Я оборачиваюсь к ним, и Брошкина с лукавым видом говорит:
– Сначала кофе, потом в постель…
– А там и до загса недалеко, – подхватывает Барыня.
– Что они говорят? – волнуется Роберто.
– Говорят, что кофе на ночь пить вредно, – отвечаю я и уже тянусь за телефоном, чтобы вызвать себе такси.
В карих глазах Роберто столько горячей мольбы и невысказанного одиночества, что я застываю на месте, не донеся руку. Так смотрят бездомные котята и щенки в надежде, что их не бросят. Кажется, я начинаю понимать, почему босс засиживается на работе допоздна. Ему просто неохота возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждет.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Только недолго.
Роберто радостно бежит к подъезду и распахивает дверь. А вслед нам доносятся наставления бабушек:
– Совет да любовь! Если что, аптека за углом.
От последнего замечания я густо краснею. К счастью, Роберто не знает русского и ничего не понял!
Лифта в пятиэтажке не предусмотрено, и я поднимаюсь за боссом по лестнице. Каблуки громко стучат, из-за запертых дверей квартир доносятся то крики младенцев, то громкая музыка, то ссора супругов.
– Весело тут у вас, – шучу я.
– Как в Италии, – с улыбкой откликается Роберто.
Высокие каблуки подводят меня, когда мы поднимаемся на четвертый этаж. За крайней дверью раздается оглушительный собачий лай, и я испуганно оступаюсь, подворачиваю каблук и заваливаюсь на Роберто. Он подхватывает меня за плечи, и я испуганно замираю в его крепких объятиях.
– Осторожно, – тихо говорит он, глядя мне в глаза. – Все в порядке, Марина?
Я нервно втягиваю ноздрями аромат его парфюма и чувствую, как кружится голова. От недосыпа, конечно! Отстраняюсь от мужчины и смотрю себе под ноги, с досадой восклицая:
– Я сломала каблук!
– Scusi*, – извиняется босс, как будто он в этом виноват, и вставляет ключ в соседнюю дверь. – Мы пришли.
Под непрекращающийся собачий лай я переступаю порог квартиры, и меня охватывает волнение. Я впервые ступила на личную территорию босса, и наши отношения как будто перешли на другой уровень.
Чтобы не смотреть на Роберто, я снимаю с ноги туфлю со сломанным каблуком и разглядываю ее, надеясь, что удастся починить. Ловлю свое отражение в зеркале напротив входа – вид у меня к вечеру усталый, длинные светлые волосы растрепались. Выгляжу, как Золушка после бала, вон и туфелька в руке! Вспоминаю слова старушек о том, что он ни разу не приводил к себе женщину, и едва удерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. Вот она я, первая женщина в холостяцком жилище босса. Приковыляла на сломанных каблуках!
Ставлю испорченную туфлю на пол, снимаю вторую. Подняв голову на Роберто, вижу его карие глаза прямо напротив. Мы с ним одного роста, но впервые с момента знакомства я стою перед ним без каблуков и чувствую себя непривычно. Как будто дистанция, которую я подчеркивала каблуками, сейчас стерлась.
Видимо, Челентано тоже неловко смотреть на меня так близко, потому что он пятится в кухню.
– Проходите в комнату, Марина. Я пока сделаю кофе.
И прямо в уличных туфлях он топает на кухню, оставляя на светлой кремовой плитке пыльные следы. Неодобрительно качаю головой. Я, конечно, слышала, что у итальянцев в гостях не принято разуваться. Но чтобы в свой дом грязь тащить!
Аккуратно придвинув свои туфельки к стене у порога, босиком прохожу в комнату и осматриваюсь. Теперь я понимаю, почему Роберто выбрал эту квартиру. Несмотря на то, что снаружи дом выглядит неказистым, в квартире сделан свежий ремонт в бежевых и коричневых тонах. А занавески и подушки на диване – сочного оранжевого цвета и задают яркий акцент. Как будто из обычного московского дворика я переместилась в уголок солнечной Италии.
На рабочем столе у окна стоит фотография в золотой рамке, и я с любопытством подхожу ближе. Интересно, кто там? Может, знойная красавица-итальянка? Я ведь ничего не знаю о своем начальнике, кроме того, что на работе он – зверь и готов просиживать в офисе с утра и до поздней ночи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Марина, какой кофе вы будете?
От голоса Роберто за спиной я вздрагиваю и отступаю от стола с фотографией, которую так и не успела рассмотреть, к окну.
– Эспрессо, капучино? – уточняет босс, пристально глядя на меня.
А я с трудом подавляю раздражение. Мы работаем вместе уже полгода, и за это время я приготовила ему тысячу чашек кофе и выучила его предпочтения – двойной эспрессо, без сахара. А вот он до сих пор понятия не имеет, какой кофе я люблю.
– Капучино, – как можно спокойней отвечаю я. – С ложкой сахара.
– Боюсь, у меня нет молока, – Челентано виновато разводит руками.
Вот зачем тогда спрашивать, а? Я завожусь все больше. Зря я вообще согласилась к нему пойти. Ехала бы уже в такси домой, на полпути к мягкой кроватке.
– Могу сбегать в супермаркет, – предлагает он. – Тут рядом.
Ага, и аптека сразу за углом! Представляю, как бабушки обрадуются!
– Не надо, – поспешно отказываюсь я. – Тогда эспрессо.
Роберто убегает на кухню и гремит там чашками. А я подпрыгиваю к столу и наклоняюсь поближе к фото в рамке. Никакой эффектной итальянки на ней нет. Это семейная фотография на фоне римского фонтана – на ней Роберто обнимает за плечи мужчину и женщину лет пятидесяти. Судя по сходству, которое бросается в глаза, это его родители. Я внимательно разглядываю невысокую полную синьору, вспоминая поговорку о том, что главная женщина в жизни итальянского мужчины – это его мать. Не хотелось бы мне бороться с ней за сердце Роберто. К счастью, и не придется! А какой-то другой девушке не повезет. Вид у синьоры Веронезе решительный – своего мальчика без боя она не отдаст! А вот отец Роберто, напротив, добродушный – с широкой обаятельной улыбкой на лице. Такую улыбку у его сына я еще ни разу не видела. Мне все больше достаются хмурые взгляды и поджатые губы.
Утолив любопытство, выглядываю в окно и замечаю знакомых старушек – они по-прежнему сидят на скамейке у подъезда и, склонив головы, о чем-то шушукаются. Я даже догадываюсь, о чем. Сегодня мы с боссом дали им пищу для сплетен на неделю вперед. И как он еще не икает, бедненький!
Отхожу от окна и останавливаюсь у дивана, разглядывая фотопостер на стене – с видом римских развалин. Интересно, будет ли у меня в командировке свободное время, чтобы их повидать?
В воздухе ощущается парфюм Роберто – кажется, тут им пропиталось все. Цитрусово-древесный аромат щекочет ноздри, обволакивает и словно заключает в теплые объятия. А когда я сажусь на диван, как будто проваливаюсь в апельсиновое облако. Прикрываю глаза и касаюсь щекой подушки. Я только на минуточку, пока босс варит кофе… Бодрящий аромат арабики уже просачивается в комнату из кухни, а мерный звук кофемашины звучит, как шум моря, убаюкивая и расслабляя.
___________________________
* Scusi – извините (итал.).
Глава 4
– Марина, просыпайтесь! – ласково шепчет смутно знакомый голос на итальянском.
Я открываю глаза и недоуменно моргаю. Взгляд с трудом фокусируется на лице мужчины, который склонился надо мной. Это же мой босс, Роберто!
Резко вскакиваю на диване, а итальянец отшатывается, хватаясь за челюсть, которую я задела.
– Простите, я заснула, – бормочу я, бросая взгляд в окно.
На улице по-прежнему светло, значит, я проспала не так долго. Хотя все равно досадно задремать в гостях у шефа!
– Я не хотел вас будить, вы так сладко спали, – извиняется Роберто. – Но пора на работу.
– В смысле – на работу? – Я недоуменно хмурюсь и одергиваю платье. Работать по ночам я точно не подписывалась, такого в моем трудовом договоре не было. – Который час?
– Половина девятого, – сообщает Роберто, и эта информация никак не укладывается у меня в голове. Вроде бы, когда я поднималась к нему, на часах было девять. – Утра, – добавляет мой босс, и в его обычно строгом голосе звучат несвойственные ему виноватые нотки.