Она тянется для устойчивости, хватаясь за первое, что оказывается на расстоянии вытянутой руки, то есть за меня. Каждая мышца в моем теле напрягается, и жар распространяется по моей руке, как будто меня пожирает пламя. Я стою прямо, как шомпол, когда ее смех превращается в какое-то астматическое хрипение.
Вместо того чтобы почувствовать облегчение, я несколько сбит с толку ее реакцией. Мой желудок сжимается от ее презрения к любви ко мне.
Ты всегда будешь нелюбим. Голос отца проскальзывает в моей голове в самые неподходящие моменты, вызывая озноб по коже.
Я отрываю ее пальцы от своего бицепса один за другим.
— А ты переживаешь что-то вроде кризиса?
— Нет, дурак. И я не влюблена в тебя. — Она снова смеется, издавая при каждом вдохе ужасный хрипящий звук. — Я делаю это, потому что мы друзья.
— Я никогда не буду твоим другом.
И никогда не хочу им быть.
Ее губы хмурятся.
— Лжец. Друзья помогают друзьям, когда они болеют.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Помнишь, как я заболела гриппом? — Я скрещиваю руки на груди.
— Я все еще не совсем уверен, что это было так.
— Значит, ты помнишь! — Ее смех превращается в хриплый кашель.
— Только потому, что мне пришлось нанять бригаду уборщиков, чтобы удостовериться, что каждый квадратный дюйм этого места был вычищен.
— Ладно. А как насчет того раза, когда я помогла тебе, когда ты напился в командировке?
— Я никогда не нуждался в твоей помощи.
— Ты спотыкался о собственные ноги и просил меня об этом.
— Познакомлю тебя с моим близнецом, о котором ты не знала. Моя терпимость к водке находится прямо там, где моя толерантности по отношению к людям — нет.
— Пьяный ты гораздо приятнее. Ты просил меня уложить тебя в постель и спеть тебе колыбельную.
— Теперь я знаю, что ты лжешь. Ты одна из худших певиц, которых я знаю. — Мои губы угрожают изогнуться в улыбке, но вместо этого я останавливаюсь на гримасе.
Она вскидывает руки.
— Ладно, хорошо. Я солгала. Но я бы не отказалась, если бы ты попросил! Потому что друзья помогают другим друзьям.
Меня так и подмывает заплатить любую цену за то, чтобы слово «друзья» было стерто из словарей повсюду. У меня их нет. Они мне не нужны. И я не хочу быть ими, особенно ее.
Ее хриплый смех переходит в приступ кашля. Прежде чем я успеваю остановиться, я хватаю ее крошечную сумочку со стола и сую ей в руки.
— Исправь этот ужасный звук.
Она роется в сумке в поисках ингалятора.
— Обеспокоен о моем самочувствии?
— Исключительно в корыстных целях.
— Конечно. Как я могла забыть. — Она улыбается вокруг отверстия дозатора, перед вдыханием лекарства.
— Давай кое-что проясним. — Ее брови сходятся, и она открывает рот, но я заставляю ее замолчать. — Любая доброта, которую я проявлял к тебе в прошлом, была исключительно из уважения к тебе как к моему помощнику. Я не трачу свое время на такие пустяки, как дружба, так что если ты веришь, что между нами было что-то платоническое, то это твоя вина, а не моя.
В отличие от большинства женщин, которые плачут в моем присутствии, Айрис только пожимает плечами от моей резкости.
— Глупо, что я поверила, будто то ты действительно можешь испытывать какие-то чувства, кроме презрения к кому-то еще. Уверяю тебя, это больше не повторится.
— Я не чувствую ничего, кроме жгучего желания достичь моей конечной цель.
Она вздыхает.
— В жизни есть нечто большее, чем разрушение твоего отца.
Я игнорирую ее и смотрю на часы, отмечая, что мы бежим вне времени.
— Теперь мне нужно установить некоторые основные правила.
— Правила. — Ее глаза расширяются до предела.
— Каждый взгляд. — Неуверенное биение моего сердца наполняет мои уши. У нее перехватывает дыхание, когда я кладу ладонь ей на щеку. Мой большой палец гладит ее мягкую кожу, поглаживая взад и вперед, как будто я могу заклеймить свое имя одним прикосновением. — Каждое прикосновение.
Она закрыла глаза. Каждая клеточка моего тела горит желанием отдернуться. Чтобы установить некоторую дистанцию между нами, потому что я не должен был прикасаться к ней вот так. Это размывает слишком много линий. Но я бесполезен, вдыхая ее кокосовый аромат, и мои легкие протестуют против вторжения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все до единого поцелуя… ничего, кроме лжи. — Мои губы касаются уголка ее рта, и мое тело чувствует себя так, словно по нему ударили соединительными кабелями.
Ее глаза резко открываются, когда я отстраняюсь, в ее голове явно назревает буря. Я кладу руки в карманы, выглядя невозмутимым, в то время как ее грудь поднимается и опускается с каждым неровным вдохом, который она выпускает.
— Ты… я… что… — Ее речь так же путается, как и мысли. Я должен был бы чувствовать себя польщенным своей способностью вывести ее из строя, но это выбивает меня из колеи больше всего на свете. Мое прикосновение не должно вызывать такой реакции. Нет, если она была честна, когда сказала, что делает это только потому, что считает меня другом.
Я стремлюсь снова получить контроль над ситуацией. Воздвигнуть вокруг себя какое-то подобие барьера.
— Нет ничего такого, чего бы я не сделал, чтобы заслужить свое наследство. Помни об этом, когда забудешь, что для меня это всего лишь игра.
Она открывает рот, но ее прерывает пронзительный голос — это будет преследовать меня вечно.
— Хорошо, вы двое. Гости начинают нервничать, чтобы познакомиться с будущими мистером и миссис. — Организатор свадьбы прерывает нас.
Она указывает своим блокнотом на вход в бальный зал, как военный командир.
— Ты готова? — Спросил я. Айрис вцепляется в мою руку. Ее улыбка — это разбавленная версия того, что она предлагала Кэлу ранее.
Я молчу, зная, что все, что выходит из моего рта будет только ложью.
Глава 3
АЙРИС
— Все, пожалуйста, возьмитесь за руки вместе за будущих мистера и миссис Кейн. — Мои глаза расширяются от заявления ди-джея.
Так вот как мы это сделаем? Просто так?
Это ты все так спланировала. Я мысленно пинаю себя для несносной вечеринки по случаю помолвки. Если бы я знала, что окажусь в центре всеобщего внимания, то сделала бы простое объявление в социальных сетях.
Мои колени дрожат, когда я оглядываю аудиторию. Я выпрямляю ноги, чтобы не упасть. Количество дизайнерской одежды, упакованной в одну комнату, просто безбожно, а фальшивые улыбки на их лицах вызывают у меня зуд кожи.
Глаза Деклана встречаются с моими. На данный момент это рефлексивно, когда одним взглядом разделяют сотню слов.
— Глубокий вдох. — Он хватает меня за левую руку, и жар его ладони проникает в кожу. Меня тревожит, как он может знать, что я встревожена, даже не выразив этого.
Ты работаешь на него уже три года. Конечно, он может знать, когда нервничаешь.
— Мы с Айрис собираемся пожениться в конце месяца.
В конце месяца? Это через две недели!
Музыка смолкает. Кто-то кашляет. Официант роняет поднос.
Мы окружены множеством реакций, каждая из которых шокирована больше, чем другая. Я их не виню. Я думала, что у нас с Декланом есть месяц, чтобы договориться о помолвке, но теперь у нас есть только две недели.
Тишина оглушает. Мой желудок грозит выплеснуть свое содержимое на блестящий мраморный пол, но каким-то образом я проглатываю кислоту, ползущую по горлу.
У тебя получилось.
— Сюрприз! — Я лучезарно улыбаюсь, надеясь нейтрализовать менее чем захватывающую демонстрацию Деклана. Я вырываю свою руку из его и подбрасываю так, чтобы все могли видеть мое обручальное кольцо. Миллионы цветов отражаются от бриллианта, привлекая всеобщее внимание к символу моей надвигающейся гибели.