принесены все ее личные жертвы, в безопасной обстановке само раскрывалось навстречу простым человеческим переживаниям.
Гипноз действовал безотказно и четко. На счет «семь» она всегда отрубалась. Кузнецов, цинично воспользовавшись бессознательным состоянием клиентки, повбивал ей в голову несколько установок, призванных снизить давление на эмоциональную сферу Светусика. А потом, выждав положенное время, вывел клиентку из гипнотического состояния.
Выглядела она слегка взбалмошной, но вполне довольной жизнью. По крайней мере, рыдать по новой ей не хотелось.
– Ах, Аркадий Аркадьевич! Вы волшебник!
– Спасибо, я только учусь.
– Не прибедняйтесь. Всем бы так «только учиться».
– И тем не менее. Ну что же, думаю, на сегодня все. Давайте понаблюдаем за собой. Хорошо?
– Конечно. Тем более что времени у меня для этого предостаточно.
– Обязательно фиксируйте, если появятся какие-то новые ощущения. Жду вас послезавтра в это же время, хорошо?
– Да! Буду обязательно.
– Договорились. До свиданья!
– До свиданья!
Аркадий ждал, пока клиентка соберется, сохраняя лучезарную улыбку до тех пор, пока за ней не закрылась дверь. Потом выдохнул и скривился. То, что он делает, ему все меньше и меньше нравилось. По личным ощущениям, он застрял на каком-то замшелом уровне профессионального развития, вышедшем в тираж еще лет пятнадцать назад. Приемы были до пошлости устаревшими. Чего по каким-то причинам совершенно не желала видеть клиентура. Наоборот, пищавшая от восторга. Хотя, с точки зрения самого Кузнецова, все, чем он занимался, было бессмысленным шарлатанством. Хорошо хоть высокооплачиваемым (впрочем, как любое профессиональное шарлатанство). По всей видимости, именно это обстоятельство и не давало ему ничего менять. Но собственная косность бесила и вызывала уныние, усугубляемое тем, что он никому не мог в нем признаться. Как говорится, сапожник без сапог.
Миллениал
Так как со Светусиком удалось разделаться довольно быстро, Аркадий стал заполнять образовавшуюся временную дыру тем, что под руку подвернется. По обыкновению, подвернулись социальные сети. Кузнецов тонул в них по полной программе, лишь выдавалась свободная минутка. Не то чтобы он хотел узнать что-то новое или заявить о себе во всеуслышание. Ни той, ни другой цели не преследовалось. Для первой он был не столь наивен, чтобы понимать цену такого рода информации, а для второй – слишком скромен и опаслив. Между тем прокручивание ленты стало для него жизненно необходимым ритуалом, позволяющим с минимальными затратами и ровно на необходимую степень погружения испытывать самую широкую палитру эмоций – от низменных до возвышенных. Ну, и попутно ощутить себя частью социума. Потрясающая иллюзия дивного нового мира!
Кузнецов настолько увлекся изучением селфи малознакомых людей вперемешку с воплями неравнодушных общественников, стенаниями о помощи униженных и оскорбленных, а также рецептами, как из дерьма и веток сделать вечный двигатель, что чуть было не пропустил приход следующей клиентки. В противоположность Светусику, психика которой была искорежена бандитскими разборками ушедшей эпохи, для того чтобы замутнить сознание Валерии, ни одного выстрела не потребовалось. Наоборот, весь ущерб девушка нанесла себе самостоятельно и в полной тишине. Pussycat Dolls с присными не в счет. Однако эффект был достигнут потрясающий! Виной тому оказалось сразу несколько факторов, как то: отсутствие времени у родителей для общения с «любимым» чадом, неограниченный доступ в интернет и глубоко укорененное чувство собственного превосходства над окружающими. По крайней мере, Аркадию так показалось после первого сеанса.
К Кузнецову Лерочку отправила мама. В первый раз она сама привела дочь за ручку, дабы отпрыск не заблудился, и оплатила курс сразу из двадцати сеансов. Меньший объем, по ее расчетам, не смог бы вернуть крышу дитяти на место.
В отличие от импульсивной Светланы, готовой по приобретенной в лихолетье привычке молниеносно превратить любую стекляшку в холодное оружие и проверить собеседника на прочность, если в ее бедной голове зародятся хотя бы малейшие подозрения на отсутствие лояльности, Лера была просто-напросто агнцем. Мягкая, неконфликтная, стесняющаяся и одновременно способная стать женственной и томной, если собеседник заинтересовался ею и интерес оказался взаимным. Перечисленные качества умножались на полнейшую наивность и внешность, скомпилированную по образцам старлеток из Vogue и персонажей из «Сейлор Мун». И, естественно, она ни при каких обстоятельствах не расставалась со своим надкушенным «яблоком».
Вот и сейчас, практически бесшумно впорхнув в кабинет Кузнецова, Лера вольготно – настолько, что сторонники пуританской морали были бы сильно покороблены ее позой, – погрузилась в кресло и тут же уставилась в смартфон. Психолога девушка приветствовала всего лишь легким кивком, из-за чего, собственно, он чуть было и не пропустил начало визита.
Для Кузнецова девчушка представляла повышенный профессиональный интерес, так как погружаться в спутанное сознание миллениалов ему еще не доводилось. А с учетом того, что это был всего лишь второй визит (и первый без матери), Аркадий находился в предвкушении.
– Здравствуйте, здравствуйте! Вы так тихо вошли, что я вас чуть было не заметил.
– Здравствуйте, – пролепетал подросток, с явным неудовольствием оторвавшись от экрана. – Можно я только тут быстро допишу, ок? Очень важно.
– Хорошо. Жду. – Аркадий решил быть снисходительным, в разумных пределах, чтобы не настраивать клиенту против себя.
Через две минуты Валерия снизошла. Звук был выключен, а трубка спрятана в рюкзачок, брошенный под кресло.
– Извините.
– Ничего. Понимаю. Коммуникации в наше время сложно переоценить. Что же… Давайте вернемся к тому, на чем мы остановились в прошлый раз. Честно признаться, мне пока не удалось узнать о вас столько, чтобы мы могли продолжить полноценно работать. Думаю, сегодня мы должны продвинуться значительно дальше. Но для начала давайте отмотаем немного назад?
– Хорошо.
– Матушка ваша очень жаловалась на вашу отстраненность в последнее время. Вы это подтвердили, но опустили подробности. Но мне бы хотелось получить более развернутую картину. Что именно не так?
– Ну… Знаете. Сложно вот так сразу сформулировать.
– А мы никуда не торопимся. Как я понимаю, вы ощущаете тревожность?
– Да. Есть такое.
– Но она же не могла возникнуть на ровном месте. Наверняка должны были быть какие-то предпосылки. – Заметив в глазах Леры напряжение, Кузнецов перестраховался: – Сразу хочу сказать – вы можете быть со мной абсолютно откровенны; все, что здесь прозвучит, дальше этой комнаты не уйдет. Но рассказать надо. Иначе я не смогу вам помочь.
Девушка задумалась. На ее лице физически отражались следы нешуточной внутренней борьбы. К счастью для психолога, здравый смысл победил.
– Понимаете. Все непросто. Вы сказали, что никому не расскажете, но я все же сомневаюсь. Точно не утечет?
– Можете не сомневаться.
– Good. Я знаю, что внешне похожа на такую туповатую телочку. Потому что волосы фиолетовые, юбка короткая. Но это не так. Я люблю читать. Особенно