Невольничий Рынок ждал, распахнут настежь: дощатые бараки для рабов, шатры менял, кипящие котлы с похлебкой, загоны, где понуро сгрудились мученики долговой ямы, чернокожие силачи-мамболезцы, скованные одной цепью, харчевня для торговцев, колодец на краю торжища… Откуда-то сбоку вывернулся карлик-распорядитель. Утер потный лоб тряпкой с грязными кружевами, затараторил:
— Честь! Большая честь для нас! А то как же… Наслышан, изрядно наслышан! Заранее старался — с утреца отбирал, с рассвета! Прошу за мной, господа, прошу… а то как же!..
Советник по градостроительству хотел было задержаться у навеса с чисто вымытыми по случаю продажи наложницами, даже поинтересовался оптовыми скидками, но вспомнил, зачем он здесь, и уныло поплелся дальше.
— Извольте видеть! Превосходный товар, самый смак!
За угловым бараком ждали дети и подростки.
— Налетай, выбирай! А то как же…
Просперо мрачно зыркнул на распорядителя, и карлик прикусил язык. Зато обрел дар речи хозяин рабов: разбойного вида детина с серьгой в ухе, насквозь прожаренный солнцем.
— Что угодно моим повелителям?
— Твоим повелителям, бандит, угодно выбрать. Отдели мальчиков двенадцати-четырнадцати лет и выстрой перед нами, — выступил вперед капельмейстер. Глянул на градостроителя: вы согласны, уважаемый? В ответ советник кивнул столь энергично, что в хребте хрустнула какая-то деталь. Странно, что не сломалась.
Детина оказался понятливым. Или заранее осведомленным. Хлопок в ладоши, и парочка звероподобных надсмотрщиков кинулась к детям. Раздались крики, хныканье, брань и звуки затрещин. Рудольф Штернблад скривился от раздражения, но промолчал. Капитан терпеть не мог бессмысленного рукоприкладства — в отличие от рукоприкладства осмысленного и целенаправленного, в каковом знал немалый толк.
Минута, другая, и перед покупателями стояло десятка полтора мальчишек требуемого возраста. Двоих капельмейстер с советником единодушно забраковали: первому явно еще не было двенадцати, а другой вдруг дерзко заявил, что ему давным-давно пятнадцать и он брезгует торчать рядом «со всякой мелюзгой». За наглость парня отхлестали, чтоб не болтал без разрешения, и пинком отправили в общую толпу. Судя по всему, нахал говорил правду.
«Жаль, — мельком отметил Рудольф. — Дерзец, упрямец. Молчал под бичом. Но уговор есть уговор».
Затем оба «дуэлянта» повернулись спиной к шеренге юных рабов, и беспристрастные свидетели завязали им глаза. Из-под повязки Рудольф мог видеть носки собственных сапог. «Колпак бы надо. Надежнее. Впрочем, Альрауну колпак — тьфу! Захочет, сквозь городскую стену увидит. Правда, слово дал: никакой магии. Значит… А что — значит?! Не проверишь ведь…» Мигом позже капитана опалил жгучий стыд. Будто факелом в лицо ткнули. Усомниться в друге? В человеке чести?! Позор!
Но зерно сомнения уже было посеяно.
Послышался невнятный шум: мальчишек спешно меняли местами. Так тасуют колоду карт. Зеваки гомонили, шушукались, не вполне понимая, что происходит.
— Господа готовы? — от волнения баритон капельмейстера сорвался, «пустив петуха».
— Да.
— Готовы.
— Начинаем!
Короткая пауза. Звонкий шлепок по детской ягодице. Тишина. Даже толпа затаила дыхание. Второй шлепок. Третий. Пауза. Не стоит тянуть. Глупо. Чем раньше закончится этот балаган — тем лучше.
Но маг успел раньше.
— Этот!
— Маг Просперо выбрал оружие. Продолжайте.
Шлепок. Пауза. Шлепок. Пауза. Шлепок…
— Этот.
— Капитан Штернблад выбрал оружие. Развяжите господам глаза.
Они стояли рядом, вытолкнутые надсмотрщиками из шеренги. Конопатый голубоглазый крепыш с копной соломенных волос — и гибкий чернявый паренек. «Бычок и пардус», — подумалось Рудольфу.
— Этот ваш, — шепнул капитану советник, указав на крепыша.
— Вы — любимцы Судьбы, господа! Удача! Несказанное везение! — Карлик-распорядитель был тут как тут: суетился, заискивал, едва ли не облизываясь, как кот на сметану. — Прошу убедиться в талантах этих парней!
Приволокли изрядную глыбу черного гранита. Крепыш примерился, обхватил камень поудобнее, ухнул филином… Есть! Подержав каменюку над головой, он под восхищенный вздох толпы швырнул глыбу шагов на семь, едва не зашибив надсмотрщика.
— Знатная силища! Титан! Но и вам, господин маг, повезло не меньше. А то как же?! Извольте видеть…
Карлик взял зажженную свечу, встал напротив чернявого раба. Паренек весь подобрался, как перед прыжком, вперился в свечу взором безумца. Побледнел. Медленно, с натугой, вытянул вперед руку с раскрытой ладонью. Пламя судорожно мигнуло и погасло.
— Из него выйдет толк, господин маг! Знали бы вы…
Карлик поперхнулся, пятясь от шагнувших к нему мрачных клиентов.
— Сколько, торгаш?!
— Превосходный товар!.. любых денег будет мало… — оттолкнул карлика более храбрый разбойник-хозяин, явно боясь продешевить. — Себе в убыток… Ну, скажем, полсотни бинаров! За каждого!
«Дуэлянты» молча переглянулись и, не сговариваясь, с искренним интересом уставились на работорговца. Так смотрят на несуразную диковину. К примеру, на чудного зверя-свинобраза, прикидывая: а не набить ли из твари чучело?
— Хороший товар стоит дорого… Прожорливы, спасу нет: одного хлеба на них ушло… А вам прожорливые, говорят, в самый раз: сил набираться!.. От сердца отрываю!..
Сторговались на шестидесяти за обоих.
Во время торга Рудольф исподтишка присматривался к своему конопатому приобретению. Сила у парня есть, хотя камень наверняка был выдолблен изнутри. Но что толку с лишней силы? У капитана на такие дела глаз наметанный. А вот Просперо не в пример удачливей. Если парень на пяти шагах свечу гасит…
Молча расплатились. Толпа начала расползаться. Рудольф резким жестом подозвал крепыша. Тот подбежал («Враскоряку! Жирная утка…»), застыл в поклоне.
— Твое имя?
— Тьяден, господин.
— Иди за мной. Ошейник с цепью нужен? Или так пойдешь?
— Так пойду, господин.
— Не называй меня господином. Говори: «Да, учитель».
— Учитель?!
— На первый раз прощаю. Впредь будешь спрашивать только с моего разрешения. Пойдем. И поверь, рабом тебе жилось бы гораздо легче.
С Просперо они расстались, не прощаясь. Просто двинулись в разные стороны. Дороги недавних друзей расходились, разбегались… У колодца капитан Штернблад не выдержал: оглянулся. С завистью мазнул взглядом по гибкому пареньку, что достался Альрауну. И внезапно поймал ответный взгляд Просперо. Наверное, почудилось, да и не разглядеть было глаза мага на таком расстоянии, — но две зависти словно искры высекли. Нет, чепуха! Маг уже шествовал прочь с гордо выпрямленной спиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});