Читать интересную книгу Исповедь волка с Уолл-стрит. История легендарного трейдера - Терни Дафф

«Держи, – говорит она, протягивая мне лист бумаги. – У тебя есть одна минута, чтобы это напечатать».

Я смотрю на страницу: на ней написано несколько параграфов о каком-то парне по имени Бобби, который хочет купить новую машину. По телефону Дарлин ничего не говорила про тест на скорость набора текста. Я вставляю пустую страницу в печатную машинку. Укладываю лист с историей о Бобби на какую-то конструкцию, которая очень напоминает пюпитр. Дарлин смотрит на свои часы.

«Начинай», – говорит она.

В старших классах я ходил на курсы по набору текста, ну и, будучи студентом факультета журналистики, я тоже печатал, но никогда не умел делать это быстро. Да и тот навык, который был, я растерял. Я решил, что лучше печатать вдумчиво и не делать ошибок, чем торопиться. Я закончил первое предложение и посмотрел на него еще раз, чтобы убедиться, что все правильно. Вот блин. Я вставил лишний пробел между словами «дилер» и «корабль».

«Время», – говорит Дарлин, стоя за моей спиной.

«Вы серьезно?» – говорю я. Это была самая короткая минута за все мои двадцать четыре года. Дарлин мельком смотрит на напечатанное мною одно предложение и говорит, что я провалился. Я смотрю на нее снизу вверх щенячьими глазами, ровно с тем же выражением, которое обычно прокатывает с мамой.

«Извини, – говорит она без тени сожаления. – Ничем не могу тебе помочь».

Она даже не пошла провожать меня до лифта, вместо этого села обратно за стол, быстро спрятавшись за стопками бумаг. Я взял свое пальто и ушел.

Я сижу в квартире в одиночестве. Джейми и мой другой сосед, Джон, на работе. Я зашел в «Гэп»[13] по пути домой и взял анкету для устройства на работу. По крайней мере, они были со мной дружелюбны. Я решаю спрятать эту анкету в своем шкафчике. Не желаю, чтобы мои соседи увидели ее, да и не хочу я в «Гэп» работать. Но работа мне нужна. Поднимаю трубку телефона и звоню маме. Она всегда меня утешает, когда мне это больше всего нужно. Мама предлагает обратиться к ее брату за советом. Я видел дядю Такера всего два раза за десять лет, и оба раза – у своих сестер на свадьбах. Все, что я о нем знаю, – это то, что он переехал со своей второй женой в Сан-Франциско. Он продолжает работать в финансовой сфере. Сбрил усы и обменял свой «корвет» на «Мерседес sl 560» темно-синего цвета, который он называет «Боэски Бенц». Это в честь его самого крупного клиента Ивана Боэски, который, по крайней мере частично, выступил прототипом Гордона Гекко[14] с Уолл-стрит. Благодаря дяде Такеру мир Уолл-стрит всегда казался мне волшебным. Но идея работать там никогда даже не приходила мне в голову. Дядя Такер наверняка знаком с успешными, влиятельными людьми, в том числе и в мире журналистики. Я быстро записываю его номер и прощаюсь с мамой.

Дядя Такер поднимает трубку после первого гудка. «Отдел торговых операций», – говорит он. Я объясняю, что звонит его племянник Терни, и он удивлен, но рад меня слышать. Он ждет, пока я расскажу ему, зачем звоню. Но я не продумал, что буду говорить. У меня пересохло в горле, а в голове – пустота. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, и в промежутках между «хмм», «эээ» и просто молчанием мне все же удается сказать, что я ищу работу.

«Понял», – говорит он.

Я стараюсь как-то развить свою мысль, но у меня получается только повторение одних и тех же слов.

«Перезвоню тебе через десять минут», – говорит он прежде, чем я успеваю рассказать ему, какую работу ищу. Я кладу трубку и сажусь на диван, который также служит мне кроватью. Спустя двадцать минут звонит телефон: «У тебя десять собеседований на этой неделе», – говорит мне дядя.

«На какую позицию?» – спрашиваю я.

«Просто скажи им, что ты хочешь работать в продажах», – отвечает он.

Когда Джейми приходит домой из офиса, где работает помощником юриста, я ему рассказываю о содействии, которое оказал мне дядя. Мы заказываем пиццу и усаживаемся на диване. Джейми начинает рассказывать мне о Дейве, своем друге из Бостонского колледжа, которого я помню с тех пор, как сюда приезжал. «Чувак, прикинь, ему назначали собеседование в «Голдман Сакс», – рассказывает Джейми, и его слова повисают в воздухе, пока он ждет моей реакции. Но я понятия не имею, что такое «Голдман Сакс». Звучит как название крутого универмага.

«Он будет там работать?» – спрашиваю я.

«Неа, – говорит Джейми, качая головой. – Он продул эту возможность. Переезжает в Прагу, чтобы попробовать играть в профессиональный баскетбол». Это неплохо для него, думаю я про себя. Лучше, чем продавать женские духи.

И вот спустя несколько дней, одетый в обычный костюм из универмага, я стою перед входом во Всемирный финансовый центр 3.[15] Позади меня Башни-близнецы пронзают небо, паря в облаках. Время – 08:45, и череда людей в костюмах проплывает мимо. Я собираю волю в кулак и вхожу в здание через парадный вход. Охранник за стойкой звонит человеку, с которым у меня назначено собеседование, и указывает мне, как пройти к лифту, чтобы подняться на восьмой этаж. Когда я оказываюсь там, девушка, сидящая за стойкой администрации, улыбается и направляет меня в комнату с прозрачными стенами, гламурной современной мебелью и столами, на которых разбросано несколько выпусков «Уолл-стрит Джорнэл» и других финансовых изданий. Она предлагает мне чего-нибудь выпить. Я отказываюсь и присаживаюсь на самый краешек одного из стульев, сделанных из нержавеющей стали и кожи. Спустя несколько минут в комнату входит мужчина около сорока, невысокий, но в хорошей форме, с темными, уже тронутыми сединой волосами. На нем черные брюки и белая рубашка с подвернутыми рукавами. Галстук немного ослаблен на шее, как будто он на работе уже несколько часов.

«Майк Брихени», – представляется он, пожимая мою руку.

Уже изрядно накачанный кофеином, он начинает без умолку тараторить. Майк говорит с акцентом жителя Нью-Йорка или Нью-Джерси, из-за этого, а еще из-за невероятной скорости иногда его очень трудно понимать. Думаю, он рассказывает мне что-то об истории «Леман Бразерс», а потом спрашивает, чем бы я хотел заниматься.

«Продажи, – говорю я. – Я хочу попасть в отдел продаж».

Я уверен, что дядя чего-то недоговорил. Но, похоже, Майка мой ответ вполне устраивает. Он кивает и ведет меня с собой в большую, открытую комнату с длинными рядами столов, на которых установлены компьютерные мониторы и телефоны. В торговом зале сидит около ста человек, по большей части – совсем юных, и все они говорят – либо по телефону, либо друг с другом. Энергию, которая от них исходит, можно потрогать рукой. Мое сердце, которое и до этого билось вовсю, начинает буквально выпрыгивать из груди. Майк провожает меня вдоль одного из рядов и сажает между двумя молодыми трейдерами.

«Осмотрись немного, попробуй понять, чем мы тут занимаемся», – говорит он, похлопывая меня по спине. Несмотря на то что я знаком с Майком всего несколько минут, мне очень не хочется, чтобы он уходил. Однако один из трейдеров улыбается мне такой дружелюбной улыбкой, что мой страх рассеивается.

«В каком университете ты учился?» – задает мне вопрос парень с зажатой между плечом и ухом трубкой телефона; одет он безукоризненно. «В Огайо», – отвечаю я, пока он нажимает на телефоне светящуюся кнопку и, почти рыча, говорит, что нужно проверить, как там с «Бристол Майерс». «А когда ты выпустился?» Мне кажется, что я тут некстати, но каким-то чудесным образом он продолжает вести обе беседы одновременно и, по всей видимости, с равным интересом. Неожиданно он подскакивает в кресле. «Бристол» открывается по цене в четырнадцать и пять на два пятьдесят», – выкрикивает он своему коллеге, находящемуся на расстоянии метров шести от него. Я не имею ни малейшего понятия о том, что только что произошло, но мне это определенно нравится.

Как только прозвенел звонок к открытию,[16] на этаже установилось нечто вроде контролируемого хаоса. Все кричат, вносят информацию о сделках в тикерный аппарат,[17] телефонные провода растягиваются на шесть метров, и трейдерам приходится всячески извиваться, чтобы провода их не задели, скомканные клочки бумаги летят в мусорные корзины, все вокруг требуют внимания. Кто-то сидит, кто-то стоит. У кого-то к каждому уху приложено по телефонной трубке, и в это время он умудряется что-то выкрикивать своим коллегам. Этот бешеный круговорот событий, кажется, отрепетирован так же хорошо, как сцены борьбы в «Вестсайдской истории».[18]

Спустя несколько минут тот же самый молодой трейдер подключает для меня трубку к своему телефону и предлагает послушать его разговоры: «Когда я нажимаю кнопку, ты тоже нажимай свою». Он звонит одному клиенту за другим, торговому залу Нью-Йоркской фондовой биржи и другим трейдерам. Из того, что он произносит, я не понимаю ровным счетом ничего. Кажется, что он общается каким-то шифром, да еще и со скоростью света. Но среди этой нескончаемой череды разговоров выделяется один, тон которого слегка отличается. Парень на другом конце провода говорит что-то про билеты и бронирование отелей в Вегасе. Очевидно, они планируют мальчишник. В середине разговора молодой трейдер понимает, что я все еще на его линии. «Хм, этот разговор тебе слушать не нужно», – говорит он. Пока он говорит со своим другом, я оглядываюсь по сторонам. И я вижу тех людей, среди которых хочу быть. Меня захлестнули энергетика, невероятная напряженность и несомненное величие всего происходящего. Да, я хочу быть тут.