Читать интересную книгу Санитары подземелий. Deathmatch Quake - Дмитрий Пучков

Ганнер захрипел и попытался сбросить с себя человека. Однако сделать это было никак нельзя, потому что Гоблин вцепился в него как паук. Пулемет смолк, только вращались без выстрелов стволы. Нож входил все глубже. Монстр затих, но в глазах его продолжала гореть смертельная ненависть. Гоблин напрягся и рывком пропихнул нож до упора. Глаза недоуменно моргнули и затянулись пленкой.

Гоблин по-отечески похлопал монстра по щеке, выдернул нож и вытер его об физиономию покойного. Затем вскочил, одним рывком перевернул труп на живот и принялся тормошить его рюкзак. Патроны – нет больше патронов, кончились. Гранаты – ага, одна, вторая, третья, четвертая... Всего одиннадцать, больше нет. Успел разбросать, урод. Так, следующий.

Они сноровисто обчищали трупы, не сводя глаз с черневшего в углу прохода. Оттуда в любую секунду могла нагрянуть подмога. Двери там не было, и перекрыть проход было невозможно.

Прошло уже примерно 3 минуты, а никто почему-то не появлялся. Друзья молча переглянулись. Похоже, там никого нет. А почему же тогда эти приперлись? Видно, успел кто-то дунуть.

Лютый подобрал рядом лежащую оторванную голову, установил ее на полу поустойчивее. Встал, отошел на несколько шагов. Взял короткий разбег, набежал, и умелым, мощным ударом сапога послал голову в дверной проем. Голова с тихим шелестом вылетела в дверь и скрылась из виду.

Тишина, никакой реакции. Обычно монстры такого глумления не выдерживали и сразу бросались в атаку. Точно, никого там нет.

Бои в подземельях имели свою специфику. Поскольку все стены были цельнометаллическими, радио связь использовать было невозможно. Гравитационные армейские передатчики надо было возить за собой на тачке, поэтому диверсионно-штурмовые группы действовали автономно, вообще без связи. У строггов подземная связь поддерживалась по проводным и оптическим линиям. Однако как только бойцы находили первый разъем, как тут же к нему подключалось либо напряжение в несколько тысяч вольт, либо боевой криптоновый лазер. И то, и другое вело к полному выводу вражеской аппарутуры из строя. На всякий пожарный так поступали с каждым разъемом.

Сами же солдаты общались при помощи акустической аппаратуры шлемов, которая позволяла вести разговоры на огромных дистанциях. Процессор обрезал пиковые нагрузки, фильтровал звук и выдавал отличный сигнал. Друг с другом можно было разговаривать даже во время артобстрела, орали все просто по привычке, и от перевозбуждения. При этом и в режиме покоя любая человеческая речь в радиусе прослушивания неусыпно отслеживалась, и о каждом слове немедленно подавался сигнал хозяину. Стогги поначалу пытались применить это в своих интересах, однако у них ничего не вышло. Речь солдат обычно состояла из слов непечатных и вне контекста бессмысленных. Так что все потуги строггов имитировать ее ни к чему не привели, потому как правильно ругаться они так и не научились, а шуток не понимали.

Вот и сейчас оба диверсанта, наклонив головы и замерев, внимательно слушали, как кувыркается в соседнем помещение зафутболенная голова. Голова ударилась об пол, подпрыгнула и долго летела по воздуху. Лестница, поняли оба. Голова снова ударилась и опять полетела. Большая лестница, отметили про себя. Голова смачно чвякнула об пол, весело запрыгала с костяным постукиванием, шмякнулась об стенку и затхла. Далеко. Помещение – будь здоров, выпятил нижнюю губу Лютый. Гоблин понимающе кивнул и мотнул головой в сторону двери.

Пятясь задом, они отступили в ту дверь, из которой пришли. Снова заперли ее и опять пошли к ящикам. Там оба собрали с пола разложенные боеприпасы и рассовали их по карманам и рюкзакам. Лютый зарядил гранатомет и снова приторочил его к рюкзаку. Собравшись, они рысью побежали назад.

Вышли через дверь, и на этот раз, закрыли ее с другой стороны, после чего основательно заминировали. То же самое они всегда проделывали с остальными дверьми, которые оставались у них за спиной.

Закончив с дверью, диверсанты двинулись ко второму выходу. Дверь вела на широкую площадку с низким бордюром. С площадки вниз уходила широкая лестница. Бойцы на четвереньках подошли к бордюру и осторожно заглянули через край вниз.

Начиная примерно с километровой глубины все подземелья имели огромные размеры. То, куда они вышли, не было исключением.

Перво-наперво Гоблин высмотрел на стенках решетки вентиляционных труб. Шахты вентиляционных труб были самым удобным путем перемещения по ряду причин. Погоню в них было организовать практически не возможно, а травить забравшихся туда диверсантов газом стогги не могли из-за опасения умертвить своих собратьев. Перекрыть их тоже было никак нельзя, без поступающего с поверхности воздуха жители подземелий продержались бы очень недолго. Диверсанты пользовались трубами винтеляций с особым удовольствием и в тренировочных лагерях проводили даже соревнования по новому прикладному виду бега – в полной выкладке на четвереньках. Все спускавшиеся под землю нашивали на колени и локти толстые кожаные заплатки и в обязательном порядке брали с собой крепкие перчатки, так что ползанье по трубам было поставлено на профессианальную основу.

Присмотрев решетки они направились осматривать помещение. В углу, как обычно, стояли горы ящиков. Диверсанты бдительно осматривали все углы. Вроде никого. Никаких шевелений, тишина. Только вонища какая-то непонятная из угла идет. Там же, с правой стороны, находился широкий водоем. Осторожно подойдя к ящикам, они обошли их с двух сторон. За ящиками никого не было, зато там был стол, а возле него лавочки и бочки с едой. На столе стояло 15 полных мисок, тут же валялись ложки и какие-то крючки.

Лютый наклонился над миской, потянул носом, скривил физиономию и отвернулся.

– Не будешь, что ли? – ухмыльнулся Гоблин.

– Ты сам понюхай! – огрызнулся Лютый. – Как они эту парашу жрут...

Дух от мисок шел чудовищный. Бойцы вышли из-за ящиков и обшарили остальные углы. Насмотревшись, они закрыли глаза и включили акустические системы шлемов на полную мощность. В головах зазвучали какие-то смутные раскаты, непонятный гул и отдаленные шумы. Внутри помещения не было слышно ни дыхания, ни шевелений.

Гоблин открыл глаза и сказал:

– Они все пришли отсюда, из этого помещения.

– Думаешь?

– Да. Иначе все бы уже кишмя кишело этими уродами.

– И никого не предупредили?

– Сам видишь. Сюда придет только разводящий гладиатор, когда хватятся того, что мы завалили. Причем не один, а с целой оравой. Их тут, как в Бразилии обезьян. А вот они уже предупредят остальных обязательно.

– Как?

– А они всегда гонца за собой оставляют. Как только начнем стрелять, гонец сразу побежит за подкреплением. Я тебе больше скажу, камрад: он уже убежал. И времени у нас осталось...

Гоблин глянул в прицел на часы.

– Еще минут 15. Не больше. Сколько у тебя осталось мин?

– Пять, и две ловушки.

– У меня 4 мины и тоже две ловушки. Кто пойдет? На морского кинем?

– Да отстань ты! – и Лютый побежал минировать двери.

Никого не найдя, Гоблин отправился к выходу. Засев за бордюром он внимательно смотрел за обеими дверьми поверх прицела. Лютый внизу быстро поставил две мины, у каждой двери присобачил по две гранаты на растяжках и бегом помчался к воде. Присев около водоема он набрал полную флягу и побежал назад. Запыхавшись выскочил на площадку и залег за бордюром с правой стороны.

– Камрад, шайтан-труба – у тебя! – напомнил Гоблин.

Лютый отложил рэйлган и отстегнул трубу от рюкзака. Проверил заряд, поднял прицельную рамку, установил дистанцию, послушал звуковой сигнал прицела. Затем бросил во фляжку обеззараживающую таблетку и закрутил крышку, запихав фляжку в чехол за пояс, спросил:

– Мы на чем там остановились?

– В смысле?!

– Ну, наши «Охотники за головами».

– А-а... Я уж и забыл. Но вещь хорошая, я тебя понимаю. Ты к голове-то сапожиной эвон как приложился... Чувствую, игра у тебя пойдет!

Гоблин с чувством плюнул на пол.

– Короче, фраги. Как считать – разобрались. Вот наотрывал ты с пяток голов, бежишь к Алтарю на сдачу, а тебя – бэмс! – и грохнули.

– Ты прекращай это – меня и вдруг «грохнули»! Давай лучше это ты бежишь и тебя грохнули.

– Ну ладно, давай это я бегу и меня грохнули. Всякое в этой жизни бывает, камрад. И тогда я резко жму на риспаун и галопом бегу к месту гибели. Враг мог быть ослабленным, а так оно обычно и бывает! По ходу битв даже самым суровым бойцам шкуры так портят, что уже и не до сдачи голов становится, лишь бы где-нибудь отожраться. Еще враг мог ввязаться в бой с кем-то еще и тоже завернуть ласты – возможностей шквал, так что вероятность того, что тебя поджидают твои законные головы и пара свеженьких очень велика. С кучей голов враг много не проходит, слишком много вокруг недовольных. Беги, проверяй наличие голов на месте преступления, а если их нет – бросайся в погоню и отбирай свое. Самая опасная ситуация складывается на подходах к Алтарю: там кипят такие страсти, что со слабым здоровьем лучше не соваться! Особенно на таких проверенных временем уровнях как E1M7. Алтарь там стоит в комнатушке с гренэйд лаунчером, и в этой самой комнатушке идет ТАКАЯ мясорубка, что ни одному любителю «мяса» и не снилось! Причем мясорубка сугубо осмысленная! Или, например, E1M2. Алтарь стоит на мосточке, и головы убиенных валятся прямо в воду. Головы, надо заметить, обладают своей собственной физикой, выражающейся в повышенной прыгучести. При завале противника голова отскакивает достаточно далеко, зачастую ее, подлюку, даже не успеваешь отыскать. И вот они кучами валятся в воду, все прыгают и ныряют за ними, стрельба, вопли, визги – полный атас!