Читать интересную книгу Грешник (ЛП) - Тессье Шантель

— То, что для одного человека рай, для другого ад, — заявляю я, а затем дергаю Элли за платье, стягивая с ее рук тонкие бретельки, чтобы обнажить груди. Она безудержно рыдает, но ее красивые розовые соски твердые, и, пока Элли бормочет нечленораздельные звуки через импровизированный кляп, я провожу по ним стволом.

Скользя пистолетом вниз по ее дрожащему телу, я пинком раздвигаю ее ноги, и она быстро моргает. Я наклоняюсь к шее Элли, вдыхая ее запах, и у меня в джинсах дергается член.

— Ты — мой рай, а я — твой ад, — шепчу я, убеждаясь, что она понимает свое нынешнее положение.

Отстраняясь, я смотрю, как Элли закрывает глаза, и свежие слезы катятся по ее когда-то накрашенному лицу. Ее безупречный макияж испорчен. Мне это нравится. Не хватает только спермы, размазанной по всему лицу.

Опустив пистолет между ее ног, я ввожу в нее палец, и она вскрикивает. У меня мало времени, так что это не будет медленно. Это будет грубо.

Я ввожу второй, и она поднимается на цыпочки в своих туфлях от Диор. Я убираю пальцы, провожу стволом по ее пизде, и ее дыхание становится прерывистым. Я смотрю, как тяжелеют ее глаза, пока я ввожу в нее пальцы снова и снова, добавляя третий, а затем четвертый. Она плачет, тело сотрясается от рыданий, а я ввожу в нее кончик ствола, затем вынимаю его и делаю это снова. Ее киска открывается для меня, а глаза закрываются. Когда ствол становится достаточно влажным, чтобы войти в нее самостоятельно, мои пальцы покидают ее пизду, и я шлепаю по ее грудям.

Элли прижимается ко мне всем телом, и я улыбаюсь под своей маской. Я знал, что она будет такой. Отчаянной. Мать и отец годами готовили ее к роли шлюхи Лорда. Даже если они этого не хотели, это просто часть нашего мира. Ты служишь независимо от того, член у тебя или пизда. Просто в этом сценарии член имеет больше власти.

Пока я трахаю ее стволом, она бьется о столбик кровати, но не смыкает ног. Я уже даже их не держу.

Я щиплю ее за сосок, оттягиваю его, шлепаю по груди и лицу. Она рыдает, слюна стекает по ее открытому рту на подбородок и грудь, туда, где вокруг проколотого пупка задралось платье.

Когда я убираю пистолет, Элли опускается на пятки, и я шлепаю ее по пизде, от чего она вскрикивает. Я засовываю в нее два пальца.

— Блядь, ты вся мокрая, — рычу я сквозь стиснутые зубы, глядя на ее размазанные по моим перчаткам соки.

Мне приходится напоминать себе, что нужно скрывать свой истинный голос. Я хочу рассказать ей, кто я такой, и увидеть в ее глазах этот взгляд. Я знаю, что нравлюсь ей, потому что мы годами кружили вокруг этой идеи. Это просто никогда не срабатывало, а потом я начал инициацию, упустив все шансы, которые у меня с ней были. Такой женщине, как Эллингтон Ашер, нужен секс. Ей нужно знать, что ее хотят. И то, как она заводится, насаживаясь на мой пистолет, показывает мне, насколько чертовски извращенной она будет в постели, когда я наконец сделаю ее своей.

Я снова ввожу пистолет в ее пизду, и на этот раз не останавливаюсь. Я трахаю ее пистолетом до тех пор, пока она не превращается в рыдающее, пускающее слюни месиво. Когда я вытаскиваю его, то подношу к ее лицу.

— Посмотри на эту влагу, — хвалю я, проводя им по ее щеке и шее. Элли пытается отвернуть лицо, но ремень удерживает ее на месте, кожа режет щеки.

— То, что мы сделали сегодня вечером, — наш маленький секрет, — говорю я, и она изо всех сил кивает. — То, что я сделал сегодня вечером, — наш маленький секрет, понимаешь?

Элли снова кивает, шмыгая, когда из ее покрасневшего от слез носа текут сопли.

Я на несколько секунд оставляю ее и загружаю все в свой рюкзак на полу. Надев его, я вынимаю ремень изо рта у Элли, и она тихонько вскрикивает. Я не могу удержаться, чтобы не провести кожаной перчаткой по вмятинам, что оставил у нее на щеках мой ремень.

— Открой, — приказываю я, и меня ничуть не удивляет, что она раздвигает свои припухшие губы. Я кладу между ее идеально белыми зубами маленький перочинный ножик, и она держит его во рту. — Тебе это понадобится, чтобы освободить руки.

От моих слов Элли распахивает глаза, понимая, что я оставляю ее здесь. На случай, если она решит заговорить, ей понадобится как минимум пара минут, чтобы разрезать стяжку, прежде чем она убежит и расскажет всем о трупе в ванной ее родителей и о том, как убийца трахнул ее своим пистолетом.

Я спускаюсь по стене дома и перехожу улицу к своему мотоциклу. Я собираюсь его завести, но останавливаюсь. Любопытство берет верх. Кое-что, что она сказала, не дает мне покоя.

Расстегнув карман кожаной куртки, я вытаскиваю из рюкзака сотовый и отрезанный палец. Затем сканирую его, чтобы разблокировать устройство. Я прокручиваю его входящие и исходящие сообщения и телефонные звонки. Ничто не выглядит необычным. Я открываю его электронную почту и просматриваю ее. Ничего.

Я уже собираюсь ее закрыть, но тут вижу еще одну папку. Открыв ее, я планирую пролистать все письма, но их нет. Странно. Зато есть несколько папок. Каждая из них помечена по годам. Я открываю одну из них.

От увиденного у меня учащенно бьется сердце. Пальцем я прокручиваю их так быстро, что мой разум с трудом успевает за картинками. У меня начинают дрожать руки, грудь вздымается, когда я пытаюсь перевести дыхание. Кровь стучит в ушах, и я тяну за воротник толстовки.

Взглянув на балкон, я вижу, что она стоит на улице. Она руками держится за перила, и смотрит в темную ночь. Элли не видит меня, потому что я слишком далеко спрятался за линией деревьев. Она не побежала за помощью сразу после того, как я убил Джеймса. Я знаю, что с ней мой секрет в безопасности. И знаю, почему.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ИНИЦИАЦИЯ

СИН

ПРИВЕРЖЕННОСТЬ

ТРЕТИЙ КУРС УНИВЕРСИТЕТА БАРРИНГТОН

Я сижу, забившись в угол на террасе, но тут слышу, как открываются и закрываются стеклянные двери, оповещая меня о том, что хозяин дома наконец-то пришел.

Я жду, сидя совершенно неподвижно. Мой мобильный телефон выключен и спрятан в карман, чтобы никто не позвонил или не написал смс и не выдал меня.

— Да, я позвоню ему завтра.

Я слышу его голос, он идет к сухой и влажной сауне, развязывая свой черный шелковый халат.

— Точно, это как отбирать конфеты у гребаных младенцев, — продолжает он, разговаривая по мобильнику. — Он не будет знать, что, блядь, его поразило, когда мы закончим.

Я улыбаюсь. Иронично, учитывая, что он понятия не имеет, что я вломился в его дом более часа назад и ждал здесь, пока он посидит в сауне, как часть его вечерней рутины.

Оставаясь неподвижным в слабо освещенном углу, я наблюдаю, как он прощается, а затем скидывает халат и входит в сауну.

Она восьмиугольной формы, со скамейками с каждой стороны и круглым нагревательным элементом в центре. Потянувшись, он берет стоящий в ведре ковш и выливает то, что, по его мнению, является водой, на нагревательный элемент.

Пар поднимается вверх, и попадает ему на лицо и грудь, от чего из груди у мужчины вырывается пронзительный крик.

Этот человек сделал что-то, что разозлило Лордов. Я не знаю подробностей. Да это и не важно. Он предал свою клятву и должен расплатиться за последствия. Я следил за ним целую неделю, и он ни разу не нарушил свою рутину. Идиот.

— Жжет, да? — говорю я, становясь перед стеклянной дверью и сунув руки в карманы джинсов.

— Что за хуйня? — кричит он, бесцельно озираясь по сторонам с плотно закрытыми глазами. — Кто… что за?..

— Я заменил воду кислотой, — сообщаю ему я.

Его крики становятся громче, и он начинает протирать глаза, снова быстро моргая, пытаясь их открыть.

Он задыхается, хватается за шею, у него уже начинает пузыриться кожа. Он паникует, вместо того чтобы ясно мыслить. Мужчина отшатывается назад и, споткнувшись о нагревательный элемент посередине, падает на него сверху.