразу понял, что посетитель не в себе, – заверил я Андрея.

Мы выпили чаю, поговорили о том о сем, и я откланялся. Андрей довел меня до машины. Аня, не сказавшая за время встречи и десяти слов, осталась в доме.

– Поезжайте направо, – посоветовал Андрей, – так быстрее получится, не по основному шоссе, а по местной дороге.

Я кивнул:

– Спасибо.

«Десятка» заурчала мотором.

– Ждем вас весной на шашлычок, – радушно пригласил меня Андрей. – Анечка волшебно люля-кебаб готовит. Здесь в апреле такая красота!

Я улыбнулся:

– Не премину воспользоваться.

– Буду рад, – сказал Андрей, – поверьте, не ради красного словца говорю. Вы мне очень симпатичны.

– Взаимно, – ответил я и уехал.

Дорога оказалась отвратительной, скользкой, узкой, извилистой. Я постарался сосредоточиться на управлении автомобилем и пожалел, что, послушавшись Андрея, не выехал сразу на шоссе. Было темно, в свете фар кружились и падали тысячи снежинок. Я полз на третьей скорости, спидометр показывал километров пятьдесят. Внезапно, чуть не задев «десятку», меня обогнал «каблук». За рулем сидел парень в ярко-оранжевой бейсболке – абсолютно неподходящем для зимы головном уборе. На секунду водитель повернул в мою сторону лицо, бледное, с тоненькими, стекающими вниз от верхней губы к подбородку усами. Я подался чуть левее и почувствовал, что педаль тормоза как-то странно легко ходит под ногой. Дорога внезапно пошла под гору; показался очередной крутой поворот. И тут в свете фар возникла девушка, одетая во все белое. Ее лицо, пугающе огромное, мелькнуло перед моими глазами. На какую-то долю секунды я потерял самообладание и зажмурился, а потом попробовал остановить машину. Педаль тормоза свободно ушла в днище «десятки». Я пытался и так и этак затормозить, но «Жигули» двигались вперед. По непонятной причине у практически новой машины отказали тормоза. Я резко повернул руль. Послышался тупой удар, затем такой звук, словно кто-то раздавил яичную скорлупу, и «десятка» полетела куда-то вниз. «Господи, – пронеслось в моей голове, – кажется, это конец».

Глава 3

Один из моих приятелей, Леня Калмыков, перенес клиническую смерть. Он очень подробно рассказал нам о своих ощущениях.

– Сначала, – вещал Ленька, – я увидел свое тело сверху. Жуткое ощущение, скажу я вам. Потом меня волокло через трубу, а затем… Нет, ребята, слов не хватает! Невероятный свет, всепоглощающая радость… Прямо жаль, что сюда вернулся.

Ленька говорил с таким жаром, с такой убежденностью, что я ему поверил, похоже, он и впрямь побывал там, откуда не возвращаются.

Я раскрыл глаза и испытал некоторое разочарование. Вроде я умер, погиб в автомобильной катастрофе, но где тот невероятный, согревающий душу свет? Вокруг совершенно темно. Или я сразу попал в ад? Хотя если уж прелюбодей и выпивоха Ленька оказался на некоторое время в раю, то и мне там должно найтись местечко. Ей-богу, ничего плохого я никому в жизни не сделал, так, грешил по мелочи: лгал, впадал в уныние… Но я чтил отца и мать, никого не убивал…

В лицо ударил пучок света. Я невольно зажмурился. Вот он, Господь. Кто бы мог подумать, что россказни про тот свет – правда? Я, конечно, очень надеялся, что там, за чертой, меня ждет более счастливая жизнь, но все же в существовании загробного мира сильно сомневался. Господи, прости меня, грешного!

– Эй, мужик, ты жив? – послышался хриплый голос.

Я раскрыл глаза и увидел перед собой лицо. Бог явился мне в образе дядьки в грязном полушубке и ушанке.

– Ты как? – спросил он. – Говорить можешь или онемел от страха?

И тут до меня дошло: сижу в «десятке», которая, съехав с дороги, угодила в довольно глубокую канаву. А около меня сейчас топчется водитель, очевидно, ставший свидетелем происшествия. Я разлепил губы и пробормотал:

– Жив вроде.

– Здорово, – обрадовался шофер, – ну-ка, пошевели руками и ногами. С виду ты вроде целый.

Очень осторожно я выполнил его указание и пришел к выводу: да, я цел. Скорей всего, переломов нет.

– Вот и славно, – гудел мужик, помогая мне вылезти из покореженной «десятки». – Еду я себе спокойненько, гляжу – в канаве жопа торчит. Ну, думаю, убился бедолага.

Он впихнул меня в свою «Газель».

– Надо в ГАИ позвонить, – прошептал я.

– Так я вызвал, – сказал шофер, – ща подъедут. Тебя как звать-то?

– Иван Павлович, – машинально представился я, – Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь общества «Милосердие».

В глазах доброго самаритянина запрыгали чертенята.

– А я Серега, – сообщил он, – Поливанов, на «Газели» езжу, грузы перевожу, кто наймет, на того и работаю. Как же ты так неаккуратно? Машина-то, похоже, новая.

– Да, – кивнул я, чувствуя, что начинаю дрожать, – месяц назад купил.

– Нельзя по такой дороге носиться, – рассудительно сказал Серега, – вишь, что получилось!

– Тормоза отказали, – проклацал я зубами и передернулся, вспоминая, как отчаянно давил ногой на педаль.

– Вона чего, – протянул Серега, – ты теперь на завод в суд подай! Тачка новая, все должно работать хорошо. Они тебе ремонт оплатят и за моральный ущерб дадут. Во гады! Наши-то работяги хороши! С похмелья небось были, когда твою «десяточку» клепали. Я поэтому летать на самолете перестал. Пьяный механик винтик закрутить забудет, и прощай, Серега! Ну и негодяи! Ладно, хорошо, что это тут приключилось. Народу нет, а кабы задавил кого?

Моментально перед моими глазами возникла фигура девушки в белом, и я закричал:

– Боже, я сбил ее!

– Кого! – шарахнулся в сторону Серега.

Но я уже открыл двери «Газели» и побежал на дорогу, едва увернувшись от ехавшей навстречу машины, «каблука», с распахнутой дверью багажного отделения.

– Стой! – завопил Серега. – Погодь!

Он бросился следом и схватил меня за рукав:

– Остановись!

– Она там, – дергался я, – может, жива еще, в белом платье.

Серега потащил меня назад к «Газели».

– Привиделось тебе, Иван Павлович. Ну раскинь мозгами! Белое платье! Кто ж в такую погоду без пальто на улицу выйдет!