Так и вышло: парень ждал перед входом в ресторан. Небрежно облокотившись на дверцу дорогущего автомобиля, даже марка которого была ей незнакома, расположился так, чтобы гарантированно не пропустить появление девушки. Шагнул навстречу, склоняясь в почтительном и одновременно смешном поклоне.
– Я бесконечно виноват и готов на любой шаг, чтобы загладить свою вину.
Клоун. Но чарующе притягательный. И абсолютно не понятно, с какой целью она ему понадобилась.
– Единственным шагом, который Вашу вину сгладит, будет шаг в противоположную сторону от меня. Дайте пройти.
Будто по взмаху волшебной палочки в его руках оказался букет. Уже не те, нежнейшие, благоухающие красавицы-розы – орхидеи в аккуратной изящной корзине. Редкие, завораживающие – и безумно дорогие.
– Они не пахнут, – пояснил парень. – Душно от них не будет. А я приношу свои глубочайшие извинения.
Надо было отказаться, пренебрежительно фыркнуть, как она хорошо умела, добавить холода в глаза и пройти мимо. Забыть и о незнакомце, и о его сногсшибательных подарках. Но не нашлось сил.
– Еще один шанс… Чтобы на этот раз я все сделал правильно. Пожалуйста.
Улыбнулась прежде, чем согласилась этот шанс ему предоставить, выдавая радость по поводу подарка.
– Цветы я возьму, пожалуй. Как компенсацию за испорченное настроение.
– А меня возьмете? В придачу… Обещаю вести себя идеально.
Рассмеялась, уже не в силах сдержаться. Он выглядел настолько забавно, оставаясь при этом неотразимым, что устоять было невозможно.
– Вряд ли Вы на это способны…
Не ассоциировался он с человеком идеального поведения. Но с таким наверняка было бы скучно. А в том, что с Антоном ее однообразная жизнь заиграет яркими красками, сомневаться не приходилось. Только что ждет в конце этого фейерверка? И стоит ли рисковать?
Спустя годы она наверняка бы сказала: нет, но тогда почти не задумалась. Что она теряет? Свою самостоятельность и одиночество? Была почти уверена, что лишь одно движение сразу закрутит в водовороте событий, но разве не об этом и мечтала? Когда вникала в советы родителей? Когда училась прилежней всех, чтобы скорее приблизиться к тому, куда бы закрыт путь из-за отсутствия денег? Даже сегодня вечером, собираясь на очередной одинокий ужин, готовилась к нему с особой тщательностью? Словно надеясь на что-то…
Протянула ему руку.
– Женя.
Он просиял. В буквальном смысле. Вместо рукопожатия завораживающе медленно склонился к ладони. Прикосновение губ обожгло, растекаясь по телу странным, незнакомым желанием как можно дольше задержать это мгновенье. И легкое тревожное предчувствие, встрепенувшееся в душе, девушка постаралась заглушить: все обязательно должно быть хорошо.
* * *
– У нас есть целых два часа, – Михаил остановил машину, выжидательно разглядывая свою пассажирку. Женя вздохнула.
– Миш, я дико устала. Еле стою на ногах. Самой бы кто массаж сделал…
Мужчина ухмыльнулся.
– Готов предложить свои услуги.
Она рассмеялась и покачала головой.
– Прости, но массажист из тебя никакой, а ко всему остальному я сегодня не готова.
– Даже на чай не пригласишь? Я ведь уезжаю уже завтра. Мы не увидимся целый месяц.
– Извини…
Он ждал совсем не извинений, но других слов не нашлось. Торопливо чмокнула в щеку и выскочила наружу, кивнув на прощанье.
– Я позвоню. Или ты.
Поспешила прикрыть за собой дверь в подъезд, выдохнув с облегчением, лишь услышав шум отъезжающей машины. Она не лгала насчет усталости, только преувеличила немного. Но лучше так, чем заниматься любовью с одним мужчиной, мечтая при этом о другом.
* * *
– Как тебе понравился массаж? Незабываемые ощущения, правда?
Антон промолчал: вряд ли было бы разумно рассказать о том, что он действительно ощутил во время сеанса. Хотя Кристина не слишком и ждала ответа. В отношении салона, который она рекомендовала мужчине, у нее давно сложилось собственное мнение, не поддающееся никаким воздействиям. А обсуждать с ней Женьку он бы не стал, как и с кем-либо другим.
Даже просто упоминать ее имя не хотелось. Закрыться бы в комнате, погружаясь в собственные мысли. Вспомнить. Обдумать. В который раз попытаться понять.
Она исчезла слишком неожиданно. Подарив ему самую незабываемую в жизни ночь, просто растворилась, будто ее никогда и не было рядом. Пропала бесследно, не взяв с собой ничего из того, что он подарил. Игрушки, украшения, наряды – все оставила. Антон даже не сразу догадался, что она не вернется: ведь вещи были на местах. Все, кроме тех жалких крох, с которыми она пришла в его жизнь. А когда осознал – оказалось слишком поздно. В ее бывшей съемной квартире жили другие люди. В салоне, где Женя тогда работала, администратор недоуменно пожала плечами, сообщив о том, что девушка уволилась как раз накануне.
Подруги… Он ничего о них не знал: ни телефонов, ни адресов. Пока девушка была рядом, не приходило в голову, что эта информация когда-то может понадобиться. А потом уже понятия не имел, где и кого искать.
Конечно, ему действительно не составило бы труда перевернуть весь город и разыскать ее. Но… почему-то не сделал этого. Очень долго ждал, что она сама вернется. Иначе не могло быть, ведь Женя его любила, даже не пытаясь это скрыть. А любимых не бросают. Но время шло, а ее так и не было. И в сердце вместе с упрямой злостью поселилось какое-то опустошение, глухое равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Он машинально работал, машинально встречался с нужными людьми, вновь пустил в свою жизнь других девушек. Продолжал жить. Привык именно к такому существованию. К Кристине, как-то незаметно подошедшей гораздо ближе других. Красивой и правильной Кристине, очень подходящей для него. Только за те три года, что они провели вместе, у него так и не возникло желания произнести ей слова, которые шептал Женьке той ночью, когда она, кажется, уже спала и вряд ли могла что-то слышать…
– Антон! – девушка ворвалась в комнату, усаживаясь к нему на колени. – Милый, мне нужна новая шуба. Я присмотрела потрясающий вариант на выставке. Отвезешь?
– Крис, тех трех шуб, которые у тебя уже есть, не достаточно? Особенно с учетом того, что в нашем климате это вообще не подходящая одежда.
– Ты меня не любишь! – Кристина обиженно заморгала, кажется, собираясь расплакаться. Такой знакомый ход.
– А ты?
– Что?
– Я спрашиваю: ты любишь? Меня? Или только то, что я могу тебе купить?