– Но кто же вы? – вновь спросил Эомер. – Кому служите? И по какому праву оказались на земле Ристании?
– Я никому не служу, – ответил Арагорн, – но слуг Врага преследую всюду, где бы ни свела меня с ними судьба. Орки – мои враги. Я знаю, о них куда больше многих, а сейчас преследую их отряд, захвативший двух наших друзей. У нас нет коней, в погоне мы полагаемся только на свои ноги, а в подобных случаях надо спрашивать о праве? Врагов я считаю только мечом. Как видишь, я не безоружен.
С этими словами он выхватил Андрил, сверкнувший на солнце, как белое пламя.
– Ты хочешь знать, кто я? Перед тобой Арагорн, сын Арахорна, потомок Исилдура Гондорского! Вот возрожденный меч Исилдура. Теперь ты знаешь, кто я, а я хочу знать, помощи или помехи ждать мне от вас? Решайте быстро!
Леголас и Гимли в огромном изумлении смотрели на своего товарища. Они никогда не видели его таким. Бродяжник словно вырос. В его властных чертах светился отблеск невиданной силы и величия. Эльфу показалось, что над головой Арагорна сверкнул венец, о котором когда-то рассказывал Гэндальф.
Эомер невольно отступил на шаг. Перед ним стоял вождь из древних легенд, с любовью сохраняемых его народом. В ристанийце не осталось ни следа надменности и он почтительно отвечал на вопросы Арагорна. Так друзья узнали, что отряд орков, который они преследовали, полностью истреблен, трупы врагов сожжены, но кроме орков там никого не было.
По знаку Эомера всадники оставили его наедине с пришельцами.
– Как ни странно то, что вы говорите, – обратился он к Арагорну, – но это правда. Люди Ристании не лгут, поэтому их трудно обмануть. Но ведь вы сказали далеко не все. Мне нужно принять решение, а я знаю пока очень мало.
Узнав о том, что отряд возглавлял Гэндальф, Эомер помрачнел.
– Гэндальфа Серого знают в Ристании, – сказал он, – но наш правитель не хочет больше о нем слышать. Каждый раз вслед за его появлением у нас начинались странные события. Кое-кто говорит, что Гэндальф – недобрый вестник.
Весть о гибели Боромира сильно опечалила Эомера. Но когда он узнал, что с тех пор минуло только четыре дня, он очень удивился:
– Как! И вы с того самого дня преследуете орков пешком?
– Как видите, – ответил Арагорн.
– Вы не Бродяжник, сын Арахорна, – сказал Эомер, – вам больше подошло бы имя Странствующего Орла. Четвертый день еще не кончился, а вы прошли сорок пять лиг.
Ристанец рассказал, что правитель Теоден в последнее время подпал под влияние плохих советников, но народ Ристании не забыл о древнем союзе с Гондором, и в Ристании есть кому прийти на помощь Минас Тириту. Но сейчас главная опасность – Саруман. Он хочет поработить страну, ему служат и орки, и оборотни, и даже дикари. Их отряды перекрыли ущелье, чтобы отрезать путь западным союзникам Ристании, но не это главное. Саруман – могучий маг, он может принять любое обличье. Его видят то там, то здесь в облике старика в плаще с капюшоном. Всюду у него находятся сообщники и шпионы.
– Все это вы увидите сами, если придете во дворец Теодена, – закончил Эомер. – Только придете ли вы?
– Приду, как только смогу, – твердо сказал Арагорн. Но предложение присоединиться к отряду Эомера, который шел к Западным границам Ристании сражаться с орками, он отклонил, сказав, что обязан спасти друзей. Положение Эомера было сложным. В такое тревожное время закон не позволял чужеземцам бродить по стране без разрешения правителя. Но он поверил Арагорну и не стал препятствовать им, а даже дал коней с условием вернуть их в Эдорас, правителю.
– Это докажет, что я не ошибся в вас, – добавил он. – Честь и жизнь моя в ваших руках.
– Вам не придется жалеть об этом, – ответил Арагорн. – Нам еще не раз биться бок о бок, и я надеюсь не остаться в долгу.
Они расстались друзьями. Прощаясь, Гимли не преминул напомнить Эомеру, что спор о прекрасной Правительнице Лориэна еще стоит между ними. Вы должны научиться говорить о ней подобающим образом, – заявил гном, – а я готов помочь вам в этом.
– Там видно будет, с улыбкой махнул рукой Эомер, и они расстались.
Уже в сумерках на краю Леса Фангорна, друзья нашли место, где Всадники истребили орков. Остатки кострища еще дымились. Ни единого следа хоббитов не было видно.
– Вот и все, – понурившись, сказал Гимли. – Бесполезно искать кости наших друзей среди костей орков. Пожалуй прав был Элронд, когда не хотел их отпускать.
– Но Гэндальф был, помниться, другого мнения, – возразил Леголас.
– Ну, здесь дар предвидения изменил ему. Он сам же первый и погиб.
– Гэндальф решил так не потому, что предвидел или не предвидел ход событий, – сказал Арагорн. – Есть дела, которые приходится делать даже если знаешь, к чему это приведет. Я предлагаю остаться здесь до утра. Не стоит ночью бродить в Лесу Фангорна без крайней нужды.
Они набрали валежника и развели костер. Все трое знали из глухих преданий, что в этом древнем и странном лесу нельзя трогать живые деревья.
Первое дежурство досталось Гимли. Арагорн уснул сразу же, Леголас по обыкновению пребывал в грезах между сном и явью. Гимли долго сидел у костра, пока что-то не заставило его поднять голову. У самой границы светового круга под сенью деревьев кто-то стоял. Загородив глаза от пламени костра, Гимли всмотрелся и увидел старика, закутанного в плащ и с посохом в руке. Слова Эомера о Сарумане громом отозвались в памяти гнома. Гимли вскрикнул и вскочил. Следопыт и эльф в то же мгновение были на ногах. Но старик исчез, словно его и не было. Леголас горестно ахнул: ристанийские кони пропали. Издали, едва слышно, доносилось их звонкое ржание.
Подавленные этим новым несчастьем, все трое молчали. Одни, в колдовском Лесу Фангорна, без Всадников, единственных союзников в этой стране, а теперь и без лошадей – было от чего прийти в отчаяние. Арагорна мучила еще и мысль об обещании, данном Эомеру.
– Что же, – коней нам не найти. Придется обойтись без них. Пешими направились мы на поиски, пешими и будем их продолжать.
Гимли, понуро сидевший у костра, сказал: – Это был Саруман. Именно так описал его Эомер. Это он увел наших коней.
– Насколько мне удалось рассмотреть, – ответил Арагорн, – старик был в шляпе, а Эомер говорил о капюшоне. Как бы там ни было, опасность, видно, близка, – он помолчал. – Утро вечера мудренее. Ложись спать, Гимли. Мне нужно подумать, я посижу у костра.
Ночь была долгой. Арагорна сменил Леголас, под утро снова дежурил Гимли. Но больше ничего не произошло. Старик не появлялся. Не вернулись и кони.
Наконец рассвело. Все трое приободрились и готовы были продолжать поиски. Гимли пытался разыскать следы ночного гостя.
– Если он оставляет следы, значит, не привиделся нам, а был на самом деле. Трава, правда, высокая, но может Бродяжник что усмотрит, – бормотал он, – ползая по деревьями. – А если следов нет, значит это был призрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});