Читать интересную книгу Стриптиз для одинокой женщины - Евгений Худаев

О чем обычно могут говорить люди, живущие в одной деревне. Да, про все подряд. В деревне всегда полно разных событий происходит. У одного корова отелилась, у другого коза потерялась. Вон, у Ситниковых дочка замуж выходит, клянется, что еще девочка, а самой пузо-то уже на девятом месяце. Из деревенских никто в непорочное зачатие не поверил… У Монастыревых сын из армии вернулся, а у Желудевых наоборот, мальчишку только призвали в армию. Повезло сыночку, попал он в танкисты. Мальчонка шустрый оказался, месяц всего отслужил, прислал письмо домой, что его уже представили к награде; «Лучший танкист части». Только, чтобы получить награду, надо заплатить за медаль 600 рублей. Желудевы обрадовались, сразу деньги на медаль, сыну отослали. Потом три раза оббежали всю деревню, хвастаясь какой у них умный сынок…

Но, сегодня, на остановке говорили совсем про другое. В центре внимания оказалась старая Кирилловна. Прижав руки к груди, она жутким шёпотом вещала, воровато оглядываясь по сторонам:

– Вот вам крест…Чтоб мне провалиться, если я вру!..Сама, все видела так же хорошо, как сейчас вижу вас, перед собой…

На остановку подтянулся Дед Митяй, в своей неизменной ушанке на большой, лысой голове. Ему сегодня, тоже, зачем-то понадобилось поехать в райцентр.

Митяй прищурился, оценивая обстановку. Из людей, ожидавших автобус, он сразу выделил старую Кирилловну, которая была в центре внимания.

– …В полночь пес мой, Киллер перепугался до смерти. А вы, его видели, здоровый такой песик, словно теленок. Никогда, и никого не боялся. А тут, Киллер, в полночь взвыл от страха. Дернул со двора, волоча за собой здоровенную будку, словно его кипятком ошпарили. Потом Киллер так прыгнул, что цепь железную оборвал начисто. Так с цепью и сгинул в неизвестном направлении. После того, я его больше и не видела…

Кирилловна смолкла, торжественно оглядев присмиревших слушателей.

– А что псину твою так напугало? – не выдержала одна из теток.

Кирилловна только этого вопроса и ожидала, чтобы продолжить свою историю:

– Я женщина одинокая, меня любой обидеть может…Но, у меня на такой случай есть ружьишко, которое ишшо от мужа маво осталось. Я за ружжо, и на крыльцо выскочила. Второпях, даже зарядить его забыла…Гляжу, за забором, по улице, в ночном тумане всадник скачет, мимо маво двора. А только всадник тот не простой…

Кирилловна опасливо огляделась по сторонам, быстро перекрестилась и понизила голос:

– Всадник-то, проскакавший мимо, был похож на татарина…На башке шапка мохнатая, в руке сабля кривая… Такими татаровей на картинках изображали, в книжке по истории.

– Какай еще татарин? Отколь здеся татарин, с саблей кривой взялся? – тоже шепотом загудела, словно трансформаторная будка здоровенная, двухметровая баба Сонька Камышова.

– Отколь, отколь, – передразнила Кирилловна Соньку Камышову. – Не знаю я, отколь он взялся, лично я, у него спрашивать побоялась…

– Кирилловна, почем знаешь, что это был татарин?

– Так он же, увидев меня, завертел саблюкой над головой, и прокричал: «Якши, якши»! Это по-татарски значит – «хорошо, хорошо»…

– Господи, теперь крышка нам, – закатила глаза худая, как жердь женщина со странным и смешным именем Шушаника Борисовна.

Дед Митяй насторожился, из-под ушанки, ловко высунулось тонкое, хрящеватое ухо, перехватывая интересную беседу.

– Ой, врешь ты, Кирилловна, – отмахнулась пухлой ручищей Сонька Камышова.

– Да, зачем мне врать? – обиделась Кирилловна. – Говорю так, как своими глазами видела…

– Я, почем знаю, зачем ты врешь, – пожала мощными плечищами Сонька Камышова.

– А я, верю Кирилловне, – момент был самый подходящий, чтобы вклиниться в интересную беседу, и дед Митяй не упустил такую возможность.

– Во, еще одним вралем стало больше, – хмыкнула Сонька Камышова. – Тебя только не спросили Митяй, верит он, или не верит…

– Сам видел, в лесу, и татар монгольских, и витязей русских, – ничуть не смущаясь, продолжил дед Митяй. – Дело то в чем? Наша деревня, Гнилушки находится в аномальной зоне. Все дело в небольшом разломе, который находится под нашей деревней, в земной коре. Из-за него проклятого и все беды у нас.

– Какие такие беды? Какие разломы в коре? Митяй, чего ты плетешь? – не смогла ухватить мысль деда Митяя Кирилловна, но при этом стала опасливо осматривать землю под ногами, в поисках того самого разлома в земной коре.

Дед Митяй выдержал паузу, победоносно оглядев всех собравшихся на остановке людей.

– Из-за разлома, в земной коре, у нас происходит время от времени преломление пространства, – дед Митяй скорчил зверскую рожу, и выкатил глазища из орбит.

Деревенских пробрала дрожь, и они опасливо прижались друг к дружке и закрутили головами, пытаясь обнаружить это самое преломление пространства. Но спокойствие и веселый щебет птиц временно успокоил их.

– Вы спросите, чем нам грозит преломление пространства? – дед Митяй пытливо вглядывался в лица деревенских.

Деревенские явно не торопились задавать такой каверзный вопрос, и дед Митяй, не дождавшись вопроса, сам же на него дал ответ:

– Преломление пространства создает у нас, в районе некий туннель, который является туннелем во времени. Или как говорят ученые, это – Дырища во Времени.

– Ой, Боженька… – охнула Шушаника Борисовна.

– Что за бред, – вмешался бухгалтер Крыса Анатолий Валентинович, который считался самым умным, и самым начитанным человеком в деревне. – Какая еще Дырища во Времени. Может Дыра во времени?

Деда Митяя невозможно было смутить. Окинув Крыса презрительным взглядом, дед Митяй заявил:

– Дыра, это вот, в кармане дыра, – Митяй сунул руку в карман пиджака, и высунул из дырки короткий палец, с грязным ногтем. – Это дыра, в которую можно палец только высунуть, еще можно мелочь потерять. Голова сюда не пролезет. А когда через туннель времени всадник с саблей, на коне, целиком проезжает, это уже Дырища во Времени. Или я не прав? Вот, через эту Дырищу и проник к нам татарин на конячке из прошлой жизни.

Бухгалтер Крыса сконфузился и отступил, не желая продолжать спор, явно уступая напору деда Митяя.

– Ладно, Дыра, или Дырища, мне без разницы это. Скажи лучше Митяй, раз такой умный, откуда здесь татарин взялся? – спросила Сонька Камышова.

– Эх, Сонька, историю надо знать, – заважничал дед Митяй. – В древние времена, в наших местах, самого Батыя остановили. Вот про Козельск все знают, что он на семь недель татарву задержал у своих стен. А кто знает про нашу деревеньку Гнилушку? Никто. В книгах, про нашу деревню не пишут. Название у нашей деревни, для истории не подходящее. А зря. Цельный татарский отряд здесь сгинул, когда их в болото заманили. Опосля татары в сторону свернули, решив другим путем в степь свою возвертаться… Я, так думаю, что ходят сгинувшие татары неприкаянные, в другом, загробном мире. Иногда им случается вырваться из глубины прошлых веков, в нашу суровую действительность…

Деду Митяю самому понравилось, как он, лихо закрутил словестный оборот.

– Лет восемь назад, цельное немецкое подразделение, через Дырищу во Времени высосалось к нам. Я о том случае никому не рассказывал, знаю, все равно не поверили бы. А могла большая беда приключиться, – дед Митяй в один миг принял суровый и озабоченный вид. – Я, в лесу на немцев, случайно наскочил. Главное шел по лесу, тишина, вокруг никого, вдруг за спиной ветка громко хрустнула. Обертаюсь, а сзади пятеро солдат стоят, а на солдатах чужая одежа надета. Хотел удрать, чтоб сообщить куда надо, о вражеском отряде, да не тут-то было. Я, уже был окруженный со всех сторон. Рожи у солдат совсем не нашенские. Все рослые, здоровые, как на подбор. И все оружием обвешанные, с ног до головы.

– Вот, врет… – хмыкнул бухгалтер Крыса.

Дед Митяй решил не обращать на бухгалтера внимания, и продолжил свой рассказ:

– Лопочут чего-то по-немецки. Мне их не разобрать. Я языками не владею. Потом пытать меня стали. Нашли переводчика, спрашивают, где расположен 5-й танковый механизированный корпус. Я фрицам говорю, что сам, про такой корпус не слышал. Вижу, не верят мне. Уже пытошный струмент раскладывают на земле, передо мной. Офицерик ихний не выдержал, как вдарит меня по морде. Два зуба выбил, гад…Я боль с детства, ужас как боюсь. Вот, с перепугу, взял грех на душу, ляпнул, что танковый корпус вчерась, у нас в деревне Гнилушки стоял на отдыхе. А сегодня, рано утром снялся очень быстро и уехал. Куда уехали танки, о том, ничего не знаю. Вижу, все одно не верят. Меня связали, и оставили. Сами начали совещаться. Вижу, что конец мой близок, стал веревку зубами грызть. Перегрыз и, давай бежать через густой кустарник. Немцы всполошились, бросились в погоню, начали из автоматов палить. Пули вокруг, как рассерженные осы жужжат, ветки срезают, и громко щелкали по деревьям. А я, бегу так, как никогда в жизни не бегал…А потом вдруг, такая тишина обрушилась, что в ушах зазвенело. Оглянулся, а сзади-то никого нет. Только что были люди, и вдруг никого…