Настенька бегала и возила за собой небольшую пожарную машинку, иногда останавливалась, оставляла её и начинала играть в полосатый мячик.
У Васютки игрушек не было, и он сразу подбежал к машинке.
В руке у него был золотой ключик, который дал ему дядя Паша, Васютка быстро, не задумываясь, вставил его в расположенное где-то сбоку отверстие, покрутил, покрутил, и пожарная машина неожиданно поехала, мигая жёлтыми фарами.
– Надо же, подошёл ключик! А мы давно свой потеряли, – сказала бабушка Насти.
Обретя такое счастье, Васютка ни в какую не хотел расставаться с машинкой и расплакался, когда Ольга Сергеевна хотела вернуть её Насте.
Успокоить его не получалось.
– Возьмите эту машинку себе, – сказала бабушка Насти и, улыбнувшись, добавила, – ведь Васютка к ней ключик подобрал!
– Спасибо, мы завтра вам мишку заводного принесём.
– Да ладно, играйте.
Стемнело, на ночном небе появились первые звёзды, и в парке зажглись фонари.
Они освещали вечерним светом дорогу, для каждого свою, по которой шли Ольга Сергеевна, Васютка, Жулька, шла воспитательница Мариванна и Настенька с бабушкой, шёл Павел с Фунтиком на голове… в этот тихий, осенний вечер.
Велосипед
Младшая группа «Колокольчик» детского сада, куда ходил Васютка, внук Ольги Сергеевны, была на вечерней прогулке, когда она пришла за ним.
Увидев её, он радостно подбежал, повис на руке, прижался:
– Бабуля-я!
Попрощавшись с воспитательницей, они пошли к выходу, но Васютка потянул к входной двери в свою группу, около которой стояли несколько детских велосипедов.
«Видимо, из ближних домов дети на них приехали,» – подумала Ольга Сергеевна.
– Бабуля-я, купи «весипед»! – запросил Васютка, пытаясь сесть на сиденье одного из велосипедов.
– Нет-нет, Вася, нельзя, это не наш!
– Купи!
– Знаешь, я тоже об этом думала, вот в ближайшие выходные и купим. А сейчас пошли домой.
В ближайшие выходные Ольга Сергеевна с сыном и Васюткой были в магазине.
Вдоль стены стояли по росту велосипеды – от больших до самых маленьких, дорожные, спортивные, мужские, женские, детские трёх- и двух-колёсные всевозможных расцветок.
Подбирали по росту, устойчивости, прочности:
– Вася, ну-ка садись вот на этот! Удобно? Ножками давай покрути! Не достаёшь? Садись на этот. Подходит?
Наконец, все были довольны, и цвет синий, нарядный, только на раме с одной стороны была глубокая царапина.
– Нельзя ли заменить? – спросила Ольга Сергеевна.
– Нет, этот последний.
Так и взяли велосипед с царапиной.
На троллейбусе доехали до парка, который был рядом с домом.
Вася сел на велосипед, закрутил ножками и поехал, поехал, как-будто уже давно знал и этот руль, и педали, и звонок спереди, да так быстро, вот он уже далеко впереди.
– Вася, не спеши! – почти кричала Ольга Сергеевна.
– Вася, остановись! – звал сын.
Но куда там! Быстро, быстро поехал Васютка по дорожкам парка, щёки раскраснелись, улыбается, глаза блестят, светятся, говоря:
– Посмотрите, какое у меня счастье!
Сын догнал его, остановил, стал учить кататься медленнее.
Дома на раму велосипеда Васютка наклеил рисунок с изображением мишки.
Теперь после детского сада, каждый день, Ольга Сергеевна с Васюткой заходили домой, брали велосипед, шли в парк и… и поехали!
Малыш научился кататься спокойнее, далеко не уезжал, возвращался сам, и Ольга Сергеевна могла поболтать со знакомыми или просто посидеть на скамейке.
Наступила весна, проклюнулись молодые листики на деревьях, весело щебетали стайки воробьёв, тепло, солнышко, она задумалась.
Кто-то тряс её руку.
– Васенька, что случилось?
– Бабуля-я! Пошли!
Вася тянул её в сторону танцплощадки, открывшейся в парке недавно, надоело ему «гонять» на велосипеде, захотелось побегать по гладкому, блестящему, пахнущему деревом, полу.
Здесь теперь часто собирались родители с маленькими детьми.
Велосипед они оставили рядом, и, Васютка, увидев знакомых, побежал к ним.
У кого-то был мяч, у кого-то машинка, у девочек коляски с куклами, дети весело играли, бегали.
Вдруг появилась незнакомая девочка приблизительно того же возраста, что и другие дети.
Её чёрные, кудрявые волосы выбились из-под шапочки, чёрные глазки, зелёная куртка, быстрая, озорная, она подбегала к детям, выхватывала игрушки, бегала с ними, бросала и отнимала новые.
У Дашеньки из пятого подъезда отняла воздушный шарик, и он лопнул.
Малышка заплакала.
– Вы научили бы свою девочку спрашивать «Можно?» – сказала бабушка Даши молодой маме этой незнакомой малышки.
– У нас во дворе все так себя ведут! – с вызовом ответила она.
– А у нас есть слова «можно» и «нельзя», – строго произнесла бабушка Даши.
Ольга Сергеевна отвлеклась, разговаривая с соседкой по дому, а потом увидела, что маленькая незнакомка катается на велосипеде Васи.
«Пусть покатается!» – подумала она.
А когда решила пойти домой, то обнаружила, что велосипеда нет.
Не было и незнакомки с девочкой в зелёной куртке.
Васютка стоял около Ольги Сергеевны совершенно расстроенный, вот-вот заплачет.
– Бабуля-я, где «весипед»?
– Нам его вернут, Васенька. Покатаются и вернут.
Малыш расплакался. Так и пошли домой без велосипеда.
Надо ли говорить, какое у них было настроение, и какой был тот вечер.
На следующий день из детского сада пошли домой через парк.
Ольга Сергеевна хотела увлечь Васютку качелями, горкой, но он побежал к танцевальной площадке, где вчера пропал его новенький велосипед.
Какое же было их изумление когда, подойдя к танцплощадке, они увидели свой велосипед – синий, с царапиной на раме и с наклейкой, на которой был мишка, и которую Васютка наклеил недавно.
– Мой «весипед»! – радостно вскрикнул он.
К раме велосипеда была привязана картонка, на ней было написано: «Извините».
Лошадки
Детский сад, в который родители недавно перевели Павлика, был теперь ближе к его дому и располагался на необыкновенной улице.
Эта улица с недавних пор стала пешеходной, её покрыли плиткой, поставили по центру красивые фонари, скамейки и сделали клумбы, на которых с ранней весны и до глубокой осени цвели и радовали глаз разные цветы.
Вначале распускались красные и жёлтые тюльпаны вместе с белоснежными, изящными нарциссами, их сменяли анютины глазки и нежные маргаритки, чуть позже высаживали бархатцы и астры.
Астры напоминали об осени, о шуршании листьев на дорожках парка, о школе и первоклассниках с букетами цветов на первое сентября.
Улица проходила по старому, городскому парку, с одной стороны отделяясь от него высокой, ажурной решеткой, в этой части парка были качели-карусели и детские площадки.
С другой стороны улицы парк был дикий, с небольшим озером, с зарослями черёмухи и могучими, вековыми дубами, к этой, дикой, части парка и прилегал детский сад, в который теперь ходил Павлик.
Справа от детского сада была школа, слева четырёхэтажный, жилой дом, рядом с ним бассейн, чуть дальше и в глубину от которого находилась конюшня.
Павлик раньше никогда здесь не был, наверное, потому что был ещё маленький.
Однажды, этой весной, Елена Сергеевна, бабушка Павлика, привела его в детский сад и, прощаясь, сказала:
– Приду за тобой сегодня пораньше, пойдем лошадок смотреть, и ты узнаешь, как и где они живут.
Павлик очень обрадовался, потому что лошадок он видел только на картинках в книгах и в альбомах для раскрашивания.
В глубине от пешеходной улицы стояло довольно длинное, двухэтажное здание, рядом с которым на отгороженной площадке девушка выгуливала лошадь, держа её за поводья.
Лошадь была высокая, чёрная, с темно-коричневой чёлкой, гривой, длинным хвостом и с сильными, стройными ногами, одетыми в нарядные, белые носочки.
– Лошадка! – обрадованно закричал Павлик, подбежав к невысокому забору, который отгораживал площадку для выгула. – Бабушка, а что у тёти в руках?
– Тётю звать наездница, а в руках у неё хлыст, им она управляет лошадью, а ещё поводьями – она то натягивает их, то отпускает, и лошадка слушается, поворачивается направо или налево, или останавливается.
– Слушается, – повторил Павлик, зачарованно глядя на лошадь, которая лёгкой рысью бегала по кругу.
Двери в конюшню были открыты, у входа сидел мужчина в униформе.
Спросив его разрешения, Елена Сергеевна с Павликом вошли внутрь.
По центру конюшни шёл длинный, широкий коридор, по обе стороны которого располагались, похожие на комнаты, секции, верхняя часть которых представляла собой решётку из металлических прутьев.
– Видишь, Павлик, – объясняла Елена Сергеевна, – каждая лошадка стоит в отдельной секции или комнате, она называется…
– …денник, а я конюх – человек, который ухаживает за лошадьми, – вступил в разговор подошедший мужчина в униформе. – Звать меня дядя Миша, а тебя, малыш, как?