Читать интересную книгу Вокруг меня - Михаил Барщевский

Генеральный поймал себя на мысли, что несколько минут думает только об одном: если они все — воронье, то получается, что он — падаль? Ладно, 500 % прибыли, которые он в течение многих лет делал на Лебедеве, позволяли ему безболезненно дать возможность этим шакалам, нет, все-таки воронью, заработать на его, как они решили, полном идиотизме. „Не тот хитрый, кого хитрым считают!“ — вспомнил он афоризм Иммануила Левина, который в конце 80-х доверил никому не известному выпускнику журфака, создавшему один из первых издательских кооперативов, свою новую рукопись. Генеральный всегда был человеком справедливым и благодарным — первого своего автора он ни разу ни в чем не надул. А здесь — он свое вернет, и с лихвой, лишь бы Лебедев быстрее написал новый детектив.

Лебедев в течение всего разговора молчал. Несколько вещей он осознал окончательно. Россия — страна с непригодным климатом для интеллигенции. Второе — надо написать криминальную повесть об издательском бизнесе. „Аэропорт“, „Отель“ и „Колеса“ Хейли померкнут рядом с „Издательством“ Лебедева. И третье — если сложить суммы, которые только что озвучили в его присутствии, это многократно превысит его гонорар за очередной детектив. Судя по тому, как генеральный легко согласился на колоссальные расходы, зарабатывает он на нем многократно больше, чем Олег мог себе вообразить. „Ну и черт с ним! Мне хватает — и ладно!“ — успокоил себя Олег, вернувшись к первой мысли о неподходящем климате.

Олег Михайлович Лебедев вернулся из суда домой настолько мрачным, что даже жена, обычно не спрашивавшая мужа о служебных делах, знавшая, как он этого не любит, не выдержала и поинтересовалась, что случилось. Олег, тоже вопреки своим привычкам, посадил ее напротив и рассказал, что произошло. Как его использовали, скрыв наличие автора-близнеца, литературного омонима, как по нему проехались в газете, выставив на весь свет мошенником, как издательство „Родина“, заверявшее, что опубликовать его романы для них великая честь и праздник души, на самом деле просто примитивно наварило на нем большие деньги.

Жена отреагировала спокойно. Все-таки адвокатская школа, а она была адвокатом в третьем поколении, Суть правовой позиции адвоката-цивилиста, специалиста по гражданским делам, сводилась к простой логике. Ты — это ты и имя — твое. Знать о наличии другого Олега Лебедева ты не обязан. Книги ты писал сам, доказательств тому несть числа, так что любые обвинения в этой части бесперспективны. Гонорары получены вбелую. И здесь все чисто. Закон о статусе судей разрешает действующему судье заниматься научной, преподавательской и творческой деятельностью, И з десь не подкопаться.

— Ну, а то, что „Родина“ говорит одно, а делает другое, — обычная ситуация, — с улыбкой завершила психотерапевтеско-юридический анализ жена. А потом добавила: — Попроси, чтобы тебе нашли телефон того Лебедева, позвони ему и объяснись.

Уже многие годы Олег Лебедев писал „по графику“. Что бы ни случилось, какое бы ни было настроение, с одиннадцати утра до двух часов дня он проводил за компьютером. Вторая часть рабочего дня была необязательной. А если было что писать, было настроение, Олег садился к компьютеру и в пять. Вставал, когда, по его выражению, „исписывался в ноль“. Это могло быть и через час, и за полночь. Но в три часа — то ли ночи, то ли утра — он ложился спать при любых обстоятельствах. В этом Олег следовал наставлениям отца.

— Свободная профессия не подразумевает свободу безделья и расхлябанность. Свободная профессия — это свобода самому определять график своей работы, но не более того, — услышал Олег в приветственном слове отца, с которым тот обратился к вновь набранным студентам Литературного института.

Говорил отец для него или повторял это каждый год, приветствуя „молодую гвардию литературного фронта“, Олег не знал, но почему-то запомнил именно эти слова.

В тот день, назавтра после совещания в издательстве, Олег в одиннадцать сел к компьютеру. Но работать не смог. Никак! Кругом обман! Деньги, деньги, деньги! Еще не хватает, чтобы ему предложили продать свои имя и фамилию!.. Или купить. У автора-однофамильца… Или у коллективного автора, укравшего его бренд. Впрочем, это проблемы издательства.

С другой стороны, кому он, настоящий Олег Лебедев, нужен, если сейчас рынок завалят подделками с его именем? Два романа за месяц — неслабое свидетельство скорописи конкурента.

Ровно в полдень, одновременно с боем часов, зазвонил телефон.

— Здравствуйте, можно попросить Олега Борисовича Лебедева?

— Слушаю вас.

— Здравствуйте еще раз. Меня зовут Лебедев Олег Михайлович.

— Так вы существуете? Здравствуйте.

— То есть?! Что значит — существую? Вы имеете в виду, что я еще жив?

— Нет, извините, конечно нет. Просто я думал, что второго Олега Лебедева нет, что это вымышленное имя, что мою фамилию использует кто-то другой. Или другие.

— Нет, я действительно Лебедев Олег Михайлович. Причем с момента рождения.

— На что вы намекаете?

— Намекаю? Ни на что. Почему намекаю? Я просто говорю, что я действительно Олег Михайлович Лебедев.

— Ну и что вы хотите мне сказать?

— Вы читали статью в „Известиях“? Если, конечно, не вы ее писали!

— Разумеется, нет.

— „Нет“ — не читали или „нет“ — не писали?

— Не писал. Вы меня как будто допрашиваете? Вы, вообще, кто? — начал злиться Лебедев-писатель.

— Я вообще Лебедев, как успел вам доложить. И герой того пасквиля в газете, который, как я сильно подозреваю, появился не без вашего в том участия! — нервно ответил Лебедев-2.

— Нет, я имел в виду, кто вы по профессии, ну не писатель же? И честное слово, к статье я никакого отношения не имею, — примирительно заверил Лебедев-1.

— Что значит — „не писатель“?! — всерьез возмутился звонивший, поскольку услышал недвусмысленный намек на непрофессионализм. — Это не вам судить, а читателям, которые раскупают мои книги еще на пути к прилавку!

— Благодаря моему имени на обложке, — съехидничал Лебедев-писатель. — Ладно, оставим это. Удовлетворите мое любопытство — кто вы по профессии?

— Судья. А что, это не дает мне права заниматься творчеством? — не мог успокоиться Лебедев-2.

— Да нет! Занимайтесь на здоровье. Но, согласитесь, ситуация глупая.

— Вот это — правда, — враз успокоился Лебедев-судья. — Собственно, поэтому я вам и звоню. Честно говоря, чувствую себя как-то неловко, хотя, н, ей-богу, ни в чем не виноват. Давайте-ка мы с вами встретимся и попьем кофейку. Хоть посмотреть друг на друга. Близнецы как-никак.

— Литературные, — хмыкнул Лебедев-писатель. — А вы, кажется, нормальный…

— И вам того же, — расхохотался младший близнец.

Генеральный, что называется, мерил шагами кабинет, дожидаясь, когда срочно вызванный Олег Борисович Лебедев, за которым послали машину, наконец, приедет. Начиналась война, и действовать надо было быстро. За сутки начальник службы безопасности договорился в прокуратуре города, что за жалкие 10 тысяч те возбудят уголовное дело и, арестовав нераспроданную часть тиража книг Лебедева-самозванца, хотя бы приостановят уничтожение бренда, приносившего „Стране“ миллион долларов в год чистыми. Ну а дальше… Дальше „Родина“ прибежит договариваться… „Договоримся, — подумал генеральный, — запрошу полтора „лимона“, и на одном — договоримся…“

В кабинет вошел Лебедев.

Генеральный поведал Лебедеву, что служба безопасности установила отсутствие в природе второго Олега Лебедева, занимающегося написанием детективов. Это — факт № 1. Факт № 2 — выставлены „блоки“ в отношении любых попыток криминальное давления на Олега Борисовича со стороны „Родины“. Факт № 3 — прокуратура готова возбудить уголовное дело, но для этого нужен формальный повод — заявление потерпевшего. Вот, собственно, зачем его вызвали.

Лебедев выслушал генерального молча и задал совсем не приличествующий моменту вопрос:

— А сколько мне будет причитаться от сэкономленной для вас суммы?

— Не понял, Олег Борисович. Вы что имеете в виду?

— Послушайте, как я усвоил во время вчерашнего совещания, вы собираетесь начать войну за мое доброе имя и, разумеется, за ваши доходы…

— В первую очередь за ваше имя.

— Ну, разумеется, разумеется. Кто бы усомнился. Так вот, я также усвоил, что затраты на эту войну составят кругленькую сумму. Я спрашиваю, сколько мне будет причитаться, если я вам эту сумму сэкономлю.

— Вы собираетесь от нас уйти?! — чуть ли не возопил генеральный. — Может, это ваши романы и вы переходите на сторону „Родины“?! Придумали нового героя и…

— Вы — гений! Даже мне такая мысль в голову не пришла. О моральной стороне идеи я, разумеется, даже и не заикаюсь. Нет, смысл в другом. Я остаюсь, продолжаю писать, но тему закрою самостоятельно. Вы — сэкономите деньги и часть заплатите мне. Могу я себе позволить хоть раз в жизни заработать не литературным трудом?