Его французский коллега одобрительно кивнул и тоже встал. Все остальные тут же, как по команде, вскочили с мест.
ГЛАВА 3
Возвращаясь, домой, Джулия проехала по мосту через Потомак и направилась на юг. Хотя она и работала в Вашингтоне, но жить предпочитала в соседнем штате Виргиния, подальше от столичной суеты и политических баталий. Ей нравилось мчаться в автомобиле и слушать «Криденс»[1] врубив звук на полную катушку. Это давало Джулии эфемерное, но очень приятное ощущение свободы. В такие моменты хотелось вдруг оказаться на пляже в Калифорнии и, взяв доску для серфинга, бросить вызов волнам.
С Виктором они не виделись уже десять лет. При мысли о неизбежной встрече во рту возник горький привкус. Привкус, который не удалось заглушить даже двумя стаканами мангового сока. Тогда Джулия — она всегда так делала, чтобы успокоить нервы, — зашла в тренажерный зал и принялась наматывать километры на беговой дорожке. Словно пытаясь убежать от призраков прошлого.
* * *
Припарковав машину у здания ректората, агент Эббот посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Приятели называли его типичным представителем Конторы. Чтобы выглядеть обычным человеком, Эбботу пришлось бы полностью изменить облик. Зеркало не обманывало, вид у него и впрямь специфический: черные пиджак, галстук и брюки. Наверное, поэтому он отпустил бакенбарды — две довольно неровные каштановые полоски, обрамлявшие худое лицо.
В Конторе его прозвали Блюз Бразер. Эббот[2] усмехнулся. Прозвище ему льстило.
Выйдя из машины, он направился к входу в университет. Боско сидел в самом маленьком кабинетике в северном крыле здания за шатким столом, на котором высилась груда бумаг.
— Что забыл в нашем университете агент секретной службы? На кого решили переучиться? — поинтересовался профессор, не отрывая глаз от картотеки, которой он сейчас занимался. Левой рукой он при этом щелкал арахис и отправлял очищенные ядрышки в рот.
«Интуиция у толстяка развита, ничего не скажешь», — подумал Эббот.
А вслух произнес:
— Нам необходима ваша помощь.
— Благодарю за доверие, но я занимаюсь исключительно преподаванием, — холодно ответил Боско.
А мысленно задался вопросом: «С какой стати сюда притащился этот шпион, вырядившийся как „Блюз Бразерс“?» Но вслух предпочел сей комментарий не оглашать.
Эббот поплотнее прикрыл дверь в кабинет.
— Вам знакомо выражение «вызов науке»?
— Естественно. — Боско пристально посмотрел на посетителя. Тот стоял перед ним, с интересом разглядывая пепельницу, полную арахисовой скорлупы.
Вообще-то Боско с утра до ночи щелкал арахис, научившись делать это прямо-таки с умопомрачительной скоростью. Привычка грызть арахис стала частью его личности, они с арахисом были как бы неотделимы друг от друга. Хруст ломающейся скорлупы завораживал Боско. Почему-то (он сам не понимал почему) для него это символизировало быстротечность жизни.
Можно было подумать, что профессор, таким образом, пытался преодолеть тягу к курению, а потом не смог избавиться от новой страстишки. Во всяком случае, Боско объяснял свою любовь к арахису именно так. Но в действительности причина была иной.
— Вы наверняка слышали о Флорентийском музее истории науки.
Профессор молча посмотрел на Эббота. Тот понял это как утвердительный ответ.
— Несколько дней назад в витрине с бронированным стеклом, за которым хранился экспонат, проделали дырку диаметром два с половиной сантиметра. Чтобы похитить реликвию, этого вполне хватило. Сам же похититель… или похитители проникли в зал через круглое отверстие диаметром полметра, которое они вырезали в музейном окне.
— Это не ко мне, — отрезал Боско, снова углубляясь в бумаги.
— Самое интересное, — упрямо продолжал Эббот, — что, не разбив стекло и, соответственно, не переполошив охрану, в это отверстие веревку просунуть нельзя. Во всяком случае, такую, которая бы выдержала вес человека, пусть даже и небольшого. А через четыре дня после ограбления похищенный палец Галилея вдруг оказался на месте, а дырки в витрине и окне исчезли, причем на поверхности не осталось ни царапины! Просто наваждение, да?
— Да, пожалуй, — пробормотал себе под нос профессор. Рассказ Эббота так увлек его, что он даже перестал, есть арахис. — Любопытная история. Но я же сказал, я в эти игры не играю. Даже в Джеймса Бонда, — усмехнулся Боско.
— Погодите! Это еще не все! В галерее Уолтерса сторож видел два палимпсеста Архимеда вместо одного.
— Но рукопись уникальна, другой такой нет! Считают, что она положила начало всей современной науке!
— Совершенно верно. Однако у нас есть свидетельства, подтверждающие показания сторожа. Так что, профессор, я делаю вам предложение, от которого вы не можете отказаться. — Опершись обеими руками на заваленный бумагами стол, Эббот навис над изумленным собеседником; сцена была прямо как в голливудских фильмах, даже дух захватывало. — Мы просим вас о помощи, а в обмен предлагаем принять участие в космическом исследовании. Вы давно это заслужили, но не могли осуществить. Я имею в виду «Марсианский проект». Пора наверстать упущенное.
Боско потерял дар речи. Очки так и остались лежать на столе.
Арахис был моментально забыт.
ГЛАВА 4
Особняк был обнесен глухой стеной, оборудованной камерами слежения. Въехав в ворота и поставив машину на место, которое указал щегольски одетый дворецкий, агент Сальдивар долго петляла вслед за другим слугой, с виду почти неотличимым от предыдущего, по бесконечным коридорам мимо закрытых дверей, пока не очутилась в святая святых «великого А» — просторном подвальном помещении, оборудованном множеством компьютеров и прочей аппаратурой, предназначение которой было совершенно неясно. Дневной свет в подвал не проникал, комната освещалась огромными люминесцентными люстрами, свисавшими с потолка, и лампами аварийного освещения, которые испускали рассеянный свет и не давали помещению погрузиться в полную темноту.
«Великим А» называл себя один из самых продвинутых компьютерщиков и самый опасный хакер в мире.
Своей эмблемой он избрал змею, и гигантская живая кобра была его амулетом. Агент Сальдивар опасливо покосилась на огромный террариум, в котором обитала кобра, и содрогнулась, увидев, что там пусто. Это могло означать только одно: змея на свободе.
— Как же ты вытираешь пыль в этих хоромах? — стараясь не подавать виду, что нервничает, любезно спросила Джулия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});