Какой тип игры необходим в его ситуации? Прежде всего она должна замедлять ответные ходы противника, как бы гот ни стремился ускорить дело. И это должна быть явная и несомненная игра, а не какой-нибудь фокус, поскольку либо судьи, либо противник его рано или поздно раскусят. Да, игра, но такая, которую никто не может ни выиграть, ни проиграть, сколько бы усилий ни прилагал...
Но подобной игры не существует. Ее нет ни на трех планетах Гомбара, ни в ста мирах Терры, ни в одной из галактических систем, включая еще не открытые. Ее просто не может быть, поскольку мыслящим существам нужен результат. Кто в здравом уме станет тратить время - не считая умственных и физических сил - на игру, с которой нельзя покончить к удовлетворению всех присутствующих и себя лично. Да никто!
Никто?
"...И когда последний шаг будет завершен, завершатся и предначертания Создателя, и в тот же день, в тот же час, в ту же самую минуту Вселенная взорвется и исчезнет..."
Тейлор вскочил и начал шагать по камере из угла в угол, как тигр в клетке; его холодные глаза оставались бесстрастными.
Чиновник являл миру огромное брюхо, круглые свиные глазки и намертво приклеенную елейную улыбку. Более всего он походил на шпрехшталмейстера, готовящегося объявить гвоздь программы.
- А! - сказал он, бросив быстрый взгляд на книгу. - Я вижу, вы ознакомились с нашими играми?
- Немного.
- Надеюсь, ни одна вам не подошла?
- Надеетесь? - Тейлор воззрился на него с некоторым любопытством. Почему?
- Состязание по правилам чужого мира явилось бы желательной освежающей переменой. Совершенно новая игра - это же бездна новых возможностей! Конечно, - поспешно добавил он, - если ее правила будут понятны зрителям и ваша победа не окажется слишком скорой.
- Что ж, пожалуй, - задумчиво сказал Тейлор. - Признаюсь, мне самому приятнее иметь дело с чем-нибудь знакомым.
- Превосходно! Просто великолепно! - поощрил его чиновник. - Значит, террианская игра?
- Совершенно верно.
- Существуют определенные ограничения.
- Какие же?
- Был у нас осужденный, пожелавший состязаться в ловле солнечных зайчиков. Это, как вы понимаете, сущая бессмыслица! Вы имеете право лишь на такую игру, которая содержит реальную основу, причем результат не должен вызывать сомнений.
- Понятно.
- Кроме того, нельзя выбрать игру, требующую сложного и дорогостоящего оборудования. Все аксессуары должны укладываться в разумные пределы.
- Это все?
- Ах да, правила игры! Они не должны предполагать разных толкований. Во время матча арбитр не допустит никаких отклонений, изменений и дополнений.
- Кто должен оценить мой выбор?
- Это сделаю я.
- Прекрасно. Я предлагаю... - Тейлор детально объяснил процедуру, затем попросил перо, бумагу и набросал грубый чертеж. Когда он закончил, чиновник аккуратно сложил рисунок и спрятал его в карман.
- Странная игра, - вынужден был признать он. - Вы меня даже несколько разочаровали. Слишком уж все просто. Вы уверены, что продержитесь хотя бы день?
- Надеюсь.
- Два дня?
- Если повезет.
- Без везения тут и впрямь не обойтись. - Он ненадолго задумался, потом покачал головой. - Да, обидно. Я мечтал о чем-нибудь наподобие алезика, только еще хитроумнее. Публика получила бы удовольствие, а вы - несколько лишних дней жизни. А если бы удалось побить рекорд... ах, какое бы воцарилось ликование!
- В самом деле?
- Ну конечно. От чужака все ожидают чего-то необычного.
- Это я и предлагаю, не так ли?
- Ну да, ну да, - чиновник все еще был слегка расстроен. - В конце концов это ваша жизнь и ваша борьба.
- Когда настанет конец, мне некого будет винить, кроме себя, не так ли?
- Согласен с вами. Игра начнется завтра, ровно в полдень, и с этого момента все будет зависеть только от вас.
Он удалился, и, когда его тяжелые шаги стихли, тут же появился старший надзиратель.
- Что? - выдохнул он. - Что ты выбрал?
- Я? Арки-маларки.
- О! Что это такое?
- Террианская игра.
- Класс! - тюремщик потер руки. - Разрешение, конечно, получено?
- Разумеется.
- Значит, ты готов сражаться за лишние дни жизни! Только постарайся избежать ловушки.
- Какой?
- Твой партнер начнет игру с установкой на быструю и убедительную победу, так положено. Но если он решит, что выиграть не сможет, то станет играть на поражение. Причем определить, в какой момент он сменит тактику, совершенно невозможно. На эту удочку попалась куча народу, и конец наступал раньше, чем преступник успевал хоть что-нибудь сообразить.
- Но соблюдать правила мой противник обязан?
- Несомненно, иначе игра превратится в балаган. Ни ему, ни тебе не позволено нарушать оговоренные правила.
- Что ж, меня это устраивает.
Откуда-то издали вдруг донесся тонкий, пронзительный вой, смахивающий на вопль кота, свалившегося на кактус. За ним последовало шарканье множества ног, что-то тяжелое глухо ударилось об пол, и немного погодя этот предмет с пыхтением поволокли. Где-то со скрипом отворилась и захлопнулась дверь.
- Что происходит? - осведомился Тейлор.
- Должно быть, Лагартин закончил игру.
- Кто это?
- Политический убийца, выбрал рамсид - игру в карты, - надзиратель глянул на часы. - Всего-то четыре часа, и поделом! Чем быстрее вынесешь дерьмо, тем меньше воняет.
- Значит, казнь уже началась?..
- Само собой, - ответил тюремщик, внимательно разглядывая узника. Нервничаешь, поди?
Тейлор невесело хохотнул.
Назавтра выяснилось, что матч не будет проводиться в камере, поскольку участие чужака со своей инопланетной игрой сделало схватку событием исключительным. Пленника провели по тюремным коридорам в большую комнату, посреди которой стояли стол и три стула. Еще шесть стульев выстроились в ряд у стены, и на них восседала шестерка ражих тюремщиков в форме и с оружием в руках. Команда явно была готова к выносу тела сразу же после финального хода. У противоположной стены обнаружился здоровенный черный корпус с двумя прямоугольными прорезями, в которых поблескивали линзы; судя по всему, там помещалась видеокамера. Из ящика доносилось какое-то тиканье и неясное бормотание.
Тейлор выбрал себе место и сел, одарив замороженным взглядом вооруженную публику. Тощий субъект с блестящими крысиными глазками сел напротив. Толстобрюхий знакомец плюхнулся на оставшийся стул. Тейлор и Крысоглазый внимательно изучили друг друга, один с холодной уверенностью, другой с садистским наслаждением. Игровое поле - доска, из которой торчали три длинных деревянных стержня, - располагалось точно в середине стола. На левый стержень были нанизаны 64 деревянных диска, постепенно уменьшающихся в диаметре снизу вверх; любой младенец радостно признал бы в конструкции игрушечную пирамидку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});