Читать интересную книгу На Багамах - Пол Бродёр

— Но это же мы должны вас благодарить! — говорит Мефисто. — Нам нужно знать, что следует делать, чтобы спасти рифы, окружающие наш прекрасный остров.

Такие разговоры Фаустману как раз по душе.

— Для начала, нужно остановить стоки с дорог — от него вода замучивается и мешает процессу фотосинтеза. Во–вторых, нужно найти способ убедить местных рыбаков не пользоваться «хлороксом», чтобы глушить люциана и морского окуня, и выцарапывать лангустов из расщелин в кораллах. И, наконец, нужно найти тех, кто готов будет выращивать здоровые кораллы в резервуарах и прививать их на умирающие рифы.

— Первая проблема будет решена, когда я проложу настоящую канализацию и построю очистную станцию, — отвечает Мефисто. — Вторая — когда все рыбаки острова будут работать у меня. А третью может решить такой человек, как вы.

— Такое предприятие будет очень сложным и затратным, — говорит Фаустман. — Образцы кораллов с острова Гавань нужно будет доставлять в Штаты не больше чем за одни сутки в запечатанных и изолированных контейнерах, чтобы сохранить температурный режим. Трансплантаты, выращенные из этих образцов, придется доставлять обратно тем же способом и кропотливо прикреплять к скалам подводной эпоксидной смолой.

— Что вы говорите, — бормочет Мефисто. — Запечатанные контейнеры. Быстрая доставка. Да, конечно. Идеальное решение.

— Все это потребует одобрения как багамского, так и американского правительств. Большинство стран вводит строгий контроль за импортом и экспортом живых кораллов, поскольку в США и других местах существует черный рынок — их используют в аквариумах.

— Но власти обеих стран, без сомнения, одобрят доставку кораллов уважаемому профессору Фаустману из престижного Института океанографии.

— При условии получения всех разрешений никаких проблем быть не должно, — отвечает Фаустман. — Нам удавалось ввозить образцы из Персидского залива и других мест без особых трудностей.

— Значит, проект реален. — Мефисто с трудом возносится на ноги и направляется к чугунному столу со стеклянной столешницей.

Охлажденный суп из томатов и лаймов, следом — «шассань–монтраше» подаются парой островитянок в белых накрахмаленных платьях. Затем — «муле» и фенхель в сметанно–шафранном соусе, за ними — жареная спинка ягненка с тмином, которую запивают «Сан–Эстеф». Грек оказывается хорошим едоком — настоящим обжорой: он разделывает еду самозабвенно, что не дает развернуться застольной болтовне, обсасывает каждую хрупкую косточку до полного осушения, складывает у тарелки настоящее кладбище костей. Когда уносят тарелки первой перемены, Беатрис и Марго, сославшись на разгоряченность от насыщения, выскальзывают из своих прозрачных одеяний и погружаются в одних бикини в воду на ступеньки бассейна, чтобы немного остыть. Мефисто ковыляет обратно к лежанке, с тяжелым вздохом падает на нее и жестом приглашает Фаустмана поближе.

— Давайте поговорим теперь об условиях, при которых вы поможете мне превратить остров Гавань в рай, — говорит он.

Фаустман делает глоток «Сан–Эстеф», бросает взгляд на Беатрис — та шепчет что–то Марго на ухо.

— Сейчас его называют островом Кабан.

— Вульгарное название. Здесь не будет ни иностранных замков, ни фальшивых парков. Никакие многоэтажные отели не будут портить линию горизонта — только пальмы, которые я здесь посадил. Ни один прибрежный ресторан не будет закрывать величественной морской панорамы. Именно поэтому ваше участие окажется неоценимым. Вы сможете вырастить новые разновидности кораллов, которые восстановят наши погибающие рифы, посоветуете, как нам сохранить мангровые болота, окружающие наши знаменитые отмели с рыбой–лисицей, выступите омбудсменом тех великих даров, что вручил нам Господь.

Фаустман смотрит, как Беатрис и Марго плещутся в бассейне, и воображает, как сам ныряет к ним. Его отвлекает шевелящееся где–то в глубине легкое беспокойство.

— А транспортировка кораллов? Кто будет следить за нею?

— Кто, кроме меня? Вместе с багамскими властями. Которые, как вы заметили, должны дать разрешение на вывоз кораллов, а после будут довольствоваться тем, что все строго соответствует правилам.

— Так они уже согласились на ваши планы переустройства острова?

— Скажем так — у меня есть кое–какие связи в Нассау. Как бы то ни было, mon cher[4] здесь на Багамах правительство рано или поздно всегда все одобряет. Вся хитрость в том, чтобы убедить их одобрить раньше, а не позже. Именно поэтому для того, чтобы начать этот проект, мне нужен человек с вашими регалиями.

— Лишь бы не было ни малейшей возможности того, что я сам и мой институт окажутся замешаны в каких–либо неблаговидных действиях.

— Будьте покойны, друг мой. Все будет делаться только так, чтобы не гарантировать вашему институту никакой иной роли, кроме помощи в лечении наших бедных больных рифов. Как только наше совместное предприятие встанет на ноги, и мы обустроим остров, нам представятся и другие возможности. Вообразите такую перспективу: на месте старой электростанции будет выстроена самая передовая в мире лаборатория по выращиванию кораллов. Станцию я сейчас выкупаю у местного правительства. Вообразите себя директором этого заведения. И в два — нет, в три раза большее жалование, чем то, что вы получаете сейчас.

Фаустман допивает вино и быстро смотрит на Беатрис и Марго. Ладонями они брызгают друг в друга водой. Фаустман воображает ряды резервуаров, наполненных кораллами всех мыслимых разновидностей — пурпурный лист, дерево из слоновой кости, оранжевая трубка, пещеристая звезда, сплавленные рога, хрупкое блюдце, гигантский мозг, бороздчатый гриб.

— Это соблазнительно, — говорит он Мефисто.

— Однако, вы колеблетесь. Вам, должно быть, требуется дополнительная компенсация?

— Вопрос не в деньгах.

— А в чем же тогда?

— Трудно сказать. В академической чистоте, должно быть.

— Но я же не душу вас прошу продать. Я просто прошу вас помочь омолодить наши рифы. Кроме того, что хорошего в вашей академической чистоте, если вы теряете гранты на свои исследования?

Фаустман замечает, что Беатрис и Марго избавились уже и от бикини.

— Это вы верно заметили, — отвечает он.

– Regarde les femmes[5] — шепчет Мефисто и тянется к видеокамере. — Их разве терзают соблазны?

Фаустман смотрит на двух женщин — они целуют друг друга, — прислушивается к тихому шелесту видеокамеры, когда та задерживается на словно изваянной груди Беатрис, блестящей от воды, на возбужденных сосках Марго, с которых стекают капли.

— Мне нужно время, чтобы обо всем этом подумать.

— Ну разумеется, друг мой. Думайте, сколько нужно. А пока следите за камерой.

Глаза в глаза, лица сближаются, Беатрис и Марго продолжают обнимать друг друга, но вот Мефисто шепотом дает режиссерские указания, и Беатрис подплывает к бортику бассейна, цепляется за облицовку, широко распахнутыми глазами смотрит прямо в объектив, а Марго приближается к ней сзади и начинает пальцами ласкать ее.

Не отрываясь от повернутого к Фаустману видоискателя камеры, Мефисто подбадривает их на арго, которого Фаустман не понимает. Беатрис отвечает стоном удовольствия, Марго — потоком слов на французском.

— Моя жена убеждена, что истинный морской биолог уже давно прыгнул бы в бассейн, — говорит Мефисто.

— Скажите ей, что дело не в том, что меня это не соблазняет, — отвечает Фаустман. — Просто я…

— Чувствуете скованность?

Фаустман делает глубокий вдох и кивает.

— Потому что женщина, возбуждающая вас, — моя жена?

— Возможно.

– Un savant scrupuleux[6] — говорит Мефисто жене. — Il lui faut plus de temps pour reflechir.

В ответ на это Марго подманивает Фаустмана кончиком языка.

— Что вы ей сказали?

— Я объяснил, что вам нужно больше времени на раздумья, — отвечает Мефисто. — Или вы уже подумали достаточно?

К этому времени Беатрис реагирует на услуги Марго, ахая от удовлетворения, вскрикивая в экстазе, вздрагивая от приближающегося оргазма. Не в силах сдержаться, Фаустман глубоко вдыхает ночной воздух, срывает с себя рубашку, брюки и белье.

— Вы точно не против?

— Но я в восторге! — восклицает Мефисто. — А Марго — еще больше меня. Неужели вы не видите, что рвение, которое она разжигает в Беатрис, — лишь зеркальное отражение ее собственных желаний?

Фаустман делает шаг к краю бассейна.

— Ну, раз вам все равно…

– C'est tout entendu[7] — заверяет его Мефисто. — Но что вы можете сказать в ответ на мое предложение?

Фаустман долго смотрит на двух женщин, поджидающих его в нетерпении течки, готовится нырнуть.

— Хорошо! — кричит он. — Я согласен!

– Alors, depeches–toi![8]— отвечает Мефисто, направляя камеру на обнаженный зад Фаустмана. — Не заставляйте дам ждать. Погружайтесь, будто вы, как это говорится, — chez vous![9]